Трактир находился на главной улице поселка, откуда открывался прекрасный вид на залив. Дункан и Марион стояли у дверей, пока Маккей со своими людьми разговаривали в сторонке. На улице тем временем прохожих становилось все меньше. Дункан искал взглядом слуг Сары, что приехали в поселок вместе с ним и Марион. Было условлено, что они будут находиться поблизости, среди рыбаков, вернувшихся с моря и развешивавших на просушку свои сети. Наконец он встретился с одним из них взглядом. Тот сразу же понял ситуацию. Дункан сделал ему знак ничего не предпринимать. Он не хотел рисковать: что, если дело обернется скверно и Марион ранят?
Она тихонько коснулась его руки, потом стиснула ее. Дункан умирал от желания обнять ее, но приходилось вести себя отстраненно, как и следовало бы другу, но не возлюбленному. Невысокий мужчина с худым лицом, надзиравший за ними, без конца вертел в пальцах пистолет, наверняка желая их запугать.
– Что будем делать? – спросила Марион через плечо, делая вид, что оглядывается.
– Пока ждем. Кинжал у тебя?
Она легонько задела его бедром, и Дункан почувствовал в складках юбки твердость металла. Он придвинулся ближе.
– Помни, это последнее средство!
Бандиты между тем начали оживленно переговариваться. Похоже, место назначения им совершенно не понравилось.
– Не поедем мы в эту проклятую крепость! Проще сразу пустить себе пулю в башку!
– Дуг, послушай, мы притащились в такую даль не за тем, чтобы вернуться на Кейп-Рат с пустыми руками! Нам пообещали по пять процентов от вознаграждения! И ты хочешь наплевать на такие деньги? Совсем спятил, или как? Пять тысяч фунтов стерлингов! Да это больше монет, чем ты видел за всю свою чертову жизнь!
– Парни, хватит! Надо что-то решать! Едем или нет?
– Я согласен с Финли. Не возвращаться же домой с пустыми карманами? Моя ждет седьмого, и деньжата будут очень кстати.
– А ты уверен, что это твой, Коннор?
– Заткнись, Эндрю! Посмотреть на твою физию, так я на месте твоей жены рожал бы ребятишек от твоего брата – и чтоб между собой были похожи, и чтоб всё в семье!
За это Коннор получил удар кулаком в нос. Осыпая противника проклятиями, он сплюнул на землю кровь. Маккей посмотрел в их сторону, и спорщики моментально угомонились. Еще несколько минут бандиты громко переговаривались и наконец пришли к решению. Если Бог и властвует на небесах, то на земле всем правят деньги… Даннотар? Что ж, пусть будет Даннотар!
Маккей показал Дункану и Марион бумагу с изображением герба Китов, которая должна была помочь им проникнуть в крепость.
– Это наш пропуск, я правильно понял? Где, интересно, Аргайл его раздобыл?
Марион взяла бумагу и с притворным удивлением, словно видит ее впервые, принялась рассматривать.
– Не знаю, – пробормотала она. На нее накатила новая волна страха.
У Маккея наверняка будут еще вопросы, на которые они не смогут ответить… Пришло время уезжать.
– Вот и я не знаю. И чем дальше, тем больше уверен: что-то тут нечисто. Так, поедете с нами!
Марион захлопала глазами.
– Нет! Мне надо ехать…
Предводитель шайки схватил ее за запястье и дернул к себе. Дункан попытался было вступиться, но двое бандитов грубо его оттолкнули. Маккей издевательски усмехнулся:
– Думаете, я такой идиот, что сунусь во вражескую крепость, не имея гарантий, что смогу оттуда выйти? Но, как говорится, кто не рискует, тот при своем и остается. Ваша госпожа поедет со мной. Садитесь в седло, юноша! Вы едете тоже. В дороге мы познакомимся ближе. И вы, парни, по коням! Я не собираюсь ждать всю ночь! Неизвестно, в котором часу наш «заказ» прибудет в замок.
Шум прибоя они услышали намного раньше, чем увидели море, лижущее неровную кромку берега. Вскоре Дункан смог разглядеть в мягком свете сумерек темный массивный силуэт Даннотара. Зрелище было впечатляющим. Рассеянные в воздухе мельчайшие брызги морской воды оседали на деревьях тончайшим слоем инея. У людей от влаги намокали лица, противно липли к коже волосы. Оказавшись пленницей Маккея, Марион ехала следом за ним, стараясь не оборачиваться. В раздувающейся на ветру накидке, с разметавшимися волосами она была похожа на порождение потустороннего мира, явившееся погулять по разрушенным башням замка. Ведьма из Даннотара… Дункан невольно вздрагивал, стоило ему остановиться взглядом на тонкой фигурке, представлявшей собой зрелище одновременно волшебное и зловещее.
У начала извилистой тропинки, уводившей вниз, в овраг, затянутый белесым облаком тумана, они сделали остановку. Морской бриз доносил далекие крики птиц, позволявшим потокам теплого воздуха носить себя над землей. Пережевывая жвачку, Маккей не сводил глаз с крепости. Вероятнее всего, думал, что предпринять. Наконец он выплюнул табак и выругался себе под нос. Дункан подумал было, что он решил вернуться, но Маккей сделал подельщикам знак следовать за ним. Они начали спускаться в овраг. Дорога была такая грязная, что лошади то и дело оскальзывались и, фыркая, по колено уходили в топкую жижу.
Дункан чувствовал, как сжимается сердце по мере приближения к возвышенности и строениям на ней. Он злился на себя ужасно. Нужно было категорически запретить Марион участвовать в этом глупом маскараде! Однако, отметил он про себя, со своей ролью она справилась отлично! Сказать правду, гораздо лучше, чем он сыграл свою. Маккей вряд ли заподозрил, что она волнуется… Как было бы славно, будь этот головорез чуть глупее, чем он есть на самом деле! Тогда бы они с Марион тут не оказались. А вышло так, что он им не поверил и взял в заложники. Что ж, ситуация обернулась не в их пользу. Единственное, на что Дункан надеялся, так это что отец с товарищами нападут на отряд Маккея раньше, чем тому удастся спрятать Марион в надежном месте.
– Стоп! – крикнул Маккей, поднимая руку.
Пара лошадей нервно заржали. Перед ними была каменная стена высотой метров в десять с единственными воротами и полным отсутствием других отверстий. На примыкающей стене было множество бойниц, за которыми угадывались пушки – на случай внезапной атаки.
Одни начали перешептываться, другие – нервно ерзать в седлах и поглядывать на высокие стены крепости, спрашивая себя, что ожидает их внутри. Некоторые вынули пистолеты. Дункан попытался встретиться с Марион взглядом. Почувствовав, что на нее смотрят, девушка оглянулась. Она была очень бледна.
– Кто идет? – послышался крик.
Дункан вздрогнул. Маленькое окошко в воротах открылось. Маккей помешкал еще немного, покосился на заложников, потом спрыгнул с коня и заставил Марион пройти вместе с ним к двери. Он просунул лист с гербом в окошко, которое, «проглотив» пропуск, сразу же захлопнулось. Последовало долгое ожидание, во время которого подельщики Маккея нервно рассматривали фасад крепости и бойницы. Для Дункана эти минуты стали пыткой. Он вынул пистолет, беспокойно теребил рукоять кинжала. Волоски на руках встали дыбом, по спине забегали мурашки. В последний раз это ощущение было у него на равнине Шерифмур, перед сражением. Он закрыл глаза и потряс головой, чтобы прогнать ужасные картины, уже начавшие всплывать в памяти.
