Очевидно, это помещение когда-то было храмом или усыпальницей. Стены украшали фрески, рассказывающие о посмертной судьбе человека.
Вот Божественный Бальзамировщик Анубис склонился над телом покойного и демонстрирует свое искусство. Между богом и человеком как будто происходит безмолвный диалог. Песиголовец, как внимательный и чуткий доктор, осматривает распростертое на ложе тело, что-то нашептывая. Вероятно, успокаивает “пациента”, говоря, что все будет нормально.
На следующей стене была изображена похоронная процессия. Гроб покойного, помещенный на деревянные сани, тянут за веревку друзья и близкие. Наемные плакальщицы, воздев руки к небу, убиваются и голосят.
Наконец гроб благополучно доставлен к самой двери усыпальницы и поставлен вертикально. Именно так покойный должен “войти” в свое последнее пристанище. Бритоголовый молодой жрец совершает обряд очищения. У ног саркофага одна из плакальщиц рвет на себе волосы в знак великой печали.
А вот и сам Страшный Суд. В центре фрески изображены Тот и Анубис, взвешивающие душу покойного. На одну чашу положена душа-сознание умершего, а на другую — перо крылатой богини истины Маат. Новопреставленный напряженно рассматривает весы. Что перевесит? Если он лгал судьям, отрицая свои земные грехи, чаша с душой окажется тяжелее. Тогда сердце покойного бросят в пасть притаившемуся здесь же ужасному чудовищу с телом гиппопотама, львиными лапами и гривой и пастью крокодила. Богиня Амма — Пожирательница. Если же чаши весов останутся в равновесии, умершего признают правогласным. И тогда он сможет отправиться на блаженные поля Иару.
У этой стены возвышался помост, на котором можно было различить два стола. Один деревянный, накрытый белой простыней, на которой тускло поблескивали какие-то причудливые инструменты. Другой стол был каменный и напоминал скорее жертвенник, чем приспособление для принятия пищи. На “столешнице” виднелись подозрительные темные пятна, а по периметру ее были выдолблены небольшие канавки, заканчивающиеся бронзовыми сливами. Канавка пошире огибала весь стол-жертвенник и переходила в каменный желоб, пересекающий все помещение и заканчивающийся в чашеобразном углублении, расположенном у ног большого деревянного с позолотой изваяния лежащего Анубиса.
На вид, как это определила профессиональным взглядом Бетси, изображение было явным новоделом, .изготовленным луксорскими умельцами по оригиналу, найденному Картером в гробнице Тутанхамона. Но не грубая ремесленническая поделка, а мастерская работа, выполненная со знанием дела и с любовью.
Девушка переглянулась с Хентиаменти. Пес презри тельно оскалился, а затем кивнул, явно указывая еше на что-то.
Бетси посмотрела в том направлении и замерла. Слева от гигантского деревянного шакала стоял похищенный Бен-Бен. Кто и зачем его сюда перенес? Возможно, это выяснится, и довольно скоро.
То ли невеселые настенные картинки так подействовали, то ли мрачная обстановка зала, то ли скудное освещение, но у археологов сразу же резко испортилось настроение.
—Blin! Blin! — только и мог стонать Бумба, держась рукой за ушибленный затылок.
Миша Гурфинкель вдруг припомнил слова молитвы, которым его когда-то в детстве учил ребе Машкевич, и зашептал их, обращаясь к грозному и в то же время всемилостивому Богу Авраама, Исаака и Иакова.
Ральф успокаивающе погладил Элизабет по плечу. Девушка в ответ улыбнулась и прижалась щекой к его ладони.
— Приветствую вас, живые, в Обители Вечности! — раздался из темноты звонкий женский голос.
Откуда-то, кажется, чуть ли не из-под статуи Анубиса, вышла стройная молодая женщина, в которой мисс МакДугал не без удивления узнала пассию профессора Енски Мону.
Египтянка была облачена в парадные одеяния древнеегипетских цариц. Длинная гофрированная туника из белого прозрачного материала, перехваченная широким алым поясом, не скрывала прелестной фигуры. Специально подкрашенные алой краской соски высоких грудей дерзко просвечивались сквозь тонкую льняную ткань. На обнаженных до локтей руках и на щиколотках босых ног красовались массивные золотые браслеты, украшенные многочисленными драгоценными камнями. Еще более массивное ожерелье-пектораль “усех” покрывало плечи. На голову Мона поверх своих природных длинных волос, которые были распущены, возложила золотой парик в форме распластавшего крылья коршуна, увенчанный пернатой короной с солнечным диском.
— Вот мымра! — презрительно фыркнула Бетси, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — Повелась на голливудских блокбастерах. Нашлась мне Лиз Тейлор в роли Клеопатры!
Египтянка ничего не ответила. Обратив лицо к молодому человеку, она ласково и в то же время властно сказала:
— Сенеб, Ральф! Благодарю тебя за то, что привел сюда сразу всех моих врагов. Ты прекрасно справился с заданием! Иди сюда и встань рядом со мной, где твое место по праву.
— Ах, предатель! — бросилась к парню рассерженная львица Бетси-Сохмет, желая растерзать гнусного изменника, выцарапать ему глаза, вырвать лживый язык и подлое сердце.
Юноша не сделал даже слабой попытки увернуться от ее острых ногтей. Он словно окаменел. Стоял с опущенной головой и покорно принимал удары.
— Взять ее! — рявкнула Мона куда-то в темноту. — Взять всех!
Из небытия вынырнуло несколько десятков уродливых тварей. Точно таких же, как те, с которыми у археологов недавно была стычка. Только на этот раз их было несравненно больше. И они были вооружены. Кто длинным копьем, кто бронзовым мечом. Два-три монстра держали в руках натянутые боевые луки. Стрелы тупо и равнодушно были нацелены в людей.
Сопротивляться бессмысленно. Разве для того, чтобы героически погибнуть, не дав свершиться чему-то более жуткому и непонятному. А в том, что на уме у Моны какая-то гнусность, сомневаться не приходилось. Уж больно гадко и многообещающе поглядывала египтянка на своих пленников.
— Зачем все это? — устало спросила Элизабет. — И кто ты такая, черт тебя побери?!
— Ха-ха-ха! — зловеще рассмеялась женщина в царском одеянии. — Я думала, что ты узнаешь меня. И, признаться, страшно этого боялась. Поэтому и приказала уничтожить тебя в первую очередь. Хотя, как ни странно, именно благодаря тебе, твоей книге, мне открылся Свет истины.
— Так кто же ты? — повторила Бетси, уже догадавшись, что перед ней сумасшедшая, каким-то странным образом проникшая в тайны древнеегипетских жрецов.
Египтянка гордо выпрямилась:
— Я Великая Царская Невеста, царица Обеих Земель Хенткавес!
“Час от часу не легче! Я так и думала! Настоящая маньячка! Как бы оттянуть время? Говорят, полоумным нужно дать возможность выговориться. Это их вроде бы успокаивает”.
— Расскажи нам о том, как тебе открылся Свет, о великая царица! — заискивающе попросила она.
— Да-да! — хрюкнул Миша, очевидно, тоже имевший некий опыт общения с сумасшедшими. — Нельзя ли поподробнее, ваше величество?
