И, словно фокусник на вечеринке, ловким движением руки он вытянул из-за пазухи зеленую трубку.
– Что это? – недоуменно уставились на нее товарищи.
– Это? – переспросил атлан. – Это то, что ее лукоморское высочество изволило так настойчиво и так бесплодно искать среди обломков на арене.
– Схем?! – вспыхнули очи Сеньки.
– Да, – кивнул арбитр.
– Где ты его нашел? В песке?
– На этот раз, о проницательная из проницательнейших принцесс, вы ошиблись, – атлан отвесил Серафиме галантный полупоклон. Не делая больше предположений, заранее обреченных на провал, царевна выжидательно воззрилась на собеседника.
– Я нашел его… вернее, оба… пару часов назад в одном из подсобных помещений, где хранятся грабли, метлы, ведра и прочий инструмент уборщиков и рабочих арены.
– Их… выбросили с мусором? – непонимающе сморгнул отряг.
– Вряд ли. Они валялись в углу – но не среди сора.
– Это ты удачно туда заглянул… – медленно протянул бард.
– Да, – не стал отрицать атлан. – И знаете, почему? Потому что двое рабочих арены, нанятых только сегодня до обеда, напились во время представления, проспали до вечера, а потом пропали, не запросив расчета. И естественно, как каждый деловой человек, я подумал, а не прихватили ли они с собой чего в качестве компенсации.
– Значит, всё-таки маги-аниматоры… – не слушая живописания трудностей найма старательного персонала, тихо проговорил Кириан. – Без схемов голем – кукла, а управлять куклами – их специальность… Значит, его инвалидное величество приложило тут свою когтистую лапу…
Но Вяз менестреля слышал.
– Аниматоры могли бы управлять лишенным мозгов истуканом, это правда, – кивнул он. – Но дело в том, что вытащить схем под силу только магу, прошедшему специальное обучение в узамбарском училище. Поверьте мне, я знаю.
– А ваши?..
– Ученики основателя музея, все до единого, – договорил атлан. – Настоящие ученые маги в таком количестве казне не по карману. А эти… не думаю, что кроме управления болванчиками они умеют что-то еще.
Единственно возможное решение немудрящей задачки появилось одновременно в головах у всех представителей антигаурдаковской коалиции.
– Ренегаты!..
– Кто это? – настороженно сверкнули глаза атлана.
– Если ты проводишь нас к Демону… – как купец на базаре, хитро прищурилась царевна.
Дальнейший разговор происходил уже по пути к убежищу сей легендарной фигуры.
[48]
Спустя полчаса маленький отряд оставил позади веселые портовые кварталы и оказался на улицах, погруженных в сонную тьму и тишину. У одного из ничем не приметных трехэтажных домов арбитр Арены свернул направо.
– Нам сюда, – коротко кивнул он, и товарищи, не останавливаясь, поднялись на невысокое крыльцо со стертыми ступенями и вслед за проводником нырнули в темное парадное. Несколько метров в кромешной тьме по гулкому коридору
[49]
– и Вяз остановился перед невидимой никому, кроме Сеньки, дверью.
– …Двенадцать, – облегченно закончил он отсчет шагов и протянул руку поперек коридора подобно шлагбауму. – Стойте, пришли.
Гости моментально остановились и замерли, справедливо опасаясь новых ловушек и препятствий, оставленных на пути припозднившихся гуляк атланскими домохозяйками и их отпрысками.
Вяз выудил из кармана ключ, нащупал им замочную скважину, повернул… Механизм замка мягко щелкнул и дверь беззвучно растворилась – невидимый ход в такой же непроницаемый мрак. Атлан протянул руку и так же на ощупь взял с полки у двери толстый оплывший огарок.
Серафима при виде четырех ведер, бака, лохани и стиральной доски, примостившихся у порога в ожидании жертв, торопливо ухватила с той же полочки кресало, проворно ударила несколько раз – и фитилек, поймав искру, воспламенился.
– Ваше высочество в темноте видит как кошка! – первый раз в голосе атлана прозвучало искреннее изумление.
Сенька уклончиво пробормотала нечто про упорно развиваемые паранормальные способности организма и махнула спутникам заходить.
– Он… Демон… здесь? – настороженно вперился в темноту знахарь, не решаясь прикрыть за собой дверь.
– Сейчас здесь никого нет, – атлан уверенно двинулся вглубь перегороженных ширмами просторов.
В самом дальнем конце, в клетушке, похожей больше на чулан, чем на комнату, он поставил свечу на порог, откинул половик, и взорам столпившейся за его спиной компании открылся медный люк с утопленным в круглом пазе кольцом.
Под ним был лаз-колодец. Дно его терялось во мраке, победить который скромному огоньку догорающей свечи было не под силу.
[50]
Широкие скобы, вбитые в неровную стену, заржавели, но все еще выглядели надежными. Впрочем, если бы даже вид у них был третьесортного металлолома, готового рассыпаться от первого дуновения ветерка посильнее, большого выбора у поискового отряда не было.
Засветив лампу, хозяин вручил ее отрягу, а сам задул свечку и первым пошел навстречу темноте и неизвестности.
И прошел ровно семь метров.
– Кстати, кто-нибудь закрыл входную дверь? – резко остановился почти у самого дна атлан, и едва не был раздавлен не успевшим затормозить Олафом.
Эффект домино моментально распространился до самого верха и завершился наступлением Сеньки на пальцы Кириана с соответствующим аккомпанементом.
– Кабуча… – задумчиво проговорила царевна, совершенно явственно теперь вспоминая едва прикрытую робким лекарем дверь – единственный путь к отступлению на случай сам не знал чего.
– Это было «извини великодушно» или «нижайше прошу меня простить»? – вопросил язвительно менестрель, неистово потрясая оттоптанной кистью перед своим носом.
– Надо быть такой вороной?.. – продолжила Серафима, не слыша тирады барда.
– Это был риторический вопрос или экзистенциальный? – сардонически полюбопытствовал певец.
– Придется кому-то вернуться, – донесся снизу невозмутимый голос Вяза.
– Спускайтесь, подождите меня внизу, я сейчас! – проговорила Сенька и, ругая себя, на чем свет стоит, за то, что не проверила такую элементарную вещь за растяпой медиком, поспешила наверх.
