Собственно, высовываться и не пришлось. Продолжая оставаться за деревом, я вскинул пулемет, задрал его ствол вверх и истратил все оставшиеся патроны за одну длинную очередь. По принципу скорострельного зенитного орудия – не ловя самолет на мушку, я просто образовал у него на пути заграждение из множества пуль. На которые пронесшийся над лесом БПЛА и нарвался. Не мог не нарваться. Он летел слишком быстро и низко, и потому не имел шанса уклониться от взметнувшегося перед ним, свинцового гейзера.
7,62-миллиметровые пули вспороли легкому самолетику брюхо и разнесли один из хвостовых килей. С учетом, что беспилотник уже держался в воздухе практически на одном двигателе и с барахлящими рулями, этот урон стал для него фатальным. Перелетев через березняк, он больше не смог набрать высоту для нового виража. Полет изрешеченного пулями БПЛА продолжился по нисходящей траектории, прорисованной в воздухе оставляемым им, черным дымовым следом. И завершился километром южнее – на дальнем краю поля, у опушки тамошнего леса.
Имейся у этой техники пилот и не успей он катапультироваться, столь жесткую посадку он бы не пережил. Самолет взорвался сразу же, при ударе о землю. Полыхнули остатки горючего, а вслед за ним рванули остатки пулеметных патронов. Хвостовая часть фюзеляжа отвалилась от передней и, описав в воздухе дугу, упала на кроны деревьев. Передняя же часть смялась в лепешку, а горящие крылья оторвались и, разлетевшись в стороны, продолжили полыхать уже сами по себе…
Впрочем, эта картина была не такой страшной, как ее фон, который изменился всего за пару минут. Пока я выгонял трясущегося от страха Цельсия из березняка и дожидался Ананаса, лес вокруг рухнувшего беспилотника начал шевелиться. Не так, как обычно шевелятся деревья на ветру. Нет, это было нечто совсем другое! Сами деревья вроде бы оставались на местах, но странным образом раскачивались у корней. И не падали, хотя от такой раскачки даже толстые стволы наверняка треснули бы и сломались.
Конечно, это была всего лишь иллюзия. И она быстро рассеялась, едва породившая ее причина выбралась из-под сени крон под лучи солнца.
Копатели! Десятки, если не сотни их продирались через лес, привлеченные грохотом упавшего беспилотника. Грязные зомби в изорванной одежде маячили на фоне белых берез, создавая этот жуткий движущийся фон. Который прямо-таки напрашивался, чтобы его изобразил на холсте какой-нибудь художник-сюрреалист.
Среди нас художников не было. И в наши текущие планы не входило любование березками и тем паче копателями. «Гегемония» могла выслать к месту крушения беспилотника вертолет, и когда он здесь появится, нам желательно находиться как можно дальше отсюда.
– Быстро в джип! – скомандовал я Цельсию и подтолкнул его в спину, поторапливая. Он продолжал мне подчиняться и молча вернулся на заднее сиденье. Разве что не улегся на нем, как раньше, а сел в уголке возле правой дверцы. Я заскочил внутрь следом за ним, бросил разряженный пулемет в багажник и, устроившись на другой стороне сиденья, нацелил на пленника револьвер.
– Гони! – велел я Ананасу, и он повел машину в сторону трассы, по которой мы ехали, пока нас не настиг БПЛА. Оглянувшись, я убедился, что на поле вышла все же не зэд-волна, а просто большая стая. Нас она не заметила, поскольку все ее внимание было привлечено к пылающему самолету. Инстинкты подсказывали зомби, что возле огня всегда можно отыскать что-нибудь вкусное – обгорелые трупы, например. В данном случае копателей ожидало разочарование, но они пока не теряли надежду. И окружали разбитый беспилотник, в нетерпении ожидая, когда пожар утихнет и можно будет порыться в его обломках.
– Слушай сюда, Цельсий! – обратился я к пленнику, не желая откладывать наш разговор в долгий ящик. – Понимаю, как тебе хочется вернуться в город, глотнуть пивка, принять ванну, покувыркаться в кровати с красоткой и все такое. Твоя проблема в том, что с каждой минутой ты не приближаешься к Коврову, а, наоборот, удаляешься от него. А двигаемся мы, как видишь, быстро. Это, должно быть, для тебя неприятно, но еще не все потеряно. Чем скорее и честнее ты ответишь на наши вопросы, тем раньше мы тебя высадим и отпустим восвояси. А будешь паинькой, я даже выдам тебе пистолет и целую пачку патронов… Ну что, ты готов нам исповедаться или нет?
– Спрашивай, чего хотел! – огрызнулся Цельсий, бросив злобный взгляд на промелькнувший за окном, очередной километровый столб. Вряд ли наркобарон увлекался дальними прогулками, так что перспектива топать пешком десяток-другой километров его категорически не прельщала. И это не говоря о копателях, от которых ему надо будет скрываться. Добавьте к этому сломанный мост, что вынудит Цельсия искать другую переправу или преодолевать Клязьму вплавь. Даже для меня такой поход стал бы тяжким испытанием, а для него он грозил обернуться полной катастрофой…
…Как, впрочем, и для нас, если бы Цельсий захватил меня и Панкрата на мосту живьем, после чего раздел бы нас донага и отпустил в таком виде на свободу. А если бы он дал нам пистолет, в том было бы всего две пули. Аккурат по одной на брата, чтобы застрелиться. Так что мое предложение этому ублюдку в сравнении с его дежурными «любезностями» выглядело не в пример милосерднее. Хотя он, естественно, не зачтет нам нашу доброту. И при следующей нашей встрече – крайне маловероятной, но теоретически допустимой, – мы не дождемся от ковровского царька никакой пощады.
Но отпустить его живым было все же необходимо. Слишком непредсказуемым был нынешний мир. И уже завтра все в нем могло перевернуться с ног на голову: друзья – начать между собой враждовать, враги – заключать друг с другом перемирия. А вот носить на себе клеймо «Убийца Цельсия» нам будет невыгодно ни в одном из вариантов нашего будущего. И если он все-таки выживет, мы так или иначе выиграем от этого больше, чем от его смерти.
– Что в ней? – без лишних экивоков спросил я, указав на канистру, стоящую в багажнике поверх остальных вещей.
– Ты правда хочешь это знать? – хмыкнул Цельсий. – Учти, в данном случае правило «Меньше знаешь – крепче спишь» – это не страшилка, а очень даже здравое предостережение.
– Давай, выкладывай – время дорого, – поторопил я его. – А со своей бессонницей я как-нибудь сам разберусь.
– Ну хорошо, – не стал больше ерепениться пленник. – В эту канистру налита жидкость, которую знакомые с ней люди называют «просветлителем». Чрезвычайно ценная дрянь, замечу. Кое-кто за нее и убить готов. А кое-кто может обменять тебе на нее цистерну бензина или грузовик патронов.
– Как-как ты сказал? Просветитель? – переспросил я. Большой Вождь в этот момент прогромыхал по ухабам, и из-за шума я плохо расслышал название нашего с Цельсием яблока раздора.
– Просветлитель! – повторил он. – От слова «просветление», а не «просвещение». Этот коктейль сварили в лабораториях фонда «Гегемония», чей самолетик вы только что сбили. Из чего именно сварили и что за дрянь там намешана, даже не спрашивайте – мои химики так и не расшифровали формулу «просветлителя». Одно скажу точно – работает он безотказно. Вливаете копателю в глотку полстакана такого пойла, и тот превращается обратно в нормального человека. Ненадолго – всего на два-три часа, – но и это уже невероятное достижение. Так что если хотите взглянуть на медицинское открытие века, то извольте – вот оно, прямо перед вами.
