Резьба по дереву была для майя лишь еще одним видом скульптуры, за исключением того, что дерево является более послушным материалом, чем камень. На Юкатане было найдено значительное количество деревянных резных изделий, но самые изящные были обнаружены в Тикале.
До того как майя стали вырезать свои календари в камне, они делали резные изображения на деревянных стелах. Когда деревянные потолочные балки использовались вместо каменных ступенчатых арок, такие балки покрывали резьбой. Ланда упоминал некоторые из виденных им: «они стояли вертикально и были украшены резьбой». В Тикале в нескольких храмовых пирамидах даже по прошествии тысячи лет сохранились резные панели из сапотового дерева (саподиллы). На одной из них, размером 2,1 на 2,1 м, изображена птица кецаль (квезал) с распростертыми крыльями и потрясающий по своей задумке бог; углеродный анализ подтверждает дату, изображенную на иероглифах панели: 741 год н. э. Таких панелей в Тикале было найдено несколько. В настоящее время они находятся в европейских музеях. Резьба по дереву была у майя широко распространена. Они делали идолов, шлемы, церемониальные маски (которые были украшены перьями), маски для актеров, замысловато украшенные жезлы и резные доски, которые служили переплетом для их «складных книг». Даже Ланда в свое время признавал, что майя хорошо зарабатывали «изготовлением идолов и резных предметов… из дерева».
На Юкатане не было месторождений золота и серебра. Это было и к лучшему. Отсутствие большого количества золота и серебра отсрочило завоевание этого края испанцами, пока те шли на «запах» золота в земли ацтеков. Металлургия развивалась в Южной Америке – все древние тамошние культуры обладали ею, – а самого большого расцвета она достигла в Колумбии. По этому вопросу несогласных нет. Искусство изготовления ювелирных украшений из золота насчитывало несколько веков в Панаме и Коста-Рике, когда Колумб в 1502 году основал колонию в Верагуа и обнаружил, что местные жители увешаны золотыми украшениями. Он назвал это место Золотой Кастилией, и король Испании пожаловал ему титул герцога Верагуа. В настоящее время потомок Колумба до сих пор носит его как один из своих титулов. Верагуа был центром отливки золотых украшений, и благодаря торговле многие из этих изделий отправлялись на север к майя.
К началу VIII века золото начало проникать во владения майя. После 900 года, когда майя были сосредоточены на полуострове Юкатан и расширялась торговля, золото и медь стали появляться здесь довольно часто. Этот процесс еще ускорился благодаря приходу племени ица. Из меди, привозимой из Оахаки на рынок в Шикаланго, делали колокола; золотые пластинки и листочки, привозившиеся из Панамы, превращались в короны и декоративные диски. Все, что в настоящее время известно о золоте майя, касается предметов, поднятых со дна природного колодца в Чичен-Ице Эдуардом Томпсоном. Находясь на протяжении многих лет в музее Пибоди в Гарварде, недавно эти изделия стали предметом исследования замечательной брошюры. Многие из найденных предметов выполнены в стиле Верагуа, что наводит на мысль о том, что они были отлиты именно там. Золотые пластины диаметром 0,3 м представляют интерес для истории майя, так как, несмотря на обрамляющие диск символы майя, они украшены тольтекскими мотивами: сценой вырывания сердца у приносимого в жертву человека, а также сценами морского сражения между ица и майя, свидетельствующими о том, насколько поздно изделия из золота пришли к майя.
Испанцы так и не нашли у майя много золота. В 1524 году в Потончоне Кортес обнаружил разнообразные золотые предметы: короны, обручи на голову, ожерелья, серьги, небольшие литые фигурки богов, ящериц и уток. Их форма свидетельствует о том, что они были привезены из Панамы. Единственный тайник с золотом, которого было достаточно, чтобы разжечь аппетит конкистадора, был захвачен в районе Четумаля в первые дни завоевательного похода. Четумаль, центр строительства каноэ, предназначенных для плавания по морю, был также и большим торговым районом. Здесь испанцы захватили золотой слиток и предметы из золота общей стоимостью (по весу) 2000 песо (1 песо (или испанский пиастр) – монета весом ок. 24 г серебра. – Ред.).
Живопись
Живопись майя, как это видно из фресок, демонстрирует реалистичное восприятие и еще более развитый реалистичный стиль, чем в какой-либо другой цивилизации из числа солнечных царств Америки. Искусство не предназначалось для масс. Несмотря на это, у майя присутствует реалистичный подход к форме. Искусство не предназначалось для образовательных целей и редко – для того, чтобы увековечивать исторические события; оно носило религиозный, символический характер. Оно так и не утратило полностью свой символизм и не стало чисто декоративным. Как и всякое символическое искусство, включая современную лавину нерепрезентативного искусства, оно было антиобщественным. Цвета, расположение фигур, знаки, символы ничего не значат для зрителя, если он не знаток.
Так как искусство было связано с религией, его мало интересовало все мирское. Несмотря на это, художник майя изображал реальных людей в естественных позах; присутствует акцент на движении и попытка изобразить перспективу. Люди отличаются друг от друга головными уборами, одеждой, действиями. Самая древняя известная нам фреска, найденная в развалинах Уашактуна, изображает сцену, в которой легко угадать беседу между вождями майя (о чем именно они говорят, иероглифы не раскрывают). На ней видно действие, цвет, движение. Те, что были найдены в Чакмультуне, в Пуукском регионе Юкатана, отстоят от этой уашактунской фрески на шестьсот лет во времени и на 340 км в пространстве и показывают преемственность того же направления.
Фрески, найденные в различных местах страны майя, к сожалению, найдены во фрагментах. Содержание фресок в Чичен-Ице, созданных в тольтекский период, почти полностью носит мирской характер. Те, что находятся в храме Воинов и покрывают собой стену высотой 2,7 м и шириной 3,8 м, противоречат названию храма, так как изображают сцены повседневной жизни в прибрежном селении Юкатана, а такие картины редко можно найти у майя. Перед нами реалистичные жанровые изображения, на которых предстают долбленые каноэ майя, деревья, дома и даже высокие маркеры из дерева и перьев, которые использовались в мореходстве для подачи сигналов о приближении к берегу. Здесь художник не рисует храмы и жрецов, но, подобно Питеру Брейгелю, показывает дом простого индейца, женщин за работой и на отдыхе, мужчин, «которые были быками на земле», несущих свои товары на продажу на рынок. На стенах других построек в Чичен-Ице – площадки для игры в мяч, храма Ягуаров – нарисованы живые сцены сражений. Они не только дают нам информацию относительно оружия, доспехов и военных приемов майя, но и являются живыми картинами разнообразных поз и нарядов.
Мы уже обсуждали Бонампак с точки зрения архитектуры, но фрески Бонампака, обнаруженные в 1946 году, произвели такую революцию в нашем понимании общества майя, что литература должна еще полностью примириться с этой переменой.
В Бонампаке есть три помещения с фресками. Взятые все вместе, они образуют непрерывное повествование: набег на вражескую территорию, совещание вождей, суд над пленными и праздник в честь победы. Фигуры написаны почти в полный рост и оставляют впечатление приостановленного движения, словно запечатленные на пластинке дагеротипа. Это динамическая композиция, демонстрирующая превосходное владение цветом.
