До прекращения военных действий было очень далеко, а союзники таковых действий в Европе тогда, собственно, и не начинали. Во всяком случае, всерьёз. Так что документ англичане составляли, что называется, «на вырост».
Причину подобной заблаговременной заботы назвать не могу. Не исключено, что бритты боялись, что СССР, выйдя в 1944 году на свои границы 1939 года, может согласиться на мирные переговоры с немцами, а это очень спутало бы планы мировых космополитов.
Однако Германия успела совершить на территории СССР так много преступлений, что нам нужны были бы очень весомые гарантии того, что этот германский «Drang nach Osten» будет последним. Вряд ли Гитлер смог бы такие гарантии дать, но коварные бритты, сами не способные на честную политику, склонны были предполагать коварство и в других: судишь ведь по себе. Англичане могли бояться, что Сталин попробует договориться с немцами в одностороннем порядке, благо дело союзники войны с немцами тогда, по сути, не вели.
В английском документе были и такие положения:
«I. Условия, предъявляемые любой стране – члену оси, должны быть представлены как единый (жирный курсив везде мой. – С.К.) исчерпывающий документ, охватывающий все объединённые нации, находящиеся в состоянии войны с этой страной…
…IV. Если не имеется ни вражеского правительства, ни главнокомандующего, с которым объединённые нации могут или готовы иметь дело, военное сопротивление будет, по-видимому, прекращено рядом местных капитуляций…
V. Руководство проведением в жизнь любого перемирия должно быть поручено межсоюзнической комиссии по перемирию, председателями которой были бы поочерёдно представители Соединённых Штатов, СССР и Соединённого Королевства…»
Как видим, рассматривая пока ещё будущую, то есть гипотетическую ситуацию, бритты сами же выдвигали принцип обязательно совместных и согласованных действий, обеспечивающих все виды капитуляции, в том числе и местные капитуляции.
Прошло полтора года… В 1945 году становилось понятно, что дело идёт к поражению Германии, хотя она была ещё очень сильна и сопротивлялась отчаянно. Было также ясно, что Советский Союз, напротив, всё укрепляет и укрепляет свои позиции как военные, так и политические. Влияние его в Европе возрастало и укреплялось, а после Победы должно было ещё более возрасти и укрепиться.
Тем не менее вопрос об инициативе капитуляции со стороны немцев всё ещё сохранял гипотетический характер: немцы в переговоры с союзниками вступать не собирались как относительно всеобщей капитуляции, так и каких-либо капитуляций местных.
И во второй половине дня 5 февраля 1945 года на заседании глав правительств в ходе Крымской (Ялтинской) конференции Черчилль говорил:
«Предположим, что с предложением о капитуляции выступят Гитлер или Гиммлер. Ясно, что союзники ответят им, что они не будут вести с ними переговоры как с военными преступниками… Более вероятно, что Гитлер постарается скрыться или будет убит в результате переворота в Германии, и там будет другое правительство, которое предложит капитуляцию. В таком случае мы немедленно должны проконсультироваться друг с другом о том, можем ли мы говорить с этими людьми в Германии. Если мы решим, что можем, то им нужно будет предъявить условия капитуляции. Если же мы сочтём, что эта группа людей недостойна того, чтобы вести переговоры, то мы будем продолжать войну и оккупируем всю страну…»
Со стороны Рузвельта возражений не последовало, и уж тем более Черчиллю не возражал Сталин.
И вот через месяц после этого заявления в Швейцарии в контакт с представителями США вступил обергруппенфюрер СС (генерал-полковник) Карл Вольф.
Тогда это было большим секретом, известным немногим. Сегодня эту историю знают все благодаря как чёрно-белому, так и «раскрашенному» варианту телесериала «Семнадцать мгновений весны».
Все знают, что «Юстас» Штирлиц-Исаев получил от своего московского шефа «Алекса» крайне сложное и опасное задание – выяснить, ведут ли немцы какие-то сепаратные переговоры с союзниками за спиной СССР? Все помнят перипетии выполнения этого задания и тех, кто с заданием Штирлица был так или иначе связан: хитроумного Шелленберга-Табакова, простодушного пастора Шлага-Плятта, цепкого Мюллера-Броневого, радистку Кэт и прочих, включая Аллена Даллеса-Шалевича и его партнёра по переговорам – блистательного Вольфа-Ланового…
В результате совместной интеллектуальной деятельности Юлиана Семёнова и Максима Максимовича Исаева все козни Гиммлера, Вольфа и Аллена Даллеса были разоблачены, сведения переданы в Москву, и товарищ Сталин в письме президенту Рузвельту с теплотой отозвался о тех своих информаторах, которые «не раз проверены нами на деле».
Всё это выглядит действительно захватывающе, но – как чаще всего у Семёнова-Ляндреса и бывает – очень уж входит в противоречие с фактами.
А факты таковы.
12 МАРТА 1945 года посол США в Москве Аверелл Гарриман официально сообщил письмом наркому иностранных дел СССР Вячеславу Молотову, что 9 марта в Берн прибыл германский генерал Карл Вольф и сопровождающие его Дольман и Зиммер для обсуждения совместно с представителями армии Соединённых Штатов и Великобритании вопроса о капитуляции германских вооружённых сил в Северной Италии… И что фельдмаршалу Александеру было поручено командировать своих офицеров в Берн для встречи с этими лицами.
То есть английский документ осени 1943 года вроде бы работал – немцы вступили в контакт с союзниками, и те сразу же известили об этом русских.
Иными словами, Гарриман фактически сыграл роль «Юстаса». И поскольку Гарриман иноформировал Молотова, то последнего можно было считать «Алексом».
Итак, «Юстас» Гарриман запрашивал о точке зрения Советского правительства по этому вопросу. И в тот же день «Алекс» Молотов сообщил ему, что мы не возражаем против переговоров с генералом Вольфом в Берне с тем, чтобы в них приняли участие офицеры, представляющие советское военное командование.
В качестве отступления от строго документированного рассказа сообщу, что, хотя в информации «Юстаса» Гарримана, в отличие от информации «Юстаса» Штирлица, швейцарский резидент Управления стратегических служб США Аллен Даллес не фигурировал, какое-то отношение к ситуации Даллес имел. Ряд авторов приписывает Даллесу, уже давно обосновавшемуся в Берне, чуть ли не инициативу переговоров и, во всяком случае, активное в них участие.
Имеет место разнобой и в дате первого контакта. Черчилль в мемуарах сообщает, что Карл Вольф, «командующий войсками СС в Италии» установил связь с американской разведкой в феврале 1945 года. Кто-то относит дату первого контакта Вольфа с союзниками, устроенного через папу Пия XII, на 6 марта 1945 года. Но всегда упоминается именно Даллес, а уж затем офицеры штаба Александера.
Причём, несмотря на то, что вся эта коллизия марта 1945 года получила потом название «Бернского инцидента», местом первой личной встречи Даллеса и Вольфа некоторые авторы (тот же Черчилль, например) называют почему-то Цюрих, а не хорошо освоенный Даллесом Берн. Возможно, так и было: разведка всегда дело тонкое, а уж в шашнях Даллеса, впервые оказавшегося в Берне в 1916 году, сам чёрт мог ногу сломать.
