– Феликс, все в порядке, тебе тут нравится? – на всякий случай спросила Юля гостя, садясь рядом с ним, напротив места Стаса, который заканчивал колдовать над мангалом. Крис орал ему, размахивая пивной банкой, чтобы тот поторапливался. Стас по-дружески его посылал.
– Более чем нравится, – отвечал Визард, любуясь блеском луны в зелено-ореховых глазах Юли. Она отвела взгляд, так и не понимая, почему делает это. Она что, раньше с парнями не общалась? Никогда в жизни она не стеснялась их присутствия, а тут словно волшебство какое-то с ней происходит. Феликс и привлекает, и отталкивает, и раздражает, и интересует. Причем, чем больше Крестова общалась с музыкантом, тем явственнее становилось это чувство. Оно медленно распускалось, как закрытый на ночь бутон цветка.
«Перебори себя, тряпкой не будь, – велела сама себе Юля, – не выдумывай, он такой же, как все парни».
– Что-то не так? – спросил Феликс, вновь глядя в ее глаза, словно видел в них ее тайные мысли. Юле на пару мгновений показалось, что он умеет их читать.
– Нет, все так, – и девушка подключилась к общему разговору, веселому и дружелюбному, развивающемуся на двух языках: русском и английском. Феликс невероятно сильно интересовал молодых людей, и те наперебой задавали ему вопросы.
А Марта вновь больше молчала. Скрипачка впервые оказалась на природе с ночевкой – для нее куда более обыденным делом было остаться ночевать в консерватории, в обнимку со скрипкой, нежели под открытым звездным небом, с шампуром и жареной картошкой в руках неподалеку от разведенного костра с пляшущими язычками и… и рядом с тем, кого раньше можно было увидеть в лучшем случае только на видео в Интернете.
Феликс сидел между сестрами, вытянув ноги и, кажется, наслаждаясь происходящим. Вокруг него кругами летало самое настоящее умиротворение, передающееся всем остальным членам маленькой компании, решившей насладиться природой. После позднего вкусного ужина Стас достал гитару и что-то принялся наигрывать на ней, что-то умиротворяющее и спокойное, как баллада о печальной, но вечной любви. Юля, не замечая этого, машинально постукивала гибкими тонкими пальцами по коленке, словно бы подбирала эту же мелодию на фортепиано. А вот Стас заметил это и нежно улыбнулся.
– Озеро такое красивое, – сказала задумчиво Марта, по привычке фотографируя то, что производило на нее впечатление. К сожалению, всей прелести лунной ночи над озером и лесом камера ее мобильника запечатлеть не могла.
– Волшебное, – согласилась Лена, сидя на коленях у мужа и любуясь природой, такой же загадочной, как и Феликс.
– Хорошая иллюстрация для сказки о русалках, – согласился и дитя города Крис, который, в общем-то, природу и поездки на нее не ценил. Он сказал то же самое Феликсу, и тот долго вглядывался в озеро, чуть прищурив темные глаза – между его прямыми, слегка асимметричными длинными бровями залегли морщинки. Сам он выглядел ничуть не менее мистично, чем зеркальная гладь водоема с лунной дорожкой посредине: резкие тени от костра падали ему на лицо так, словно специально подчеркивая его скулы, они же прокладывали под глазами темные круги и заостряли прямой нос.
– Может быть, русалки бывают не только в сказках? – спросил Феликс неожиданно, не отрывая взора от озера.
Где-то закричала ночная птица.
– А где им еще быть-то? – весело поинтересовался Крис, с огромным аппетитом жуя мясо. Одно время он хотел быть вегетарианцем, но продержался ровно неделю.
Музыкант пожал плечами, а Крис пошел к машине за новой порцией пива.
– Ты веришь, что русалки существуют? – услышав их разговор, спросила Юля, отвлекшись от беседы с Лешей, шевелившим угли в костре.
– Почему бы и нет? – улыбнулся ей Визард как неразумному дитю. Девушка высоко подняла бровь.
– Не думаю, что русалки существуют, – сразу же обозначила Юлия свое скептическое ко всему сверхъестественному мнение. – Так же, как не существуют оборотни, вампиры и прочая нечисть, о которой так любят писать и снимать фильмы. Это всего лишь сказки.
