– Две тачки, – поправил Самсонов. – Семь человек все-таки.
– Ну, да. Слушай, ты что, думаешь, что это те же типы Меркальского сегодня грохнули? Через столько месяцев?
– Понятия не имею. Можно я пришлю сюда нашего медэксперта?
– Попробуй. Наши еще не появлялись.
– Спасибо.
– Будешь держать меня в курсе, если что?
– Конечно. И ты меня. Раз уж пересеклись.
– Заметано.
Самсонов вышел из квартиры психолога и сразу набрал номер Полтавина. Объяснив ему ситуацию, попросил осмотреть тело и место преступления. Тот обещал быть.
– Ты сейчас куда? – спросил Поленов, видя, что Самсонов собирается уезжать.
– Надо заскочить к одному человеку, криминальному психологу. Это касается только моего дела, к Меркальскому не имеет отношения. – Самсонов не был уверен, что так и есть, просто не хотелось вдаваться в детали.
Поленов кивнул:
– Ну, давай, удачи.
В это время из лифта вышел невысокий мужчина в куртке без застежек, кроссовках и бейсболке. При виде полицейских он остановился, словно в нерешительности, затем шагнул прямо к ним.
– Я – сын… убитого, – сказал он, с трудом выговорив последнее слово.
– Александр Меркальский? – по привычке уточнил Самсонов.
Мужчина кивнул. У него было узкое загорелое лицо с правильными чертами, на котором особенно ярко выделялись светлые глаза. Он бросил взгляд в сторону открытой двери квартиры. Тело Меркальского виднелось в прихожей. Его сын судорожно сглотнул.
– Мы с вами говорили недавно по телефону, – сказал Самсонов. – Договаривались о встрече.
– Да, конечно. Я как раз собирался домой. А после вас мне позвонила мама. Она не могла раньше дозвониться.
– Я тоже не сразу смог, – заметил Самсонов.
– У меня мобильник остался в машине. – Александр Меркальский снова взглянул в сторону прихожей. – Не могу поверить! – проговорил он дрогнувшим голосом. – Кто это сделал? Вор?
– Пока неизвестно, – ответил Поленов. – Давайте зайдем в квартиру.
– Да, хорошо. Мама там?
– Конечно. Оно опознала тело. Можете не смотреть на отца, если не хотите. Я попрошу накрыть его чем-нибудь…
– Нет, все в порядке. Я… должен увидеть.
Поленов кивнул:
– Понимаю.
Самсонову пришла в голову одна мысль.
– Скажите, Александр Андреевич, ваш отец получал в последнее время звонки или письма с угрозами? – спросил он.
Сын Меркальского, казалось, задумался.
– Вообще-то один раз я достал из ящика письмо для отца, – сказал он. – Отдал ему, он очень удивился.
– Почему?
– Адресат ему был неизвестен. Сначала даже подумал, что письмо доставили по ошибке. Но адрес был наш, и он его открыл.
– Что было в письме? – быстро спросил Самсонов.
– Не знаю. Он его сразу разорвал и выбросил. Сказал, что реклама какая-то. Знаете, когда присылают предложение купить что-нибудь по супернизкой цене или стать сетевым дистрибьютером какой-нибудь фирмы.
– Вы поверили?
– Ну, да. Отец, правда, выглядел потом расстроенным или обеспокоенным, но он в последнее время часто впадал в такое состояние. После случая на парковке, когда на него напали. Вы знаете?
Поленов кивнул:
– Да, ваша мать рассказала.
– Когда пришло письмо? – спросил Самсонов.
– Примерно неделю назад.
– Не помните фамилию отправителя?
– Нет. Но ведь, будь это угроза, никто не стал бы писать свою настоящую фамилию, правда? Да и кто стал бы угрожать отцу?
– А вы как думаете?
Сын Меркальского пожал плечами.
– Понятия не имею. Он даже не общался ни с кем с тех пор, как… ну, в общем после того случая.
– Отец никогда не рассказывал ничего такого… – Самсонов запнулся, не зная, как продолжить, – о событиях своей жизни, когда кто-то… мог бы затаить на него злобу.
– Я понимаю, почему вы спрашиваете, – ответил Меркальский. Он снял бейсболку, провел ладонью по коротким светлым волосам. – Сначала это нападение на парковке, потом убийство. Но я ничего не знаю о том, чтобы отец нажил врагов. Да и откуда им взяться? Он же просто психолог, даже не психиатр. Он не имел дела с буйно помешанными и так далее. Просто с людьми, которым требовалась поддержка. Еще вел курсы и тренинги для крупных фирм. Я думаю, это был грабитель.
– Но ничего не украдено, – возразил Поленов.
– Тогда я не знаю, – отозвался Меркальский. – Мне бы хотелось увидеть маму.
– Конечно, идемте.
Самсонов решил, что ему пора. Похоже, сын Меркальского не знал, что на его отца подавали жалобы родители девочек, – оно и понятно: конечно, психолог о таких вещах дома не распространялся.
Кивнув на прощанье Поленову, Самсонов начал спускаться по лестнице. Уже на улице старший лейтенант позвонил Тавридиеву, чтобы договориться о встрече.
– Вот и понадобилась мне снова ваша помощь, – сказал он, когда психиатр взял трубку. – Не заняты сегодня?
– Приезжайте в институт, я еще на кафедре. Скажите, что вас интересует, может, я, пока вы едете, подберу что-нибудь.
– Убийца засовывал в мешки с трупами живых петухов, – ответил Самсонов, садясь в машину. – Птицы захлебывались в реке.
– Что-то знакомое. Попробую подготовиться к вашему приезду, – пообещал Тавридиев.
Институт, где работал профессор, располагался в юго-западной части города. Перестроенное в последние годы здание являло собой пример современной архитектуры – стеклянные выгнутые стены, этажи, расположенные в несколько ярусов, колонны квадратного сечения, имитирующие античные портики. Справа имелась большая парковка, где Самсонов и оставил свой автомобиль.
В холле его встретил охранник, который записал паспортные данные и лишь затем пропустил полицейского внутрь. Он же подсказал, где находится кафедра судебной психиатрии.
Повсюду бродили студенты, их родители, преподаватели и аспиранты – активно шел прием документов для поступления. Самсонову, несмотря на инструкции охранника, пришлось дважды спрашивать дорогу, прежде чем он оказался перед распахнутой дверью кафедры. Полицейский вошел и оказался в уютно обставленной комнате, в дальнем конце которой сидел за столом Тавридиев. Справа виднелась маленькая переносная доска с шахматами, слева – стопка книг, одну из которых читал профессор. При появлении Самсонова он поднял глаза, снял очки в металлической оправе и указал на кресло из ротанга.
– Приветствую! – сказал он, когда полицейский уселся напротив. – Работаю над вашим запросом.
