Невидимая рука ухватила его за шкирку, рванула и поволокла вверх.
– Нужно дворец переставить, отец. Там Зарга ловушку Лике устроила, а мне драться не хотелось… – Дьяр задыхался: край ворота врезался в горло. – Пап, ты совсем вернулся? Ты снова крылат!
– Кабы! И я не вернулся. Я с моей любимой женщиной, а ты меня отвлекаешь, стервец. Тебя моя сокровенная Тень держит. У нее-то крылья невозможно выдрать. К счастью, об этом никто не знает.
Дьяра с размаху швырнуло на твердую поверхность. Проехавшись по каменным плитам, он едва не расшиб голову о стену. Или это был столб? Принц поднялся на четвереньки и не сдержал стона: тело ломило, словно ни одной целой кости не осталось.
– Прости, сынок, не рассчитал, – сказал голос отца, но с такой ухмылкой, что стало ясно: специально проучил.
– Злишься, пап? Не посягал я на твой Трон.
– И зря. Знаю. Не оправдывайся. И не волнуйся, перенес я дворец. Вместе с Заргой и ее свитой. Как ты? Цел?
– Местами. Отец, почему Тьма назвала меня морским отродьем? Я чего-то не знаю о своей матери?
Сатарф ответил через столь долгую паузу, что Дьяру показалось: владыка уже отозвал свою сокровенную Тень.
– Не забивай голову ерундой, сын, – ответил наконец владыка. – Тьма любую женщину рядом с нами будет воспринимать как соперницу. Она считает, что мы должны принадлежать ей безраздельно. И забывает, что тогда у владык не будет детей.
– Но она отвергла меня. Сказала, что я ее недостоин. Почему?
– Это не она, а ты сам чересчур самокритичен и считаешь себя недостойным той роли, которую тебе все равно придется сыграть. А она не любит сомневающихся. Принц Тьмы должен быть дерзким. Ты же способен лишь на наглость, свойственную слабым и трусливым, когда они прикидываются сильными.
– То есть я слаб и труслив? – оскорбился Дьяр.
– А кто прячется за двойников?
– Я всего лишь выполняю твое же требование, как послушный сын.
– Слишком послушный. Я-то уж было обрадовался, когда ты сюда полез, а ты опять не для себя старался. Ну что у меня за сыновья? Только Зарга и способна на воистину темные поступки!
– Мне что, тоже твою подпись подменить, чтобы Тьма меня признала?
– Я чего-то не знаю? – голос Сатарфа стал ласковым, как у откормленного кота.
Дьяр лихорадочно соображал, что ему выгоднее: сейчас наказать сестру руками отца или промолчать, а потом шантажировать гадину? Синица в руках показалась ему куда привлекательнее. К тому же владыка надолго отшибет у Зарги желание мстить Лике. И принц вытащил поддельный приказ. В тот же миг вещественное доказательство рассыпалась пеплом в его руках.
– Так о каком подлоге речь, сынок?
– Эмм… Это я к примеру, – попытался солгать принц.
– Врать мне ты никогда не умел, Дьяр. Тут ты в маму уродился.
– А в чем я, интересно, не в нее пошел? – зато ему удавались отвлекающие маневры.
– Ты же мужчина.
– Ну, разве что.
– Ростом. Крыльями. Цветом глаз, формой зрачка, – начал перечислять владыка. – И… и…
– И все!
– У тебя еще есть рога и когти в боевой трансформации, – вспомнил Сатарф.
– Спасибо копыт нет.
– У меня тоже нет, но я же не жалуюсь из-за этого по ночам в подушку.
– Да ты и днем не жалуешься. Ты же владыка Тьмы и Теней, настоящий демон, тебе не положено.
– А ты, можно подумать, не настоящий? И боевой ипостаси у тебя нет?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Я люблю новые знания, а не новые драки и новых девок. Я ненавижу нашу Академию во главе с продажным ректором. Ковен высших магов я бы разогнал к Хурговой матери. А кланы? Это постоянный вызов! При каждой аудиенции! Я бы отменил клановость в принципе. А Тринадцатый вообще уничтожу, если стану владыкой. Драконам скормлю. А все перечисленное – это столпы, на которых зиждется наша власть. Как видишь, я только все разрушу, что строилось столетиями. Сердце у меня не лежит к тому, чтобы сидеть на Троне и олицетворять Тьму.
Сатарф долго молчал после этой тирады. То, что наследник сказал «наша власть», порадовало. Но остальное… Дьяр как никогда близок к бунту. Надо поторопиться с решением.
И как убедить мальчишку, что принять власть Тьмы и Теней не равнозначно тому, чтобы потерять сердце? Да, подданные у них – твари злобные и кровожадные, лживые и хитрые. Но правителю не обязательно становиться злее, хитрее и кровожаднее, чтобы удержать их в узде. Ему нужно быть мудрее, хладнокровнее и дальновиднее, а уж силу ему даст власть Тьмы и Теней. И у Дьяра все получится, как только он решится.
Владыка понимал, откуда в его наследнике такое неприятие долга. К счастью, сам Дьяр не осознает, чей пока еще далекий зов проникает в его сердце. Не так проста была его мать, как о ней говорил сам Сатарф и какой она старалась казаться. Только в час смерти призналась, бедная. Да и умерла ли она тогда? Или, родив ему обещанного наследника, освободилась от брачных уз и ушла в родной Океан?
Как только зов ее крови станет сильнее, мальчишку не удержать. И запрет приближаться к побережью не поможет. Лишь полная власть Теней может оградить его, лишь владычица Тьма – навсегда заглушить зов материнской крови. И Сатарф перестанет бояться, что его сын когда-нибудь бросит все ради солнца в морских брызгах, ради ветра в тугих парусах, ради игр дельфинов на гребнях волн, ради блеска жемчужин и тайн морского дна. И его поглотит Океан.
– Я пойду, – сказал Дьяр, не дождавшись ответа. – Там, наверное, Ирек и Лика уже добрались до дворца, надо встретить.
– Без тебя их встретят.
– Зарга?
– Ее я отправил в другое место вместе со свитой.
– Как ты все успеваешь? – вздохнул Дьяр.
– Учись, пока я жив. Причем не по твоим любимым книгам учись. И без того ты себе зад намозолил в библиотеке, пока твои «тени» отдуваются за тебя на темном поприще. Учти, Дьяр, это тебе сейчас удается морочить моих подданных, пока я тебя прикрываю. Но когда ты сядешь на Трон, тебя быстро раскусят. Если не удержишь подданных в кулаке, сожрут и будут правы.
– Я тебе давно говорю, что не выйдет из меня владыка Тьмы. Не хочу я.
– Мало ли, что ты не хочешь. Это твой долг. Долг нашего рода. Темная корона изменит тебя и даст недостающей твоему сердцу жесткости. Иного она сделала бы излишне жестоким, а тебе будет в самый раз.
– Все равно не выйдет. Тьма не позволит мне надеть корону, – радостно возразил принц. – Я же недостоин!
– Ага, все-таки тебя задело, – рассмеялся Сатарф. – А куда она денется? Никуда. Поворчала, но давно благословила тебя. И сейчас попугала, но не растерзала. Значит, все-таки признала достойным. Никогда не слушай слов, смотри на действия и поступки.
