Набираясь решимости, я искоса взглянул на любимую раз, другой. Конечно, она заметила мои взгляды и, улыбнувшись, прижалась еще крепче.
— Кристина, скажи мне, только честно: я нормальный?
— Нет, — покачала она головой. — Ты сумасшедший! И я так тебя люблю! Честно-честно!
«Ну вот и поговорили, — грустно вздохнул я. — Теперь настаивать на том, чтобы она убедила меня в моей адекватности, — это точно быть дураком».
Кристина меж тем опустила руку в воду.
— Крис, я так давно мечтала, чтобы ты меня на лодочке покатал. — Зачерпнув горсть воды, она обрызгала Рамсира. — Ты чего такой грустный? Поругался с Карлой?
— Что это?
На столе передо мной лежала пачка купюр.
— Деньги.
— Какие деньги? — начинал я злиться. Как будто я сам не вижу.
— Твои.
— Что-то не припомню, чтобы давал тебе в долг. — Я действительно не смог такого припомнить.
— А ты их мне и не давал.
— Так с чего бы они вдруг мои?
— А чьи же они еще?
— Ковар! — Этот гад до белого каления любого доведет. — Ты объяснишь мне хоть что-нибудь толком?
— В общем, это благодарность Сангерда.
— За что благодарность? И кто такой Сангерд?
— Крис, что у тебя с памятью?!
— У меня с ней все отлично.
— Я бы так не сказал.
Дуглас, слушая наш разговор, откровенно ржал.
— Может, ты мне хоть что-нибудь объяснишь? — обратился я уже к нему.
— Нет ничего проще, Крис. Ты же обещал голову Эркену оторвать? Обещал. Так вот, деньги именно за твое обещание. Что тут непонятного?
Я ошалело поморгал.
— Пояснить? — поинтересовался Дуг.
— Поясни!
Еще бы нет!
— Эркен грозился оторвать голову Сангерду, а ты пообещал за это оторвать голову уже ему самому. Эркен конечно же сразу отказался от своего намерения, и Сангерд заплатил за это деньги.
Ковар, подтверждая, кивнул.
К счастью, в комнату вошел Рамсир.
«Уж он-то точно расскажет мне что к чему!» — обрадовался я.
Тот, едва взглянув на деньги, спросил.
— Сангерд отблагодарил? Куда бы он делся? Крис, что с тобой? У тебя зубы болят?
— Ни черта у меня не болит! Кто-нибудь наконец объяснит мне толком: что за деньги, кто такой Сангерд и почему я пообещал кому-то оторвать голову?
— Сангерд — нормальный человек, я же тебе за него поручился, — снова влез в разговор Ковар.
Я устало поморщился.
— Когда это хоть было?
— Ты как раз в тот день с Кристиной поссорился и пришел злой, как теща на зятя.
Помню такое. Не так давно произошло. Кристине хотелось, чтобы я вместе с ней побывал на дне рождения у ее подруги, а у меня как раз была назначена важная встреча. С владельцем здания, которое вполне подходило для того, чтобы устроить там клуб. И местоположение удачное — практически в самом центре, и просит он за него не так чтобы очень много. Правда, и работы там — Кастонское море. Тем более интерьер придется менять полностью.
В итоге Кристина отправилась на вечеринку одна, этот господин прислал записку о переносе рандеву, а я пришел сюда, по выражению Ковара, злой, как теща на зятя. Хотя с госпожой Флорет отношения у меня самые лучшие, и очень надеюсь, что и в дальнейшем они не испортятся.
Помнится мне еще, тогда перед Рамсиром лежала очередная кипа либерилльской прессы, и первым, что он мне сказал, было:
— Хочешь узнать, что нового пишут о Страже в газетах?
Но я лишь отмахнулся — не до того.
— Не хочу. Что там еще могут о нем написать? Разве что у него появился еще один шрам.
— Так ты уже читал! — разочаровался Рамсир.
— Нет. А что, он действительно у него появился?
— Ну да! Страж при взрыве логова Венделя пострадал. Вот, и рисунок есть. — Рамсир повернул ко мне газету, но мне пришлось отмахнуться снова.
— Бедный Страж! Когда-нибудь жизнь его доконает! — только и сказал я.
Вот тут-то и подвалил ко мне Ковар. Он начал длинно и путано объяснять, что Сангерд — отличный парень и что однажды здорово ему помог. В тот самый миг я думал: стоит ли забрать Кристину с вечеринки, когда та закончится, или проявить характер и вообще с ней не встречаться день, а еще лучше два. Затем понял, что ни черта у меня не получится так долго ее не видеть, разозлился уже на себя и спросил, перебивая Ковара:
— Что от меня-то требуется? Надеюсь, никуда ехать не надо?
Ехать никуда не хотелось, тем более по времени вечеринка должна была скоро закончиться.
— Не надо, — утешил меня Ковар. — Ты только пригрози, что, мол, дело с тобой иметь будет.
— А он точно хороший человек?
— Крис! — начал было бить себя в грудь Ковар, когда я снова его прервал:
— Тогда передай, что голову его врагу оторву.
Желание оторвать кому-нибудь голову в тот момент у меня действительно было.
И теперь передо мной на столе лежала благодарность от неведомого мне Сангерда.
— Ну а деньги-то зачем? Мне что, труда это стоило?
— Крис! — Ковар посмотрел на меня с недоумением. — Ну а как иначе? Вот тут, — поднял он стопку купюр со стола, — заработок моего отца за пару месяцев! А ты сказал всего лишь несколько слов, и теперь они твои. Нет, ты бесплатно, что ли, должен был за него впрячься? — И он, в поисках поддержки, оглядел остальных.
Рамсир уткнулся в газету, Густав прикуривал папиросу, ну а Дуглас сделал вид, что внимательно рассматривает ногти. И тогда Ковар снова посмотрел на меня.
Ну а что я? Мне заработанные таким образом деньги даром не нужны. Не хочу быть для кого-то там пугалом. Я хочу играть джаз. Мне недавно мелодия одна прямо во сне явилась. Записал ее на каком-то обрывке бумаги, но сыграть так ни разу и не попробовал. Наваждение у меня какое-то, опасаюсь даже к инструменту подойти. Кажется мне, что непременно буду фальшивить. А тут эти, со своими бумажками. Мало их, что ли, у нас?
В последнее время все стало немного проще. Нет, Габиз никуда не делся, но то, что случилось в Консо, должно быть, стало для него неплохим предупреждением. Смею надеяться, он не настолько тупой, какими обычно выставляют герве, и потому догадался, что к чему. Полиция тоже не дремлет, хотя по-прежнему нет на афишных тумбах объявления: «Разыскиваются». И все же, и все же.
Рамсиру пришла в голову удачная мысль сказать, что мы нашли в катакомбах клад. Такое случалось и прежде, а кому-то повезло настолько, что он в одночасье стал миллионером. Либерилль за время своего существования, а это без малого три тысячи лет, пережил множество войн. Его штурмовапи, осаждали, сжигали почти дотла, даже пытались разрушить полностью. И нет ничего странного в том, что жители, чтобы уберечь свое добро, прятали его в катакомбах. Ну а затем с ними самими могло случиться всякое.
