И тут ослабевший министр допустил роковую ошибку. Перес бросил еще один беспомощный взгляд на скульптуру.
Санчес среагировал мгновенно. Он потащил министра в угол. Гипсовый святой Франциск ростом с обычного человека был изображен в монашеском балахоне. Его взгляд был устремлен к Богу, руки смиренно сложены на груди.
— Чудная работа, не правда ли? Но что-то в ней не так. О, да! Бедный Франциск похож на тебя, упрямец! — желчно заметил Санчес и ухмыльнулся: — Это неспроста.
Хранитель вынужденно смотрел в лицо святого Франциска. Когда-то доверенный скульптор выполнил работу по его заказу и действительно придал лику святого сходство с ним, Сесаром Пересом.
В следующее мгновение свободной рукой Мигель Санчес неожиданно толкнул министра в затылок, и голова того ударилась о лоб скульптуры. Удар был такой силы, что пустотелая голова святого Франциска отвалилась и с грохотом шлепнулась на инкрустированный паркет. Гипсовые черепки разлетелись по полу. Санчес разжал руку с перстнем, и обмякшее тело оглушенного министра рухнуло, с хрустом раздавив черепки.
В шее разбитой статуи открылся тайник в виде круглого отверстия. Санчес сунул туда руку и извлек кожаную тубу, которую гурманы используют для перевозки ценных бутылок вина. В ней находилось нечто тяжелое.
Санчес раскрыл тубу и рассмотрел находку. Цилиндрический предмет размером с бутылку был изготовлен наполовину из черного металла, наполовину из полированной стали. В середине контрастные части были разделены тремя вращающимися кольцами. На темном железном кольце были отчеканены латинские буквы, на блестящем стальном — римские цифры, а между ними находилось кольцо из золота всего с одним символом — в виде закрытого амбарного замка. На обоих торцах тубы были выгравированы изображения знака Ордена Золотого Руна.
Посланник Ватикана удовлетворенно хмыкнул. В руках было то, что он искал.
Санчес спрятал тяжелый футляр во внутренний карман пиджака, отчего костюм потерял идеальную форму, и повернул красный перстень на безымянном пальце в обычное положение. Опытный взгляд оценил уровень оставшегося яда в скрытой под рубином емкости.
Гость, назвавшийся Мигелем Санчесом, посмотрел на министра. Тот пришел в себя и с болью наблюдал за действиями посланника Ватикана.
Санчес наклонился и спросил:
— Что передать на словах?
— Будьте прокляты! — вытолкнул из немеющей глотки Хранитель.
— Тебе конец, Перес, — процедил Санчес. — Помолись, пока есть время.
Посланник Ватикана наступил на правую руку министра, убедился в отсутствии реакции и направился к выходу из кабинета.
У распахнутой двери замерла скованная ужасом секретарша. Санчес с сожалением развел руки:
— Извините, сеньора, за беспорядок.
Непонятно откуда в его руке очутился узкий кинжал, который в следующее мгновение вонзился под сердце растерянной женщины. Секретарша охнула и осела на пол, ее распахнутые глаза закатились. Санчес спокойно вытер окровавленное лезвие о бежевое платье жертвы. Затем он нажал на предплечье, и кинжал исчез в его рукаве. Санчес заметил темное пятнышко на манжете черной рубашки и еще раз убедился, что черный цвет самый практичный — на черном не виден не только пот, но и кровь.
Лежащий на полу Хранитель беспомощно наблюдал, как черные ботинки покинули кабинет. Тело министра постепенно немело. Последнее осознанное движение, которое он сумел сделать после падания — это накрыть левой рукой передающее устройство, вывалившееся из головы статуи.
«Только бы она успела, — молил Всевышнего Хранитель. — Дай мне шанс, Боже».
Его дочь, Мария де ла Крус Перес, свободно владела несколькими языками и работала переводчицей в министерстве культуры. После разрушения тайника у нее должен был включиться зумер в кулоне, подаренном отцом. Мария получила строгий наказ — не снимать кулон ни при каких обстоятельствах, и когда он сработает, немедленно явиться к отцу.
Дверь в кабинет распахнулась. Дочь ахнула, увидев мертвое тело секретарши и бросилась на призывный взгляд отца.
«Славная девочка, ты выполнила мой наказ», — убедился Хранитель и, собрав последние силы, зашептал:
— Ватикан забрал… Это испанская половина… Не дай им ее соединить с другой…
— Папа, о чем ты?
— Прочти завещание… Возьми мой знак Ордена, он поможет… Ты теперь Хранитель Ордена.
— Папа, кто это сделал?
— У него шрам на запястье…
Голос Хранителя угас, его взгляд потух и веки закрылись. По щекам Марии катились слезы. Отец предупреждал ее о чем-то подобном, о какой-то древней тайне, за которой могут охотиться. Рассказывал он туманно, и она до конца не верила словам отца. И вот его сердце остановилось. Еще она помнила, что дала отцу клятву — чтобы не случилось, она обязана стать сильной и выполнить его последнюю волю.
«Ты теперь Хранитель Ордена», — звучало в ее душе его напутствие.
Девушка поднялась с колен и вытерла слезы. Пока в кабинете не появилась полиция, она должна забрать то, что перешло ей по наследству. Мария подошла к креслу, где висел старый пиджак отца, с которым он почти не расставался. К подкладке на спине был пришит знак Ордена Золотого Руна, прикрепленный к роскошной орденской цепи. Отец никогда не носил его открыто, а в последние годы неизменно прятал под одеждой.
Мария отпорола ценную реликвию и сжала в ладони золотую подвеску в виде бараньей шкуры. Тайна Хранителя Ордена Золотого Руна перешла к ней.
2. Москва. Премьера фильма
Как обычно по вечерам в будний день в московском метро было тесно. Каждый второй пассажир, отвоевав клочок пространства перед носом, уткнулся в книгу или газету. Тихон Заколов, вцепившись в верхний поручень, удерживал давление толпы, чтобы не свалиться на сидевшего перед ним противного старикашку, брезгливо косившего поверх толстых очков с нескрываемым немым осуждением: «понаехали тут». Старик отгородился от неприятной суеты развернутой газетой «Вечерняя Москва». Он читал передовицу, а Тихон волей-неволей елозил взглядом по последней странице с новостями культуры и спорта.
Крупный заголовок о премьере фильма «Коварная дуэнья» по мотивам комедий Лопе де Вега в кинотеатре «Россия» не оставил бы в его памяти и следа, если бы в следующее мгновение взгляд молодого человека не зацепился за набранный мелким шрифтом список артистов, задействованных в эпизодах.
Лариса Трушина. Сердце забилось чаще. Сомнений не было — это она!
Три года назад в 81-м Тихон провел опасное волнующее лето на берегу озера Балхаш в компании очаровательной студентки театрального института. Ларисе тогда было столько же, как и ему, двадцать один год, и ненасытностью в любви они соперничали друг с другом. С тех пор их пути разминулись. Но рыжеволосая взбалмошная красотка, мечтавшая о ролях в кино, оставила незаживающую рану в его сердце и не раз тревожила сон сладкими видениями.
