Ей так хотелось в это верить.
– Куда идти? – спросила она, подходя к двери.
Пип наклонила голову.
– В мою комнату, – ответила она. – В конце холла… О Боже! Мне надо забрать халат в комнате Лиззи. Жди меня там, – сказала она, указывая на последнюю дверь слева.
Подождав, пока Пиппа прокрадется на цыпочках к галерее, Сара пошла следом за Чаффи в переднюю часть дома, где от комнаты ее подруги вниз спускалась лестница. Искус был велик. Дом опять затих. Наверняка она может тихонько спуститься вниз и, затаившись в тени, послушать, что происходит. Ей хотелось только услышать голос Йена. Убедиться в том, что с ним все хорошо. Получить оправдание тому, что позднее она надерет ему уши, потому что он так сильно напугал ее.
Подойдя к лестнице, Сара взялась за перила – гладкую линию из красного дерева, которая, как ей было известно, не прерывалась целых три этажа. Там она замерла, прислушиваясь к тиканью часов этажом ниже и слегка недовольному ворчанию успокаивающегося дома. Никаких голосов. Лишь бесконечный и драгоценный ход времени.
Но все же, руководствуясь здравым смыслом, Сара повернула назад, к комнате Пиппы.
– Какого черта ты тут делаешь?
Охнув, Сара развернулась и увидела свой ночной кошмар. Рональд, полностью одетый, со стаканом бренди в руках и шейным платком, растрепанным так же, как и его волосы, направлялся к ней.
– Я задал тебе вопрос.
– Я пришла, чтобы повидаться с сестрой, – не задумываясь, ответила Сара.
Он фыркнул:
– В четыре часа утра?
– А ты пустил бы меня в дом в другое время?
– Нет. – Не успела Сара и шевельнуться, как он крепко схватил ее за запястье. – Почему именно сегодня ночью? – спросил Рональд. – Почему сейчас? Ты ведь не имеешь отношения к моему второму нежданному гостю?
Ее сердце замерло. Йен.
– У тебя было много дел прошедшим вечером, Рональд? Извини, но я пришла сегодня, потому что у меня совершенно кончились деньги на ферму. Поскольку мы не можем ничего предпринимать, пока не будем убеждены в том, что мой муж жив, я хотела попросить сестру дать мне взаймы. Раньше она всегда была добра ко мне.
Сара пожала плечами с таким видом, словно это было совершенно не важно для нее, хотя ей казалось, что он должен слышать громоподобное биение ее сердца. Она едва дышала из-за охватывающей ее паники.
К счастью, у Рональда было слишком неразвито воображение, чтобы подумать что-то иное.
– Что ж… Мы должны это проверить. А потом… – На его лице появилась хищная улыбка. – Потом я выполню данное тебе обещание.
– Какое именно, Рональд?
– То самое, ты должна помнить… Я сказал, что если еще хоть раз увижу тебя в доме, то велю тебя арестовать и отправить за решетку за вымогательство.
Сара попыталась вырваться, но брат бил сильнее. Квадратный и мощный, с белокурыми волосами и чертами Риптонов, которые с таким успехом унаследовала Лиззи, и с меньшим успехом – Сара. А вот шрам, пересекающий бровь, появился у него недавно, подумала она. Он еще не совсем зажил и напоминал шрам от шпаги. Хотя, скорее, он упал на рыбный нож.
– А каким именно образом я вымогала у тебя деньги, брат? – спросила Сара, зная, что это самый простой способ отвлечь его.
Рональд так улыбнулся, что ей стало еще страшнее.
– Таким, как я решу, – заявил он.
Она заставила себя улыбнуться ему в ответ.
– Так ты позволишь арестовать собственную сестру?
– Я потребую арестовать незаконнорожденную воровку. Ну а теперь пошли. Увы, городская тюрьма небезопасна и хороша только для пьяниц. Думаю, Риптон-Холл может предложить более приятное местечко, где ты дождешься суда.
Крепко, словно тисками сжимая руку Сары, герцог поволок ее вниз по ступеням, по-прежнему держа стакан с бренди в свободной руке. Сара отчаянно придумывала, как бы ей убежать. Толкнуть его, поставить подножку, ударить в лицо… Проблема лишь в том, что в любом случае она сделает себе только хуже.
– Есть все-таки преимущества в том, что я герцог, – рассеянно промолвил он, словно раздумывая. – Если бы я не мог тихо провести процесс и перевезти тебя, то я попросту сделал бы так, чтобы ты отсюда уехала и никогда не вернулась. Между прочим, скоро сюда приедет кузен твоего мужа. Думаю, он будет в восторге от возможности мне помочь.
Сара вздрогнула.
– У тебя есть какие-то дела с Мартином Кларком? – спросила она.
– Почему же мне представили твоего драгоценного Босуэлла? Не думаешь же ты, что при обычном ходе дел я бы стал водить компанию с таким ничтожеством.
Сара часто спрашивала себя, каким же именно образом был организован их брак. Месяц назад это еще могло ее интересовать.
– Более того, – продолжил разглагольствовать Рональд, – думаю, что Мартин будет даже рад, если я уберу тебя с его пути. Знаешь, ты же у него была как колючка в боку…
– Не говори ерунды, Рональд, – перебила его Сара. – Ты не можешь просто так сделать, чтобы женщина исчезла.
Улыбка герцога вновь напугала ее.
– Признаюсь, я еще не пробовал. Пока что у меня есть причина лишь для того, чтобы запереть тебя в подвале.
Сару затошнило при одной мысли об этом, она споткнулась. Она никогда не видела старых подземных темниц. Зато слышала о них.
Бесконечное число закрытых, черных, рыдающих тюремных камер, построенных с единственной целью – лишить их обитателей надежды.
Они почти достигли лестничной площадки первого этажа. Сара понимала, что если Рональд все-таки доведет ее до темницы, то ей конец.
Не размышляя, она бросилась на брата. Потеряв равновесие, он выронил бокал бренди, и тот дугой пролетел в воздухе. Сара успела ухватиться за перила, когда бокал разбился на мраморном полу двумя этажами ниже, однако Рональд ее не выпустил. Они толкались и падали со стуком на накрытые коврами ступени, а затем по инерции скатились мимо лестничной площадки первого этажа в мраморный холл.
Сара упала на пол. Почти в это же мгновение за ней последовал Рональд. Его колено ударилось в ее нос, отчего голова Сары запрокинулась назад. Это было уже слишком. Когда ее голова стукнулась о мрамор, перед ее глазами мелькнула яркая вспышка. Сара услышала, что Рональд завизжал, как Уиллоби, застрявший в заборе. Дальше наступила пустота.
Закрыв за собой французские двери, Алекс Найт вернулся в библиотеку и стряхнул с сюртука воду. Он весь вымок и замерз. Но еще больше он был напуган. Напуган тем, к чему возвращался. Напуган тем, что пропустил. И в первую очередь тем, что заставило его выйти в сад.
Само собой, в лабиринте никого не оказалось. И на газоне тоже. Только записка. «Жди здесь, на каменной скамейке, перед которой находится фонтан в виде Венеры, выходящей из морской раковины». Венеры, чье лицо он знал слишком хорошо.
