— Не знаю, Кристина. Но давай договоримся: если вдруг действительно случится нечто такое, из-за чего мне придется воспользоваться визором, я скажу тебе вот что, — после чего я прошептал ей на ухо несколько слов, которые уж точно не могут быть в памяти никаких логников на свете. — Договорились?
Кристина кивнула.
— Хорошо, кроме меня, их услышать никто не сможет. Иначе что бы обо мне подумали? Вообще-то такие подробности ты до самой свадьбы не должен был увидеть, — смущенно хихикнула она. — Крис, давай я все-таки перевяжу тебе руку. Вдруг в рану какая-нибудь зараза попадет. — Кристина полезла в сумочку, чтобы извлечь платочек. — Кстати, откуда она у тебя? Где-то зацепился?
«Зацепился. Зубами. Когда представлял, что происходит с тобой в доме Венделя. Как одного сменяет другой, третий… Никто бы тебе не позволил ни схватить ручку со стола, ни вынуть из сумочки револьвер, который, судя по всему, находится именно там».
Я вздрогнул, вспомнив, что именно тогда пережил.
— Я сделала тебе больно? Извини, пожалуйста. Что-то долго парней нет.
Действительно долго. Чересчур долго. С ними явно что-то случилось. Но почему тогда не слышно звуков стрельбы? Они применили бы оружие, не раздумывая.
— Вот и все, — закончила Кристина перевязку. — Ну наконец-то они возвращаются.
Где?! Я все глаза проглядел, пытаясь их увидеть, а она только оторвалась от своего занятия — и на тебе.
— Вот же они, — указала Кристина рукой. — Как будто бы все.
И верно: в указанном направлении я разглядел смутные силуэты. Только что-то их больше, чем следовало бы. И я напрягся до предела, сложив ладони биноклем и прижав их к глазам. Уловка нехитрая, но действенная: таким образом, сужается угол обзора, что существенно обостряет зрение. Все верно, фигур пять, а не четыре. Но кто может быть с ними?
Все пятеро показались из-за каменистого мыска, вдававшегося в Ланкайский залив, и шли по самой кромке прибоя. В общем-то правильно: волна обязательно смоет следы. Хотя песок здесь наверняка затоптан многочисленными отпечатками ног вернувшихся с моря рыбаков, так что, если разобраться, предосторожность лишняя.
Фигуры все приближались, и теперь я с уверенностью мог сказать, что это Дуглас и остальные, а не кто-то посторонний. Но кто же этот таинственный пятый? Он уступал всем остальным в стати, хотя того же Ковара никак нельзя назвать рослым. Женщина, подросток? Нет, только не женщина: у тех походка своеобразная и потому всегда так приятно посмотреть им вслед.
— Сиди здесь, никуда не уходи! — поднимаясь на ноги, велел я.
— Хорошо, милый, — ответила Кристина и сразу же полезла в сумочку, вероятно, за револьвером.
Встретил я их на краю причала, там, где он упирался в берег.
— Кто это? — напрямую спросил я у Дугласа о незнакомце, которого наконец удалось рассмотреть.
Мужчине было лет сорок, не меньше. Выглядел он так, будто каким-то чудом спасся из пожара, даже волосы опалились.
— Ты о ком, Крис? — недоуменно произнес Дуг.
Его удивление было таким искренним, что я непроизвольно посмотрел на незнакомца: мне что, померещилось? Так нет же — вот он, стоит себе и даже, по-моему, ухмыляется. Тогда я взглянул на остальных. И Густав, и Ковар, и Рамсир вели себя так, будто ничего не происходило и они не привели с собой непонятно кого.
— Садитесь в баркас, я сейчас.
Все четверо послушно направились к Кристине. Скрипели доски причала под их ногами, плескали волны, щипал себя за ногу я в надежде, что щуплый незнакомец, которого не видит никто, кроме меня, вдруг исчезнет. Куда там!
— Кристиан Флойд? — Голос у него был низким и грубым, хотя мне казалось, что при такой комплекции голос должен быть звонким, как у мальчишки.
— Да. А вы кто?
— Подойди ко мне! — игнорируя мой вопрос, потребовал он.
И я послушно пошел, лишь самым краешком сознания понимая, что делаю это не по своей воле.
— Иди за мной, — сказал он, когда я к нему приблизился.
Ситуация была абсурдной: мне незачем с ним никуда идти, я должен усесться в баркас и наконец-то покинуть это место. Все это я понимал и тем не менее ослушаться не мог.
И вот тут в моей голове ударили колокола. Самые настоящие, не те колокольчики, какие я слышал, например, в Лонжо, когда получил предупреждение об опасности. Не дисканты и даже не альтовые — басы.
— Кто ты? — Я почувствовал себя так, словно освободился от пут. — И что тебе надо?
И тогда этот человек от меня отшатнулся, пробормотав нечто вроде: «Этого не может быть!»
А еще он полез куда-то под одежду. Когда в его руке блеснул металл, я выстрелил в лучших традициях киношных героев Романа Даскеса — прямо от бедра, хотя до этого моя рука с револьвером была безвольно опущена. И конечно же не промахнулся. Тот, кого я принял за призрака, рухнул на песок, роняя небольшой, под стать ему самому пистолет.
Попал я, куда и метил, — в сердце и потому развернулся и пошел не оборачиваясь.
— В кого стрелял? — буднично поинтересовался Густав, успевший уже сесть за весла.
— Да так, показалось.
А что еще мне оставалось сказать?
Отсюда, с самого края причала, лежавший на песке человечек едва был заметен и выглядел одним из многочисленных темных камней.
— Наверное, зря. — Дуглас взялся за вторую пару весел, а за румпелем сидел Ковар. — В ночи звук выстрела далеко слышно.
— Наверное, — согласился с ним я. — Ковар, правь вдоль берега, далеко в море не уходи. Чтобы, если понадобится, быстро оказаться на земле.
Я уселся на банке
[14]
рядом с Кристиной, нажал на рычажок репитера. Четверть четвертого — до рассвета еще далеко.
Однажды мне довелось побывать в ратуше, в звоннице, во время праздничного звона колоколов, и то, что творилось сейчас в моей голове, вполне соответствовало ощущению, которое я испытал тогда, когда наконец воцарилась тишина.
— Рамсир, где вы запропали? Почему так долго?
Он единственный сейчас оставался без дела, так к кому же обращаться еще?
— Пересидели, — начал объяснять он. — Все дожидались, что из дома кто-нибудь выскочит живой.
— Дождались?
— Был один. Дуглас его ножом встретил.
— А потом?
— Потом мы пожалели, что не ушли раньше: нагрянула полиция и пришлось прятаться. Не самые приятные минуты. Нас едва не обнаружили. Ну а затем мы ушли.
— А… — Вопрос о незнакомце так и вертелся на языке, но я его удержал. Если бы кто-нибудь помнил о нем, обязательно бы сказал.
«Что со мной произошло? — размышлял я. — Это был мой личный бред? Что-то у меня с головой? Спросить у Кристины? Если у меня действительно проблемы с головой, должны же проявляться какие-то симптомы в поведении, в речи, в чем-то еще? Но как это сделать, чтобы действительно не выглядеть дураком?»
