Она вспомнила, как впервые увидела его в «Пигмалионе», после чего, собственно, и решила стать актрисой. И с тех пор ничто не производило на нее столь сильного впечатления, как его блестящая игра, ни на сцене, ни на экране. Тем не менее Лиза лишь с сожалением развела руками.
— Живая аудитория напугает меня до полусмерти. Я наверняка забуду все свои реплики!
Кроме того, работа в «О’Брайен продакшнз» отнимала все ее время — Лиза либо снималась в фильмах, которые ставила компания, либо продюсировала их, а иногда занималась и тем и другим одновременно.
Они с Гэри прилетели на открытие гастрольного тура Ральфа по восточным штатам. Спектакль назывался «Дядя Ваня». Игра Ральфа оставляла желать лучшего: он запинался, забывал слова, и еще ему катастрофически не хватало яркости и убедительности, которыми он так славился в молодости. Когда они направились за кулисы, Лиза пыталась судорожно придумать, что же сказать другу по поводу выступления, чтобы не обидеть его, но, к ее облегчению, Ральф и сам видел свои недостатки.
— Ничего, я подтянусь до этой роли, — уверенно заявил он.
Розовощекий молоденький актер, у которого в пьесе была крошечная эпизодическая роль, подошел к ним и положил Ральфу руку на плечо.
— Пресса хотела бы услышать пару слов. — В этом жесте было нечто до боли знакомое, и Лиза почувствовала, как напрягся стоящий рядом с ней Гэри.
Ральф чертыхнулся.
— Я уже представляю себе заголовки: «Сборище списанных в расход стариков и подающей надежды молодежи решило покорить отсутствием талантов нас, невежественных провинциалов».
Тем не менее через несколько дней он прислал им газетные вырезки. Отзывы оказались весьма лестными. Обозреватель писал, что, несмотря на некоторые премьерные шероховатости, ему повезло — он имел счастье лицезреть на сцене великого Ральфа Лейтона.
На следующее Рождество к Лизе приехали Нелли и Стэн с детьми. Натали, типичная пресыщенная девочка-подросток, твердо вознамерилась ничему не удивляться, зато Люк пришел в восторг от увиденного. Более всего его поразил бассейн.
— Научите меня плавать, тетя Лиза! — взмолился мальчик.
Лиза пообещала выполнить его просьбу и повела гостей на экскурсию по «Тимперлиз». Следом за ними увязалась и Вита, показывая достопримечательности, которые пропустила Лиза.
— Кто бы мог подумать, что у О’Брайенов будет такая собственность! — изумленно воскликнула Нелли. — А мы-то думали, что поднялись по социальной лестнице, когда купили дом на две семьи!
Лиза показала Гэри сценарий, который прислала ей писательница по имени Мэри Смит. Его героинями были шесть женщин, встречающих Рождество в больничной палате.
— Сценарий и грустный, и смешной одновременно, — сказала Лиза. — Думаю, мы можем взять его в работу.
Прочитав его, Гэри заявил, что основная идея ему нравится, но диалоги повергают его в ужас — слишком уж они надуманные и неестественные.
— Можно передать сценарий опытному сценаристу на редактирование. Количество героинь придется уменьшить с шести до четырех. Шесть — чересчур много для того, чтобы придать им глубину на протяжении всего девяноста минут. И название тоже никуда не годится. «Рождество в Святой Елизавете»! Его и не выговоришь сразу. Напиши автору и узнай его мнение.
— Ее мнение, — поправила его Лиза. — Я уже разговаривала с ней по телефону и могу заверить тебя, что она не возражает.
Сценарий передали одному из писателей, сотрудничающих с компанией, и когда через шесть месяцев появился новый вариант под названием «Сердца и цветы», Гэри проявил подлинный энтузиазм.
— Полагаю, ты видишь себя в роли актрисы? — осведомился он у Лизы.
— Да, эта роль мне бы подошла, — согласилась она.
Лиза не собиралась рассказывать Гэри о том, что сама написала сценарий. Это было слишком личное.
В конце года началась работа над «Сердцами и цветами», и Лиза самоотверженно, чего с ней еще никогда не случалось, погрузилась в роль состоятельной актрисы, которая на рождественские праздники попадает в благотворительную больницу.
Гэри интуитивно, чисто по-женски, уловил, как должны вести себя героини в такой ситуации, и Лиза была поражена его проницательностью и деликатностью, с которыми он давал указания. Нередко четыре актрисы плакали по-настоящему, причем не могли сдержать слез даже тогда, когда оператор уже выключал камеру. Но бывало и так, что, начав смеяться, они не могли остановиться.
Когда фильм был готов, Гэри заявил, что это — его лучшая работа.
— Как ты думаешь, Мэри Смит приедет на премьеру? — поинтересовался он.
— Нет, — ответила Лиза. — Она слишком застенчива.
Гэри одарил ее одной из своих редких улыбок.
— Вот оно что! Какая досада, — с самым невинным видом протянул он. — Меня не покидает чувство, что мы с этой Мэри давно знакомы. Ну не странно ли? Может, со временем она напишет для нас еще что-нибудь.
— Сомневаюсь. Мэри Смит хотела поведать миру только эту историю.
— Что ж, тогда я рад, что оказался тем человеком, кому она досталась. — Гэри нервно потер руки. — Еще никогда в жизни я не испытывал такого волнения перед премьерой. Наверное, я не отдавал себе в этом отчета, но это — мой первый фильм, в который я вложил душу.
Помня, как жестоко критики обошлись с Басби, по мере приближения июньской премьеры Лиза нервничала все сильнее. Она тоже чувствовала, что сыграла так, как еще никогда не играла раньше, показав все, на что способна. «Больше я так не смогу», — думала она. Если критики обрушатся на нее с упреками, она закончит актерскую карьеру.
«…я не знала, плакать мне или смеяться».
«…посмотрев этот согревающий душу и разрывающий сердце фильм, я вышел из кинотеатра опустошенным».
«…он задевает сердечные струны».
«…игра всех четырех женщин заслуживает “Оскара”».
«Гэри Мэддокс доказал, что является одним из лучших режиссеров».
Они стояли на углу бульваров Голливуд и Вайн вот уже полчаса, ожидая, когда в продажу поступят первые выпуски утренних газет. Здесь собралось десятка полтора людей — большая часть маленькой съемочной группы, работавшей над «Сердцами и цветами», Хьюго Сванн, Ральф и Вита, — пьяных не столько от вина, сколько от возбуждения. Когда у тротуара, визжа тормозами, остановился фургон и на землю к их ногам полетели связки газет, члены съемочной группы набросились на них, ломая ногти и разрывая веревки дрожащими руками.
— Если реакция зрительного зала что-нибудь да значит, рецензии должны быть хорошими! — хриплым голосом выкрикнул кто-то.
А потом они стали вслух зачитывать друг другу отзывы критиков, перемежая их радостными возгласами:
