С этим-то как раз все ясно, не ясно с другим – с катером! Неужели так и оставят его у врагов, неужели не выручат? Ведь суденышко, пусть и небольшое, всегда пригодится и самим. Не так уж и много боевых единиц у Кронштадта. А тут – целый катер! Быстрый, маневренный… родной!
Выбравшись из трюма, Юр зябко поежился. Тепло-то тепло – да это только если с зимой сравнивать, а так… Низко, над самой палубой, нависли тяжелые серые тучи, истекая нудным дождем. Моросило. Промозгло было кругом, неуютно как-то. Уж лучше бы легкий морозец, снег.
– Что, не отдыхается? – капитан баржи Степан Заноза, конечно же, заметил околачивавшегося без всякого дела парня. Заметил и тотчас же к делу приставил: послал на берег, помогать рыть могилы. Ну, да, положено после вахты отдыхать… Но раз уж не хочется…
– Хорошо, – с каким-то безразличием повел плечом сигнальщик. – Копать так копать.
Ему и впрямь было все равно, что сейчас делать. Лишь бы отвлечься от грустных мыслей про погибшего капитана, про катер…
Скрипнули под ногами сходни. Юр обернулся на Спайдера – то обычно все комментировал, и весьма едко. Обычно, но не сейчас. Нынче молчал робот, даже башню не повернул. А раньше-то, бывало, не упустил бы случай подколоть юного матросика. Раньше…
Поднявшись на холм, сигнальщик сразу свернул влево, к березовой рощице. Там и копали, Юр заметил еще издали, от реки.
– Товарищи моряки! Кронштадтцы! Нынче мы прощаемся с вами с нашими боевыми товарищами…
Нет, не копали уже. Закапывали. Вернее, закопали. Сотник Кир в распахнутом на груди бушлате говорил прощальные слова. Все стояли озабоченные, смурные. Вместо салюта лишь прокричали троекратное «ура» – экономили патроны.
Земля им пухом…
Юр протянул руку – снять бескозырку, да головного убора на голове своей не нашел. Забыл надеть. Ну, и черт с ней, с безкой.
– Эй, парень! Свободен? – окликнул кто-то из старших.
Подросток обернулся:
– Вообще-то – да.
– Тогда не стой как пень. Там, в ельнике, часовые только что завалили кабана. Поди, помоги.
– Ага…
Сигнальщик повернулся и зашагал к ельнику. Шел через поросшее травою поле, мимо оврага, мимо зарослей орешника и малины. Шагал себе, не особенно-то глядя по сторонам… пока не понял, что идет куда-то не туда. Ельник-то большой, однако!
Остановившись, Юр повертел головой, затем покричал:
– Эй! Вы где там, охотнички?!
Никакого ответа.
Пожав плечами, подросток подошел чуть ближе к кустам, снова крикнул… и вдруг почувствовал на себе чей-то недобрый взгляд. Словно бы кто-то буравил спину и думал, как бы ловчее его, Юра, убить! Нет, не пулей… Просто метнуть нож – быстро, бесшумно и ловко. Юр даже представил мысленно этот нож – длинный, с резной костяной рукояткою и навершьем в виде сверкающего бирюзой глаза. Представил и ощутил – этот нож сейчас полетит в него!
Юр резко обернулся…
– Привет!
Перед ним стоял дамп Джаред Хорг. Существо, конечно же, страхолюдное, но в душе – вполне добрый и дружелюбный парень, не раз спасавший сигнальщика от врагов. Вот и сейчас, наверное, спас… Только от кого, интересно?
– Охотники ждут тебя, сигнальщик Юр, – каким-то деревянным, неживым голосом прохрипел дамп. – Иди во-он туда, видишь.
Джаред повелительно указал рукой. Синий, местами порванный плащ топорщился на его плечах странным горбом. Да уж, постарел и дамп – сгорбился.
– Иди, Юр. Иди. Тебе надо.
– Ну, я пойду, – поворачиваясь, с готовностью повторил матросик. – Мне надо.
Сказал и пошел к ельнику, ускоряя шаг. Не оборачиваясь.
– Мы сильнее его, – помыслил-сказал симбионт за плечами дампа. – Хотя этот парнишка тоже прожегся в поле. Правда, мало. Но ты заметил, как он стал стрелять? Подобной меткости я уже давненько не видел.
– Зачем мы сюда свернули? – холодно поинтересовался Джаред. – Почему прогнали парня?
Сиам послал в голову дампа издевательский импульс смеха:
– Ты полагаешь, лучше было бы его убить? Можно и так. Но это было бы слишком уж подозрительно. Не так уж и много у вас людей, каждый матрос на счету.
– Ты не ответил. Почему мы пришли сюда?
– Потому что я почувствовал… Явственно ощутил того, кого давно уже не встречал… вернее даже, не того, а ту… Ну, здравствуй, Мара!
Под влиянием симбионта дамп резко обернулся к кустам боярышника.
– Не прячься, любезная. Я почувствовал тебя давно.
Кусты зашевелились. Из них вдруг возникла какая-то красивая, совершенно незнакомая Джареду женщина с черными волосами и смуглым лицом. В замаскированном ветками и листьями камуфляже, она была почти незаметна на фоне кустов и травы.
– Вижу, ты явилась шпионить. Не за платьями… как в прошлый раз. Помнишь август, Мара?
– Сиам!!! – узнав, ахнула женщина. – Это ведь ты, да?
– Да, я, – словами симбионта спокойно отозвался дамп.
– Но ты ведь…
– Я просто сменил носителя. Это тупое Красное поле мне давно надоело, видишь ли. А вот дамп… ты когда-нибудь прежде встречала этих существ?
– Только слышала. – В светло-серых глазах Мары мелькнуло явное омерзение. Словно бы она смотрела сейчас на змею.
Вспыхнувшая в дампе обида оказалась сильнее влияния симбионта.
– Не так уж я и ужасен, как тебя кажется! – уперев руки в бока, зло бросил Джаред Хорг. – Уж ничуть не гнуснее твоего господина осма. А ты ведь с ним спишь!
Женщин вспыхнула:
– Оттуда ты знаешь, что я…
– От верблюда!
Оба – и дамп и сиам – гулко расхохотались. Не очень-то вежливо, зато – от души.
– Был в старину такой странный зверь. Водился в жарких странах.
– Я знаю, кто такой верблюд.
– О, смотрите-ка, она знает! – продолжали веселиться дамп… и сиам.
– Ну, хватит. – Мара резко взмахнула рукой и скривилась. – Ты ведь никогда не считал меня глупой, сиам? Особенно когда я приводила Полю добычу.
– И я дарил тебе платья… Да-да, не Поле. Именно – я.
– Тоже еще, ухажер!
– Не ругайся. Лучше поговорим. О твоем хозяине.
– Что? – резко дернулась женщина.
Симбионт улыбнулся кровавыми деснами дампа:
– Хочу для начал спросить. Не надоел ли тебе твой самоуверенный Господин?
Мара машинально схватилась за висевший на поясе нож… но тут же отпустила рукоятку. Резную, из кости, с навершьем в виде бирюзового глаза.
* * *
Особенного впечатления очередной бал на Алексию не произвел. Слишком уж все было напыщенно, официально. Словно бы не веселились, а «галочку» для плана отрабатывали. Даже – Маар. Натужно веселый, он нынче просидел за столом почти до утра. Пил вино, закусывал на этот раз не человеческим мясом, а дичью. Даже обычной рыбой не побрезговал – съел пару кусков форели.
