Сошлись на ничьей. Жечь не будем, но казнить — обязательно. И от Храма отлучить! Обязательно! А еще — пусть мне Теварр выплачивает за все. Конкретно — хочу герцогство Ратавер за такую подставу. Целиком хочу!
Нет, ничего у меня не треснет и не слипнется. А ультиматум я поручу доставить Храму. Заодно и королю Теварра объявят наше «Фи»! Подсовывать иностранному принцу в кровать полудемона? Понятно, что хороших девушек на сторону не отдают, но ведь не до такой же степени наглеть?! В приличном обществе так не делают!
* * *
Ратавера вешают на площади ровно через два дня. Народу объявляют, что герцог есть чернокнижник, а еще его дочка убила бедного короля Рудольфа. Сие, конечно, не доказано, но кто ж еще? И вообще — как поймаем, так и докажем! Сама признается! Под мягким, дружественным убеждением в Храме!
В Теварр, к сыну Микаэля улетает письмо. Мол, так и так, мой коронованный брат, вы нам подсунули некондицию! Ладно бы залежалый товар был — так ведь изначально гнилой! И я не верю, что ваш отец не был в курсе. А потому…
Я переживаю тяжелое потрясение! Кошмарное потрясение! Просто хожу и трясусь!
И успокоить мою мятущуюся душу может только изрядный кусок земель. А поскольку мой тесть кошмарный чернокнижник… Ратавер пойдет мне в возмещение! Либо по вашей доброй воле, либо по моей.
Несостоявшегося тестя я в последний путь не провожал, у меня поважнее дела были.
Устроить смотр войскам, повесить шестерых генералов и десятка два полковников, я уж молчу про интендантов… По итогам проверки осталось двое неповешенных. Остальных пришлось… да, пришлось. Я б и этих двух повесил, но они успевают сдать награбленное и покаяться.
Зато и десяти дней не проходит, как в войсках появилось новое обмундирование, сапоги, телеги, лошади, оружие…
А там и ответ из Теварра пришел.
Кристоф Теваррский объявляет мне войну.
Удивлен я не был, чего уж там. Не признает же его величество свою вину? Да никогда! Это ж признать, что в твоем королевстве чернокнижники развелись, впустить туда Храм…
Короче — кто признал себя виноватым, того со всех сторон бить и будут. Разумеется, я тут же отписываю в Риолон. Мол, так и так, идем врага воевать, не поможете ли людьми?
Дарий тут же отвечает, что обязательно поможет, как только, так и сразу! Для соседа ж ничего не жалко! Ну, реальной помощи я и не ожидал, зачем Дарию дергаться? Подождет, пока мы с Теварром друг друга измотаем, — и добьет победителя.
Мне тоже помощь не нужна. Я собираюсь воевать иными методами.
А войско…
Ну, что ж. Будет повод прогуляться, повесить еще интендантов, устроить смотр войскам…
Кто будет управлять в Раденоре?
Да, кто будет управлять в Раденоре?..
— Алекс, ты не можешь так поступить!
— Тетушка, а что вы имеете против Моринаров?
— Ну… Твой дядя никогда бы так не поступил…
— Мир его праху. — Я ханжески возвел глаза к небу.
Завтра войско выступает в поход. На время моего отсутствия регентом остается отец Рене Моринара — герцог Анри Луис Моринар. Он мне клятвенно обещает за это время провести ревизию в казначействе и по возвращении — только вернитесь, ваше величество! — предоставить проскрипционные списки.
Разумеется, Абигейль от этого решения не в восторге. Нет бы оставить ее отца — или ее саму…
Ее — нельзя, беременная ж. Его…
А его тоже нельзя! Мне же он не тесть, да и вообще, так нагружать пожилого человека, члена… ну, почти члена королевской семьи!
Брата?
Да он с моей охраной справиться не может! Меня тут едва не убили, а он!
Это что получается, не справился со своими обязанностями — иди на повышение? Так дело не пойдет! Я не согласен!
Это что ж у меня начнется по стране? Всяк дурак канцлером стать захочет? Да, тетушка, не всяк. Но ведь дурак!
Абигейль кривится, ругается, шипит, но крыть нечем. Разве что потребовать в ультимативной форме… но — не действует. Я ведь не Рудольф. Тот ее семейку до смерти возил, а на меня где сядешь — там и лежать останешься.
Так что уходит тетушка несолоно хлебавши. Злая, раздосадованная, но зато провожаемая со всей возможной почтительностью. А то как же! Мы ж одна семья, вы да я…
Томми остается в этот раз дома. Рене собирается помогать отцу. Я же…
Я готовлюсь.
Мой дворец — моя крепость. И я защищаю его.
Насыщаю призраками, точно зная, что Абигейль будет плести заговоры. Устанавливаю ловушки, чтобы никто не влез в сокровищницу или мои покои. Проклятие — хорошая штука…
А с собой…
Я точно знаю, что надо взять с собой.
Ритуальный кинжал, черные свечи и заранее выполненную на большом плаще пентаграмму вызова.
* * *
Войско марширует по дорогам.
Все холопы и служители благословляют нас на священную войну с супостатом. С другой стороны к границе двигается Кристоф. Ведет войско.
Договориться миром он и не пытался, да я бы и не принял договора. Ни к чему.
Уже в дороге меня догоняет письмо от Рика. Меня любят, мне передают приветы, Анри был очень рад и благословляет продолжать, Марта пишет, что душа моей матери ликует…
Рене тоже пишет.
Возмущается выходкой свояченицы и одобряет мой план. Гарантирует, что ребенка они воспитают и никто ничего не узнает. Касси, по его словам, согласилась на все. Впрочем, вразумить Карли он не предлагает, только пишет, что рано или поздно мне так же повезет, как и ему. Найдется и для меня своя Касси, она обязательно где-то есть…
Я благодарен учителю за сочувствие, но осадок остается. Все еще болит внутри… Смогу ли я хоть кому-то довериться?
Вряд ли.
* * *
Сейчас главным для меня является разведка. И она не подвела.
Войско теваррцев располагается в двух днях пути от нас. Больше двадцати тысяч человек, конница, пехота — и это против наших пяти тысяч. Больше я брать просто отказался.
Люди грустнеют, оно и понятно, умирать никому не хочется. Я людей не утешаю, просто говорю, что будем драться. Естественно, мы встаем лагерем в удобном месте. А что?
Лично я не собираюсь идти вперед с риском наткнуться на чужое войско, когда им будет удобно. Пусть они приходят, а мы их бить будем.
Генералы — свеженазначенные и еще не пришедшие в себя от таких милостей — соглашаются, и войско принимается разбивать лагерь.
А я жалуюсь на головную боль, приказываю меня не беспокоить, копать укрепления и отправляюсь в палатку.
Чтобы спустя десять минут уйти оттуда.
