– А многим издателям может не понравиться, что их журналист – наркоман.
– Я не наркоман! – спешно тряхнула головой Глори, и тут же, словно издеваясь над ней, мозг выдал пару далеких, нереальных криков.
– Могу я узнать, кем вы становитесь, принимая а-лис? – осторожно поинтересовался доктор Ситна.
– Зачем вам?
– Просто любопытство.
– Невозможно понять а-лис, пока ты сам его не попробуешь.
– Я не хочу понимать а-лис, я хочу понять вас.
– Меня? Почему?
– Просто любопытство.
– А я не слишком стара для вас?
– А я для вас?
– Нет.
– Вы тоже не стары для меня.
– Вот как? – Глори растерянно хлопнула глазами, слыша далекие, нереальные стоны. – Кажется, только что мы обменялись парой комплиментов.
– Это плохо?
– Я не знаю. Наверное, нет.
– Значит, ничего страшного не случилось, – доктор улыбнулся и осторожно укрыл ладонью лежавшую на столе руку Глори.
35
Квартира Ситны была просторной и по-мужски вычурной. Такими же вычурными были и его намерения. Сны наяву отступили, и теперь Глори могла отвлечься от а-лиса, подыгрывая Догару Ситне в его сухих, шаблонных ухаживаниях, все дороги которых вели в спальню. Глори уже видела в своем воображении большую кровать доктора, тяжелые шторы на окнах. Но вместо спальни после бутылки вина и пары часов шаблонных комплементов Ситна достал нейронный модулятор. Не хватало только а-лиса. Хотя Глори когда-то занималась любовью с Мерло и без а-лиса, используя модулятор, чтобы обострить чувства. Они разбегались по причалу жизни и ныряли с головой в нейронное море фантазий.
– Если, конечно, ты не против, – сказал доктор Ситна, заглядывая Глори в глаза.
Она пожала плечами. Он заметно посветлел.
– И давно ты подсел на подростковые развлечения? – спросила Глори.
– Это не подростковые развлечения. Я ведь не занимаюсь этим в одиночку.
– Ни разу?
– Нет.
– А почему бы просто не отправиться в спальню? Или… – Глори вдруг осенило. – Или у тебя есть какие-то особенные фантазии? – она взяла в руки коробку от установленной в модулятор программы. – Ого!
– Тебя это смущает? – доктор не выглядел растерянным – скорее настороженным, готовым к разочарованию или отказу.
– Ты хочешь, чтобы мы поменялись полами? – Глори изучала инструкцию.
– Для тебя это проблема?
– Никогда прежде не делала ничего подобного. – И еще одна догадка: – Ты этим занимаешься со всеми женщинами, которые появляются в твоей жизни?
– Снова ищешь свою дешевую сенсацию?
– Нет, просто пытаюсь понять, почему от тебя ушли две жены, – сказала Глори.
Врач, использующий в свободное время нейронные программы смены полов, не особенно интересовал ее, а главное, совершенно не интересовал читателей. Такую историю не продать.
– А мужчины? – оживилась Глори. – Ты когда-нибудь делал это с другими мужчинами?
– Нет, – на лице доктора отразилось неподдельные отвращение и обида. – Если не хочешь заниматься этим, то так и скажи. Мы забудем этот разговор и продолжим знакомство.
– Да нет. Дело не в том, чего я хочу, а чего нет. Просто…
– Тебе нужна история?
– Да.
– О Чипере?
– Вы ведь обследовали его.
– Верно.
– Нашли что-нибудь необычное? Почему он может разговаривать с людьми в коме, а другие нет?
– Это торг?
– Что? – Глори растерянно проследила за взглядом доктора, устремленным к нейронному модулятору. – Ах, вы об этом!
– Так мы договорились?
– Не знаю.
– Не знаешь, стоит ли моя информация о Чипере того, чтобы провести со мной час в нейронной программе?
– Не знаю, получится ли у меня стать мужчиной в этой программе.
– Так тебя останавливает только это?
– Ну да… – Глори нахмурилась, поджала губы. – Я понимаю, что модулятор изменит наш пол, но… Скажи, твои другие женщины, с которыми ты занимался этим… Как они относились к такой программе?
– По-разному.
– Они считали это извращением?
– Некоторые.
– Но ведь это просто программа, – сказала Глори больше для себя, нежели продолжая разговор. Торг начался, и она пыталась убедить себя, что вот-вот провернет удачную сделку. – А что если у меня не получится поддержать игру? Я имею в виду наш уговор. Если у нас ничего не выйдет в программе, то вы расскажете мне о том, что смогли узнать о Чипере?
– Если ты постараешься, то у тебя все получится. Это ведь не а-лис. Здесь ты сможешь контролировать себя.
– Но если не получится…
– Должно получиться.
Глори вздохнула и снова пробежала глазами инструкцию к программе.
– Мы обязательно должны заниматься этим в машине?
– Чем плоха машина?
– У меня был любовник, с которым мы… Ну… В общем, не очень хорошие воспоминания… – Глори закурила.
– Это были реальные воспоминания? – спросил Догар Ситна. – Ты и твой любовник. Вы были реальны?
– Конечно.
– А это всего лишь программа.
– Лучше бы мой любовник был всего лишь программой, – неловко пошутила Глори, откинулась на спинку кожаного дивана и жестом показала доктору, что он может включить модулятор.
36
Когда мир вспыхнул перед глазами, Глори подумала, что под а-лисом переход происходит менее резко, а сейчас все это напоминает турбулентность. Летишь в самолете, думаешь, что скоро уже все закончится, а тут вдруг начинается жуткая тряска. И все это ради чего? Весь этот полет? Весь этот нейронный трип? Ах да, все это ради истории, статьи, славы. Вернее, не славы. Все это ради того, чтобы найти себя в огромном мире, который недавно был таким простым и понятным. Но все изменилось. Простота осталась в прошлом – там же, где муж и любовник. Теперь только нейронные газеты, статьи, сенсации и а-лис, на который подсадил ее Чипер Доув. И еще вот эта странная программа смены полов. Мерзость. Но плата за эту мерзость может оказаться достойной. Глори вспомнила недавний трип, где она была проституткой. Что ж, кажется, сейчас она занимается тем же самым – продает себя за информацию. А может, послать все к черту?
Глори взвешивала «за» и «против», когда программа начала создавать мир вокруг, отгрызая подключенное к модулятору сознание от подлинной реальности. Ломоть за ломтем. Глори показалось, что она слышит этот хруст. Слышит, как челюсти электронной машины модулятора перемалывают реальность. И звук такой ровный, размеренный, словно журчание реки. Хотя нет, не реки. Так журчит мотор старой машины.
