Девять лет я любила Ника. Настал час покончить с этим раз и навсегда. Отсечь и забыть.
Я устроилась на табурете у стойки. Бармен, явно из наших, осмотрел меня с ног до головы, но ничего не сказал. Подобно всем ясновидцам, он не выносил болтовни. Однако долго страдать из-за отсутствия внимания мне не пришлось.
На другом конце стойки сидела компашка, по виду студенты. Конечно, невидцы. Мало кто из паранормалов попадал в вуз. Я уже собралась заказать себе «Флокси», как от группы отделился парень и направился ко мне. Лет девятнадцать-двадцать, брюнет, чисто выбритый, загорелый. Наверное, после стажировки в какой-нибудь другой цитадели. Скорее всего, в Афинах.
– Привет! – заорал он, пытаясь перекричать музыку. – Ты здесь одна?
Я кивнула. Брюнет опустился на соседний табурет и представился:
– Рубен. Угостить тебя выпивкой?
– «Мекс», если можно.
– Для тебя – все, что угодно. – Рубен сделал знак бармену, которого, по всей видимости, неплохо знал. – Грешам, «Кровавый мекс» для дамы.
Тот нахмурился, но молча принялся смешивать коктейль. «Кровавый мекс» считался самым дорогим аналогом алкоголя и готовился из вишни, черного винограда и слив.
Рубен наклонился к моему уху:
– Ну и что привело сюда такую красавицу?
– Ничего. Просто отдыхаю.
– А парень у тебя есть?
– Возможно.
Ага, конечно.
– Прикинь, я на днях расстался с девушкой, а когда появилась ты, такие мысли нахлынули… даже стыдно озвучивать. Но была и приличная: у такой красотки непременно есть кавалер. Ну как, угадал?
– Нет, кавалера нет.
Грешам пододвинул мне бокал:
– С вас две монеты.
Рубен бросил на стойку два золотых кругляшка.
Бармен продолжал буравить меня взглядом.
– Надеюсь, молодой леди уже есть восемнадцать?
Заглянув в мое удостоверение, он стал протирать стаканы, но при этом исподтишка наблюдал за мной. Интересно, что его смущает? Мой возраст, облик или аура? Может, все вместе?
Рубен придвинулся ко мне вплотную, возвращая к реальности. Его дыхание отдавало яблоком.
– Ты студентка?
– Нет.
– Чем занимаешься?
– Работаю в кислородном баре.
Он кивнул и сосредоточился на коктейле.
Ну и что теперь? Нужно подать ему знак, намекнуть. Вопрос – как. Я посмотрела на брюнета в упор и кончиком туфли провела ему по ноге. Похоже, получилось. Он переглянулся с друзьями, и те снова стали дурачиться, кто кого перепьет.
– Не желаешь прогуляться? – хрипло предложил Рубен.
Решайся, Пейдж. Сейчас или никогда. Я кивнула.
Его пальцы сплелись с моими; Рубен уверенно лавировал в толпе, волоча меня за собой. Грешам смотрел мне вслед и наверняка считал законченной шлюхой.
Вопреки ожиданиям, направлялись мы не в укромный уголок, а к туалетам. По крайней мере, сначала, пока мой спутник не распахнул дверь, ведущую на служебную парковку. Маленькое пространство вмещало от силы шесть автомобилей. Значит, ему охота уединиться. Это хорошо. Наверное. Радует, что его не тянет выпендриться перед товарищами.
Очутившись за дверью, Рубен не мешкая прижал меня к грязной кирпичной стене, обдав запахом пота и сигарет, и начал расстегивать ремень.
– Постой, – пробормотала я, – не так быстро…
– Да ладно тебе. – Штаны упали на землю. – Немного развлечемся, только и всего. Мы ведь никому не изменяем.
Его толстый язык скользнул мне в рот, распространяя характерный привкус ароматизированного кислорода. Целоваться мне было в новинку, причем не особо приятную.
Рубен прав. Немного развлечемся. Что плохого? Все нормальные люди так делают. Ходят по кабакам, пьют, совершают глупые поступки, занимаются сексом. Как раз то, что мне нужно. Джекс не возражал против случайных связей. Другое дело – серьезные отношения. Сейчас о серьезных отношениях и речи нет, так, легкий перепихон. Элиза постоянно этим занимается, и ничего.
Рассудок настойчиво внушал мне остановиться. Зачем все это? Ради чего? Да еще посреди улицы с совершенно незнакомым человеком! Этим ничего не докажешь. Боль не уймешь. Станет только хуже. Но Рубен уже опустился на колени и, задрав мне платье до пояса, поцеловал в живот.
– Ты чудо, – шептал он, но как-то не слишком убедительно. – Кстати, как тебя зовут? – Его пальцы скользнули под резинку трусиков, заставив меня оцепенеть.
– Ева.
Мое либидо спало крепким сном. Рубен не возбуждал во мне ни малейшего желания. Может, проблема в том, что я до сих пор люблю Ника? Тогда нужно поскорее его разлюбить. Я потянула Рубена к себе и прижалась губами к его губам. Застонав, он подхватил меня на руки.
По телу пробежала дрожь. Меня вдруг охватили сомнения: разве первый раз не должен быть особенным, с любимым мужчиной? Но отступать некуда. Необходимо довести дело до конца.
Свет фонаря слепяще бил в глаза. Рубен уперся ладонями в стену. Я терялась в догадках, не зная, чего ожидать. Внутри все заныло в сладостном предвкушении.
Внезапно горячая волна боли накрыла меня с головой. Ощущения, как будто с размаху ударили в живот.
Рубен ничего не заподозрил. Я ждала, когда боль уйдет, но она, напротив, лишь усиливалась. Внезапно кавалер заметил мое напряжение.
– Все нормально?
– Да.
– У тебя это что, первый раз?
– Конечно нет.
Он принялся нализывать мне шею до уха, но стоило ему шевельнуться, как боль вернулась. Еще сильнее прежнего. Рубен отпрянул:
– Все-таки первый.
– Ну и что дальше?
– Извини, наверное, нам не стоит…
– Вот и отлично.
Я оттолкнула парня и, пошатываясь, вернулась в притон, на ходу одергивая платье. Едва успела зайти в туалет, как меня вырвало. Нестерпимо болел живот. Скрючившись над унитазом, я давилась, всхлипывала и проклинала себя за глупость.
Мне вспомнился Ник. Вспомнились все годы, проведенные в мечтах о нем, и как надеялась снова его встретить. И вот теперь он рядом. Можно наслаждаться его улыбкой, вниманием, да и только. Но как же хотелось к нему! Уронив голову на руки, я зарыдала.
26
Перемены
Сила воспоминаний вырубила меня всерьез и надолго. Той ночью прошлое вернулось ко мне во всей красе, заставив снова испить горькую чашу до дна. Когда я очнулась, за окнами царила кромешная тьма. Утро, ночь – непонятно. Из проигрывателя лился мелодичный мотив песни «Врать грешно».
У меня в загашнике хранилась уйма воспоминаний. Мэллоуновские восстания, потеря отца, бесконечные унижения от одноклассниц. Однако из всего многообразия я предпочла показать стражу тот жуткий вечер, когда меня отверг любимый человек. Вроде бы мелочь, эпизод, но это было моим единственным нормальным, «живым» воспоминанием. Первый секс в подворотне со случайным знакомым. Первый и последний раз, когда мне разбили сердце.
