— Твоему поколению так повезло. Вы можете делать почти все, что хотите. Мы были такие образцовые, такие особенные. Знаешь, все, что о нас пишут в книгах, — чистая правда.
— Просто жизнь была другая, — снисходительно сказал Ник. — У вас в голове был один секс, потому что его не было в жизни. А теперь секса сколько угодно, и люди гораздо легче к нему относятся.
— Сколько угодно — это интересно, — задумчиво произнесла Хилари.
В знак признательности Хилари подарила Ане яркий шарф.
— Но за что вы меня благодарите, Хилари?
— Ты столько вкалываешь за меня и ни разу ни словом не попрекнула этим. Ты такая умница, у тебя любое дело спорится.
Аня порозовела от гордости. Она так восторгалась шарфом, словно он был из лучшей ткани в мире.
— Сегодня напишу маме, расскажу о вашем подарке, — сказала она.
— Ты пишешь ей каждую неделю?
— Да, рассказываю про мир, в котором живу, про всех людей, которые меня окружают.
— А о личной жизни? — заинтересовалась Хилари.
— А у меня ее нет, так что и рассказывать не о чем. У меня было слишком много личной жизни в Польше, а теперь нет. Теперь я так много работаю, что на любовь времени не остается.
— Это неправильно, — улыбнулась Хилари. — Ведь ты знаешь выражение: миром правит любовь.
— Мой мир она только искорежила. Мне кажется, мне без нее лучше. Сейчас буду зарабатывать деньги, а любовь найду потом.
— Но представь, что встретишь его. Что ты будешь делать? Попросишь подождать лет десять? — спросила Хилари.
— Почему десять? Может быть, пять. Я хочу купить маме маленький магазинчик с квартирой на втором этаже. Понимаете, она портниха. Если бы на двери было ее имя, а в витрине — платья, в городе ее уважали бы, а не жалели.
— Уверена, они и сейчас не жалеют ее, Аня.
— Жалеют. Ее жалеют из-за меня. Я была такая дура. Если бы вы только знали. Я так ее опозорила. Она не могла поднять голову и взглянуть людям в глаза.
— Боже, Аня, что же ты сделала?
— Я поверила лгуну. Понимаете, я думала, что когда он говорит: “Я люблю тебя”, он и правда меня любит.
— В это верят все женщины на свете, — заметила Хилари. — Да и мужчины тоже.
— Но ваш муж на самом деле любил вас.
— Да, да, но это же другое. Это было много-много лет назад. Мир так изменился. Только представь себе, вчера мой сын сказал, что сейчас у людей сколько угодно секса!
— Думаю, с вами очень здорово обсуждать такие вещи. Моя мама ни разу в жизни не упоминала секс. При мне — ни разу. Я так подвела ее.
— А твои сестры с тобой говорили?
— Нет. Потому что когда со мной произошла вся эта история, им было так стыдно за меня. Они обе вышли замуж в семнадцать или восемнадцать. Вышли за соседских сыновей. А мне приспичило влюбиться в мужчину, приехавшего в наш город издалека. Он приехал, чтобы открыть дело.
— Открыл?
— Да, и некоторое время все шло хорошо. Но ему нужны были деньги, поэтому он женился на дочери богатого человека.
— Предпочел ее тебе?
— Дочери портнихи? Да еще и вдовы? Разумеется. Но я думала, что он любит меня. — У Ани увлажнились глаза.
— Может, он и любил, по-своему. Люди любят очень по-разному, — попыталась утешить ее Хилари.
— Нет, Марек никогда не любил меня. Он сам сказал мне потом об этом. А еще сказал, что просто посмеялся надо мной, как и его друзья.
— Мои друзья думали, что выходить замуж за Дэна — это безумие. Несколько человек мне так и сказали. Прямо в ночь перед свадьбой.
— Но вы были в нем уверены?
— Да. И что еще важнее, была уверена мама, поэтому я никак не могу позволить упрятать ее в сумасшедший дом. Ты ведь понимаешь, правда?
— Конечно, понимаю. Я и дальше буду вам помогать, вы не беспокойтесь, — пообещала Аня.
В обед Хилари отправилась домой, размышляя, как бы поймать Аню на слове. Может, попросить ее проводить вечер в неделю с Джессикой. Или иногда приходить и готовить обед. Хилари могла бы платить ей, ведь Ане так нужны деньги на маленький домик с именем мамы на двери. Рабочее место, которое обеспечит ей уважение.
Когда Хилари пришла домой, плотник уже работал на кухне, орудуя пилой и молотком. В гостиной Ник и Джессика листали альбом с фотографиями.
— Это свадьба твоей мамы, Ник. Смотри, какой красавец. Это один из самых счастливых дней в нашей жизни. До твоего рождения — пожалуй, самый лучший.
Они сидели и дружески болтали, переворачивая страницы, мама говорила совершенно здраво, и Нику явно было приятно ее общество. Хилари перевела дух. О чем она тревожится? С мамой все в порядке. Ей не нужна Аня, и сиделка тоже не нужна. И уж конечно, даже думать нечего о доме престарелых.
Через четыре дня Джессика собрала сумку и вызвала такси до вокзала. Когда Хилари пришла домой, Ник уже ушел, поэтому не мог объяснить, что случилось. Машину пришлось отослать обратно, в доме царила неразбериха.
— Мама, куда ты собираешься?
— На юг Англии. Хочу, чтобы твой отец хорошенько подумал и вернулся к нам. У него чудесный сын, Ник. Пора ему познакомиться с мальчиком.
— Мама, папа умер. Вспомни, пожалуйста. Умер давным-давно. Он умер, а та женщина вышла замуж за соседа.
— Он должен вернуться к сыну.
— Ник — его внук, мама.
— Нет, это неправда. Думаешь, я совсем выжила из ума и не знаю членов своей семьи?
— Ник — сын Дэна. Ты помнишь Дэна? Мой любимый Дэн утонул в озере.
— Хватит рассказывать мне о покойниках. Не знаю я никакого Дэна.
— Знаешь, мама. Ты его любила. Ты прекрасно к нему относилась. Ты рассказывала Нику, что день, когда я вышла замуж за его отца, был одним из лучших в твоей жизни.
— Хилари, ты слишком чувствительная. Думаю, тебе не очень подходит твоя работа.
— Мама, пожалуйста, не бросай меня.
— Тебя бросишь, как же, ты ведь отпустила такси, — тяжело вздохнула Джессика.
— Погоди, мама. Мне нужно позвонить.
Хилари кинулась в спальню и набрала номер сына.
— Ник, что произошло?
— В каком смысле?
— Бабушка. Ее что-нибудь расстроило?
— Нет, когда я уходил, все было в порядке. Что случилось?
— Она совсем не в себе, чуть не уехала на такси в Англию.
— Поездка влетела бы в копеечку.
— Ник, я не шучу. Она сама не знает, что говорит. Думает, что ты ее сын, а не внук.
— Мне приехать?
