— Надеюсь, ты не против моего выбора, — сказала она. — Я считаю, что галстук — лицо мужчины. Костюм должен быть консервативным, но галстук может быть игривее и ярче. — Она колебалась. — При условии, что он соответствует характеру мужчины.
Пейтон хотел спросить, уж не считает ли она его игривым или ярким, но промолчал. Дело в том, что он заметил два розовых пятна на ее щеках и зачарованно на них уставился. Покраснела ли она от смущения, или в магазине стало слишком жарко? И тут до него дошло, что на самом деле в магазине прохладно. А это означает, что Ава…
— Если тебе не нравятся эти галстуки, я подберу другие, — произнесла она, делая еще один шаг в его сторону, но все равно не подходя к нему так близко, как ему хотелось бы. — Эти два галстука напоминают мне тебя.
Пейтон заставил себя посмотреть на галстуки. Узор первого галстука состоял из расплывчатых форм полутора десятков оттенков, а узор второго походил на акварельный рисунок тропических лесов. Пейтон удивился, поняв, что они ему понравились. Цвета были яркими, но не кричащими, а узоры — по-настоящему мужскими, но не агрессивными. Он почему-то почувствовал себя польщенным тем фактом, что эти галстуки напомнили Аве о нем.
— Тогда я подберу другие, — сказала она, когда он не ответил. Ава снова расценила его молчание как знак неодобрения. — Вероятно, тебе понравятся полосатые. — Она повернулась, чтобы уйти.
— Нет, Ава, подожди.
Быстро сократив расстояние между ними, он взял ее за руку и мягко развернул к себе лицом. От удивления она широко раскрыла глаза и разомкнула губы. Пейтону хотелось только одного — прижать ее к себе и зацеловать до умопомрачения.
— Я, э-э-э… Они мне нравятся, — произнес он, отмахиваясь от неуместных мыслей.
Пейтон снова заставил себя посмотреть на галстуки. Но вместо них он увидел только изящные пальчики Авы с овальными ноготками идеальной формы, покрытые красным лаком. В ту ночь, в доме ее родителей, ее ноготки были выкрашены в розовый цвет. Он подумал, что прежний цвет ее ногтей — такой невинный — совсем ей не подходил. Но когда они стали близки, выяснилось, что Ава не настолько опытна, как казалась. Пейтон стал ее первым мужчиной.
— Давай примерим вот этот, — предложил он, не зная, какой именно галстук имеет в виду.
— Который?
— Тот, что справа, — выдавил он.
— Справа от меня или от тебя?
Он сдержал сердитое ругательство:
— От тебя.
Ава подняла повыше галстук с узором из расплывчатых форм и улыбнулась:
— Он мне тоже больше всего понравился.
Отлично.
Прежде чем Пейтон понял, что Ава затевает, она шагнула вперед, надела галстук ему на шею и подняла воротник его рубашки. Его окутал мягкий цветочный аромат, который только усилил воспоминания шестнадцатилетней давности, что по-прежнему кружились в его голове. От прикосновения ее пальцев у него участилось сердцебиение. Стараясь сохранить самообладание, Пейтон закрыл глаза и начал мысленно перечислять в алфавитном порядке все пивоварни, которые посетил во время путешествий. К счастью, к тому времени, когда он добрался до польской пивоварни «Якорь», Ава уже завязала узел на его галстуке.
— Вот так. — Она немного запыхалась. — Вот так должно быть.
Пейтон сделал все возможное, чтобы сохранять спокойствие.
— Спасибо, — пробормотал он, но отнюдь не дружелюбно.
— Всегда к твои услугам, — тихо ответила Ава, но ее тон не подразумевал ничего подобного.
Открыв глаза, Пейтон обнаружил, что Ава сердито смотрит на него в упор. Хуже того, он тоже злобно на нее уставился. Он повернулся к зеркалу до того, как кто-нибудь из них мог ляпнуть что-нибудь лишнее. Мистер Эндикот снова принялся снимать мерки. Он кое-что записал на бумаге, сделал несколько пометок мелом на одежде, кое-где подколол булавками и сказал Пейтону померить второй костюм.
Когда Пейтон вышел из примерочной в другом костюме, Ава стояла у зеркала, продолжая выбирать галстуки. Увидев его, она поспешно отошла почти к противоположной стене комнаты. Такое ощущение, что, как только они проводят вместе больше часа, кто-то щелкает выключателем, и у них просыпается взаимная антипатия. Что, черт побери, происходит?
На этот раз Пейтон сам завязал выбранный проклятый галстук, хотя не так изящно, как Ава, и повернулся к ней за одобрением. Она продолжала рассматривать галстуки на столе, наверняка уже по второму или третьему разу.
Он откашлялся, чтобы привлечь ее внимание.
Она продолжала рыться в галстуках.
Пейтон повернулся к портному:
— Этот галстук сюда подходит.
Портной снова принялся за работу. Потом Пейтон переодевался еще дважды. Ава не обращала на него внимания. Она не посмотрела в его сторону даже тогда, когда портной подгонял по его фигуре смокинг. Ава взглянула на него только тогда, когда он в смокинге спускался с невысокой платформы. На этот раз она не отвернулась, а оглядела его с головы до ног.
Он затаил дыхание, ожидая, что она улыбнется.
Ава не улыбнулась, а сказала:
— Мне… гм… кажется, это красиво. — Не дав Пейтону шанса ее поблагодарить, она прибавила: — Но тебе нужно постричься.
Пейтон думал только о том, что их отношения развиваются по схеме «два шага вперед, один шаг назад».
— Полагаю, возразить мне не удастся? — спросил он.
Она кивнула:
— Тебя примут во второй половине дня в моем салоне красоты. Там работают отличные мастера.
— Салон красоты? — повторил Пейтон с отвращением. — А почему не парикмахерская?
— В парикмахерскую ходят только портовые рабочие.
— Ава, я никогда не был в салоне красоты. И не планирую туда ходить.
— Но там бывают и мужчины, и женщины, — сказала она так, будто посещение салона красоты мужчиной в порядке вещей.
— Мне наплевать. Просто найди мне хорошего парикмахера.
Она открыла рот, чтобы возразить, но, увидев его упрямство, промолчала. Ава не собиралась искать ему парикмахера. Но, по крайней мере, не следует препираться в присутствии портного.
Когда стало очевидно, что ни один из них не собирается ничего говорить, Пейтон подошел к мистеру Эндикоту, который повел его в примерочную.
— Не волнуйтесь, мистер Мосс, — сказал портной. — Вы молодец.
Пейтон посмотрел на него:
— Что?
— Мисс Бреннер. — Эндикот продолжал идти, говоря через плечо. — Ей понравились костюмы. И особенно смокинг.
— Откуда вы знаете?
Портной улыбнулся.
— Не волнуйтесь, — повторил он. — Вы ей тоже нравитесь.
Пейтон открыл рот, чтобы ответить, но не нашел слов. Мистер Эндикот обернулся:
