Подводя итог, скажем, что «Просветитель» Иосифа Волоцкого, в котором автор не гнушался обозвать каждого, заподозренного в ереси, бранным словом, может быть и не объективен в существе вопроса, но это есть надежный, талантливый, достоверный церковный и литературный труд, рассказывающий о жесточайшей церковной и политической борьбе, которая велась при Иване III и позднее при сыне его Василии. Ученые по-разному оценивают русские ереси. Н.М. Никольский, например, считает, что движение «стригольников», а с ним и «жидовствующих», носило протестанско-реформаторский характер. Ведь еретики не отвергали учение Христа и совершали евхаристию, но, причащаясь, они (как и лютеране) считали, что вино и хлеб не суть подлинное тело и кровь Христова, а есть только символы. Панов И.И., церковный историк и протоирей Владимирского собора в Петербурге, относит жидовствующих к последователям стригольников, которые в отличие от последних испытали на себе влияние иудейства. Очень может быть. Тогда каббалой бредили многие в Европе, мы и сами знаем, что в неустойчивое время, да еще перед концом света, астрологический календарь становится настольной книгой. Можно перечислить еще ряд авторов, высказав их отношение к еретикам. Но не стоит. Я думаю, что любознательный читатель сам пойдет в библиотеку, а нелюбознательный и эти скромные записки не будет читать.
И еще пару слов. Профессор Пражского университета Ян Гус выступил с резкой критикой папского Рима. Он обличал католическую церковь, обвиняя ее в земном богатстве, в спекуляции индульгенциями, в симонии и т. д. Чехия входила тогда в состав Священной Римской империи и поддержала Яна Гуса. Последнего вызвали на суд в Констанцу. Он поехал, имея при себе охранную грамоту от императора Сигизмунда, но был привлечен к суду. На суде Гус не отрекся от своих взглядов и в 1415 году 6 июля был сожжен.
Более четырехсот чешских и моравских дворян направили протест на Собор в Констанц против казни, но их всех тоже привлекли к суду.
Через сто лет, 31 октября 1517 года, августинский монах и профессор теологии Виттенбергского университета Мартин Лютер вывесил на дверях церкви список из 95 тезисов или пропозиций для публичной дискуссии. Естественно, католический Рим признал Лютера еретиком. С этого начался протестантизм.
Наши стригольники и жидовствующие — посередине, между Гусом и Лютером. Вполне можно предположить, что Иван и сам бы провел «княжью реформу». Во всяком случае, он сочувствовал еретикам именно потому, что находил многие из их вероучений выгодными для государства. Но прежде чем реформировать церковь и отнимать у нее земли, необходимо было вернуть Киев, Брянск, Смоленск и многие русские земли, находившиеся под властью Литвы. Русь сама выбирала митрополита и ни от кого не зависела, а митрополит южной Руси все еще принимал кафедру от константинопольского патриарха, хоть тот патриарх давно жил в Италии.
Иван не решился на реформу. На Западе новая религия победила, а у нас ловушка захлопнулась. Русь опять стала закрытым государством. К славе ли нашей, к горю, не нам судить. Говорят, протестанты лучше нас живут, лучше работают, не спились, не громыхают революциями и строительством коммунизма. Последователи Лютера замечательно влились в тот мир, который называют современной цивилизацией, главные герои которой деньги и потребитель. А нас, похоже, и по сей день туда не пускают. Ну а нам зато мир спасать, да, да… спасать эту рациональную цивилизацию от самой себя. Уж чья это точка зрения, сразу и не определишь, одно только можно добавить, перефразируя Козьму Пруткова: это точно, потому что это точно всегда.
Суд над еретиками
Иосиф Волоцкий достучался до сердца государя. Раньше тот отмахивался от разговоров о еретиках. Какие же они осквернители земли Русской, если дело говорят? Как священству учить народ доброму, если многие из них взяточники, пьяницы и женолюбы? Игумен Иосиф соглашался, что нравственность священников надо улучшать строгостью. Но еретики здесь при чем, они на символ веры посягнули, а потому их надо «жечь и вешати»? К таким же карам призывал государя архиепископ Геннадий. Давняя беседа с австрийским послом Паппелем глубоко запала в душу архиепископа, а посол рассказал, как на Западе поступает с еретиками испанская инквизиция. Вот уж чистка, так чистка!
После заточения Волошанки с сыном Иван вызвал к себе Иосифа и имел с ним продолжительную беседу. Итогом их разговора стал собор 1503 года. Иосиф, а с ним и все священство, согласилось, что прежде чем судить еретичество, надо убить скверну в своем теле, потому что сия скверна множит ряды противников истинного православия.
На Собор съехались все знаменитые отцы церкви: архимандриты, архиепископы и игумены. В числе их присутствовали Иосиф Волоцкий, Нил Сорский, Паисий, Геннадий и прочие. Остановимся на главных постановлениях Собора. Они были радикальны и своевременны. Во-первых, священству запрещено было брать мзду за постановление на церковные должности. Вообще удивительно, сколько же тогда в русском священстве было непорядка. Например, в голову не могло прийти, что монахи и монашки могли жить под одной крышей и потому придавались блуду. Не будь этого постановления на Соборе потомки об этом и не узнали бы никогда. Оказывается — было.
Для укрепления нравственности запрещено было вдовствующим священникам служить. Последнее требует пояснения. Вдовствующие священники часто держали у себя наложниц, сожительниц по-нашему. Отделить «чистых» от «нечистых» было чрезвычайно трудно, поэтому всех остригли под одну гребенку. Постановили, тем, кто держит наложниц, оставить должность, жить в миру, волосы не растить, платье носить мирское, а если кто тайно с наложницей уедет далеко и там начнет священствовать, того судить гражданским судом. «Чистым» священникам не разрешалось служить, разрешалось стоять на клиросах, причащаться в алтаре, и пользоваться четвертой частью церковных доходов.
На том же Соборе постановили, что если поп напьется пьян, то в другой день обедни ему не служить. Запрещено было поставлять в священники ранее тридцати лет, а диаконам ранее двадцати пяти. Монахам было запрещено носить немецкое платье… ну и так далее.
В конце священного собрания, когда Иосиф Волоцкий уже отбыл в свою обитель, заволжский старец Нил Сорский, человек высокочтимый, поднял вопрос о нестяжательстве. Он предложил отобрать у монастырей недвижимое имущество, поскольку оно заработано не трудами иноков. «Лучше бедным помогать, чем церкви украшать» — таково было его кредо. Жизнь инока суть пример для православных, а потому они в монастырях не должны заниматься мирскими делами, касаемыми содержания и накопления богатства. Царь с готовностью поддержал эту идею и усилил ее заявлением, что неплохо бы государству приобрести не только монастырские земли, но и архиерейские.
Что тут началось! Иосифа Волоцкого воротили с полдороги. Он был не только поборник чистоты веры и аскетизма в общежитии. Старец Иосиф был талантливым человеком, он замечательно писал и блестяще ораторствовал. Вы говорите, что не надо монастырям копить злато, а лучше, де, бедным помогать?! А кто поможет и чем кроме монастырей? Миряне помогут? Как бы не так! А странников кормить, а вдовиц с детьми обихаживать, а пленных выкупать, а свечи и ладан приобретать — на что?
