– Ты здесь, Вальмонд Ревердан, потому что у нас есть вопросы. Готов ли ты ответить на них?
Над курильницей из дыма соткался призрачный силуэт, напоминавший человеческий – это можно было считать утвердительным ответом. И хотя он выглядел весьма условно, Кэлферей видела, что он стоит спиной к ней и лицом к сыну и королеве. Къяр издал странный приглушенный звук, девушка ощущала его смятение.
– Говори, потому что мы заклинаем тебя, – сказала Кэлферей. – Ты хотел предать корону?
Да, пронесся ответ в ее сознании, грубый мужской голос, который прошел сквозь нее и устремился к Къяру и Тэа. Они тоже его слышали – слышали сквозь сознание жрицы.
– Это было твое решение? – спросил Къяр.
Да.
Призраки не врут. Духи просто не знают, что такое ложь.
– Кто давал тебе деньги? – внезапно спросил Къяр. – От кого они поступали?
Другие мятежники.
– Зачем?
Король мертв, да здравствует новый король. Смерть Алестуса – всего лишь первое звено в цепочке. Чтобы вознесся новый король.
– Кто они? – громко спросила Тэа. – Кто эти другие мятежники?
Денривы и…
Пауза. Он не мог говорить. Назвал старинный род, давно не живущий в столице, и замолк. Кэлферей ощутила блок, который еще при жизни Вальмонда поставил какой-то мощный маг. Настолько мощный, что даже после смерти ему не позволялось говорить.
В тот же миг, как она это поняла, поняли и Къяр с Тэа. Но даже господин Терновника не мог с наскока снять такой блок – и с живым-то человеком это не просто, а уж с призраком и подавно. Къяр быстро понял, что так просто ответ не получить. И задал другой вопрос:
– Они применили внушение? Заставили тебя это сделать?
Они грозились убить вас. Уничтожить Реверданов. Убить тебя и Эльзу. У них бы хватило сил.
– Почему же они сами не убили короля?
Потому что знали, что предатель умрет.
Кэлферей чувствовала нарастающее напряжение, ощущала его и в то же время не понимала, как сдержать. И слишком поздно поняла, что все тот же блок продолжает работать. Пока дух говорил, мощь копилась, чтобы, наконец, взорваться, смести присутствующие сознания, превратить их в пепел и отправить в те же пределы, из которых говорил дух Вальмонда.
Сложно сказать, что могло произойти. Кэлферей никогда в жизни не сталкивалась с такими мощными блоками, тем более, продолжавшими работать с призраками. Но она ощутила, что Къяр не просто так был господином Терновника – выставленный им мысленный щит прикрыл всех в комнате, смягчил удар.
Когда сознание Кэлферей полностью вернулось в тело, она поняла, что лежит на холодном полу, среди догорающих свечей и почти потухшей курильницы. Ее бубен и маска с порвавшимися лентами валялись рядом, а дым от трав почти рассеялся.
Она неуверенно поднялась и огляделась. Къяр выглядел помятым, но постепенно приходил в себя – как маг он успел поставить хороший щит, прикрывший заодно и всех их.
Къяр наклонился над Тэа, которая не шевелилась. Но обеспокоенным он не выглядел: не обладая особыми способностями, королева вряд ли могла противопоставить удару что-то серьезное, но щит Къяра определенно прикрыл и ее.
– Все в порядке, – кивнул молодой лорд Ревердан. – Ты доберешься домой?
– Меня ждет карета у дворца.
Къяр кивнул. У них всех еще будет время подумать о том, что произошло – хотя Кэлферей не сомневалась, задумаются они над очень разным. Девушку никогда не волновали интриги и заговоры. Ей было плевать, кто сейчас на троне. Но ей хотелось обсудить с наставницей такой необычный магический блок на духе – хотя она и не скажет ей, кому принадлежал призрак.
Залив угли водой, Кэлферей надежно упаковала все в мешок. Она поднялась и нетвердой походкой отправилась прочь из королевских покоев. Только на пороге остановилась, чтобы обернуться на скрипнувшую дверь.
Раскрыв дверь спальни, Къяр на руках вносил внутрь еще бесчувственную Тэа. Кэлферей могла увидеть огромную кровать, на которую он укладывал королеву.
Котори Леорон
Чего точно терпеть не мог Котори Леорон, так это всевозможных приемов. Нет, он, конечно, любил собраться в дружеской компании и пропустить пару кружек горячительного… но на приемах приходилось затягиваться в парадные одежды, всем улыбаться и вести бессмысленные светские беседы. У Котори было ощущение, что он входит не в парадную залу королевского дворца, а в гнездо со змеями.
Едва открылась дверца кареты перед главным зданием дворца, Котори почувствовал торопливость. И ступив на твердую землю, понял, что все вокруг так и гудит. Едва за ним захлопнулась дверца, карета двинулась прочь, а ее место уже торопился занять следующий экипаж. Гости прибывали бесконечным потоком.
Увидев на следующей карете герб Эстелларов, Котори вспомнил милую леди Даниэлу… но решил, что успеет поприветствовать ее и внутри. Поэтому он заторопился за братом и его семьей, которые прибыли в предыдущем экипаже и уже устремились по залам и галереям дворца.
Что и говорить, Праздник Огней обожали во всем Шестом доме. Как-то раз лорду Котори довелось застать празднество вдали от больших городов, во владениях своей семьи в Таринтоне. Там жили простые люди, которых кормила земля – они работали на Леоронов, но только старик Лайз был для них хоть сколько-нибудь реальным. А все остальные, далекий Таркор – не более призрачны, чем Сигхайя или Невертар.
Вот уж где умели веселиться!
Деревенские жгли огни и прыгали через костры, они целовались, пили, ели и делали все, что вздумается, без лишних церемоний и не заботясь об этике. Это был один из немногих разов в жизни Котори, когда он напился так, что на следующий день не помнил и половины.
Таркор тоже умел праздновать. А во вкусе королевской семье сложно было отказать. И проезжая в карете по улицам, Котори с любопытством и удовольствием смотрел по сторонам, впитывая праздничную атмосферу, многочисленные гирлянды и благоухающие цветы. Горожанки приоделись в лучшие свои платья, торговцы сладкой водой уже сновали среди толпы, но главное празднество, конечно же, должно было начаться после разжигания Великого Огня.
– Неплохо тут все обустроено, – заметила Лилис Леорон, жена Шиая и сестра королевы, пока они поднимались по лестнице.
Шиай только кивнул, Кэлферей осталась равнодушна, младших детей еще не брали на балы, а вот Котори разделял восторг Лилис.
Лестница сверкала и искрилась сотней миниатюрных огоньков, отражавшихся в стеклянных статуях. К сожалению, у Котори не было времени остановиться и выяснить, магия это, некие артефакты или же хитроумные устройства. Но уж точно не огонь – «живой» свет строго запрещался до Великого Огня.
Цветов было не так много, но их благоухание разносилось по всему дворцу, свежее, но в то же время не навязчивое.
