Но звезда молчала.
Арлекин вылез из такси у реалианского медиториума. Прошел через садик до открытой двери, заглянул внутрь. Светло и пусто.
Где же все? Допустим, сейчас не время службы, нубов быть и не должно, но где геймеры? У Валериана храм не пустовал ни минуты.
Арлекин обошел здание. В задней стене — на том самом месте, где у Валериана был вход в подземное укрытие — здесь тоже обнаружилась дверь. И наконец-то живые люди.
Дверь караулили два охранника — геймеры, судя по белоснежным туникам, и освобожденные от обета ненасилия, судя по дубинкам в увесистых кулаках. Несложные лица излучали такое чувство важности поручения, что Арлекин не смог пройти мимо.
— Мира и истины вам, братья, — со светлой улыбкой приветствовал он охранников. — Где бы мне найти гейммастера?
Что-то он сказал неправильно, судя по тому, как эти двое насупились и переглянулись.
— Валериановец? — с нехорошей интонацией спросил стражник.
— Как вы могли подумать? — возмутился Арлекин.
Молниеносно его кулаки взлетели и врезались в плохо выбритые подбородки охранников. Две пары челюстей синхронно щелкнули, две головы откинулись и впечатались затылками в стену.
— Зря вас тут поставили, — пробормотал Арлекин, с сочувствием глядя на сползающих по стене охранников. Голова одного чертила за собой полосу крови. — Так бы я, может, вообще мимо прошел…
Он отпихнул с дороги одного из оглушенных и шагнул к двери. Обычный, древний как мир механический замок. Тем лучше. Арлекин вынул из кармана отмычку из полимера с управляемой формой, нажатием кнопки заставил размягчиться, вставил в замочную скважину. Когда отмычка приняла нужную форму, Арлекин той же кнопкой заставил ее затвердеть. Гладко, без усилия повернул в замке, потянул дверь.
— Не отвечает, — пробормотал Джейхани себе под нос. Монитор сети приемников так и не показывал ничего похожего на Трансляцию-1. — Усилить мощность на 30 %, — приказал он сети передатчиков.
— Есть. — Сеть послушно сгенерировала новый всплеск.
Теперь его мощность была на уровне радиоизлучения Солнца, и даже безо всяких шумоподавляющих фильтров сигнал никак нельзя было пропустить. Если Саид Мирзаев все еще сохранял чувствительность к юпитерианскому излучению — он был обязан ощутить этот всплеск.
— Повторять раз в минуту, — приказал Джейхани.
— Ай-ди ди-кью-ди, — угрюмо завывал хор реалиан, — ай-ди кей-эф-эй…
Теперь Роза ощущала сигнал. К ней обращались. Ей приказывали. Но что?
Ей катастрофически не хватало энергии, и она не могла даже толком обработать команду. Она только чувствовала, что мощность сигнала намного выше обычной, и продолжает нарастать. Что происходит? Чего от нее хотят?
Она должна была как-то реагировать на сигнал. Это была внештатная, чрезвычайная ситуация. От нее требовали каких-то действий, а носитель все еще упорно не желал ее кормить!
Чрезвычайная ситуация требовала чрезвычайных мер. Сейчас же задействовать неприкосновенный запас энергии. Взять носителя под прямой контроль. И заставить есть.
Вниз от двери вела лестница — точно так же, как в медиториуме Валериана. Дальше начинался коридор, откуда глухо и отдаленно слышалось хоровое пение. Тянуло дымком со сладким запахом благовоний. «Психоактивные компоненты! Небезопасная концентрация!» — забеспокоился даймон. Ладно, ладно, сейчас…
Арлекин прикрыл за собой дверь, достал из поясного кармашка и прикрепил электронный замок, открываемый только ID-чипом милитанта. Охранники, когда очухаются, не пройдут, а свои пройдут. «Психоактивные компоненты!» — не унимался даймон. Да сейчас, сейчас… Арлекин заткнул себе ноздри фильтрами и, ступая неслышно, спустился в коридор.
Коридор вился прямоугольными зигзагами, в стенах то и дело попадались запертые железные двери, впереди все громче звучал нестройный и неразборчивый хор. Больше восьми мужских голосов, три женских, плюс дребезжащий голосок старика-запевалы. Это и есть тот самый Мирослав? Что у них там за тайная церемония? Из-за очередного поворота пение послышалось уже настолько ясно, что Арлекин остановился. Вытащил из поясного кармана робота-«блоху», установил канал связи, пустил по стене за поворот. Камера «блохи» дала картинку.
Низкий круглый зал метров восьми в диаметре был скудно освещен единственной лампой. В центре возвышалась пирамидальная этажерка в человеческий рост, уставленная какими-то фигурками («гора Кайлас», вспомнилось фото из валериановского альбома). На вершине розовела знакомая по тому же альбому родонитовая шкатулка. Ковчег. Даже и искать не пришлось. Вокруг Кайласа стояли и пели семь геймеров, а вдоль стен, равномерно по окружности зала — еще шестеро других геймеров, вооруженных какими-то самодельными самострелами. Из металлических курильниц змеился тяжелый благовонный дым. Старика-запевалу не было видно из двери — его загораживал Кайлас. Надо поглядеть и на дедушку.
Арлекин двинул «блоху» вперед. Прячась по темным углам, она обошла ползала и дала картинку с противоположной стороны… Сюрприз!
Престарелый священник с кривым ножом на шейной цепи стоял над каменной тумбой алтаря, а на алтаре лежал и слабо дергался связанный мальчик.
Саид Мирзаев. Вот так удачное совпадение!
Джейхани смотрел на монитор с растущим нетерпением. Все еще никакого сигнала. Что же ты молчишь, а, Мирзаев? Может, ты вне сети? Вот был бы провал так провал… Джейхани отогнал от себя эту неприятную мысль.
— Усилить мощность на 50 %, — приказал он.
— В районе приема создадутся серьезные помехи радиосвязи, — предупредил даймон.
— Ничего, потерпят. Выполнять!
— Есть.
Сеть передатчиков на карте равномерно мигала. Теперь она работала на предельной мощности.
Я ТЕБЯ СЛЫШУ, САИД…
Звезда слышит! Звезда откликнулась на его молитву!
— Да! — замычал Саид сквозь кляп. — Да!
Звезда была здесь, рядом, внутри него! Все светилось ее сиянием, и это было так прекрасно, что всякий страх отступал, отчаяние таяло, и даже муки голода становились переносимы. Я ЗДЕСЬ, с невыразимой нежностью шептала звезда. Я С ТОБОЙ. Я СПАСУ ТЕБЯ…
— Ай-ди кей-эф-эй, — тянул хор сектантов. — Прощение дай и милость пролей…
С каждой фразой хор звучал все более по-ангельски. С каждой секундой полутемное подземелье наполнялось золотым сиянием рая… Еще немного, и звезда спасет — с совершеннейшей ясностью понимал Саид. Вот этот самый Мирослав — он-то и разрубит оковы своим ножом, и поднимет, и обнимет как сына, и даст поесть, и отведет домой… Еще немного потерпеть, думал Саид, всхлипывая от предвкушения небывалого счастья… Еще немного потерпеть эту боль в животе…