– Почему бы не поверить в сказки? – лукаво спросил ее Феликс. – Готов биться об заклад, в детстве ты верила в них.
– Это было в детстве. В глубоком. Я поняла, что Санта-Клауса не существует, в четыре года, когда нашла подарок в столе матери, и после этого моя вера в сказочных персонажей как-то сама собой испарилась, – отозвалась Юля.
– Почему бы не поверить в сказки вновь? – лукаво спросил ее музыкант, подвигаясь чуть ближе и приглушая голос. – Так же, как и в детстве?
– Зачем? – не поняла Юля и нервно потеребила пирсинг на козелке.
– Вера – лучшее, что подарила нам Вселенная, – почти прошептал ей на ухо Феликс. – По вере вашей да будет вам. Это написано в Библии. Ты читала Библию?
– Нет, – отозвалась Юля, не слишком преуспевшая в религии. Она не ходила в церковь, не читала молитвы, однако верила, что существует Высший разум, что-то глобальное, объединяющее всех людей и безмерно любящее их, но что-то неподвластное их восприятию.
– Почитай. Тебе будет интересно, – сказал музыкант, вновь еще ближе наклоняясь к коротко стриженной девушке, и она почувствовала его дыхание на своей щеке. Это вызвало в сердце девушки новую волну неизведанных ранее чувств, и Юля резко повернула голову. Она немного не рассчитала и едва не коснулась ярких, кораллового оттенка, губ Визарда, оказавшихся в очень опасной близости от ее рта. На лице Крестовой не дрогнул ни один мускул, хотя сердце, конечно, этим похвастаться не могло.
– Если будет время – почитаю, – сказала она и отодвинулась. – Но не думаю, что в Библии написано о том, что существуют русалки или бессмертные вампиры.
– Все о русалках болтаем? – появился перед ними довольный сытый Крис. – Не-а, ребята, я в них не верю.
– А если в этом озере и правда живут прекрасные девы с длинными зелеными волосами? – спросил его Визард, поигрывая левой рукой серьгой-анхом, а правой жестикулируя. – Ты подойдешь ночью, после полуночи, ближе к воде, и одна из них покажется тебе, запоет ангельским голосом, заколдует, а после утащит тебя на дно, к своим подружкам, – музыкант резко сжал свободную руку в кулак и притянул его к сердцу.
Крис громко расхохотался.
– Ага, тогда я буду счастлив, – заявил он высокомерно. – Столько девочек и я один. Да мы зажжем эту ночь! Пойду, что ли, погуляю около озера?
– Некоторые наши желания имеют честь сбываться, – серьезно заметил Феликс. – Но я не советую тебе там ходить одному.
Юля фыркнула и перевела разговор Марте и Лене. Впечатлительная скрипачка, на лице которой играло пламя костра, почему-то поежилась – ей вдруг показалось, что в озере и правда кто-то есть. А Лена вдруг вспомнила историю, которая случилась с ней, когда она была маленькой.
– Я и мои старшие сестры поехали в деревню к бабушке, – говорила она приглушенным голосом, а Юля, как заправский переводчик, тихо повторяла ее рассказ Феликсу на его родном языке. – А около деревни, как водится, была речка, где мы с местными ребятишками проводили целые дни напролет. Однажды подружка сказала мне и моим сестрам, что, мол, купаться можно не только в речке, есть еще неподалеку от деревни озеро в лесу, с очень теплой водой и чистое. Она нам даже объяснила, как до него можно добраться, ну мы с сестрами и пошли туда, дурочки маленькие. Мы долго его искали, но нашли. Разделись, побежали купаться и заигрались там до сумерек самых почти – а темнело в деревне очень быстро. Вышли мы на берег, чтобы обсохнуть и собраться, сидим, костянику жуем и тут, – голос Лены понизился, – и тут мы видим, как на противоположной стороне озера откуда-то выплывает женщина – голая, со спутанными темными волосами. А ведь лес кругом, никто на озеро больше не приходил. Я и сестра на нее таращимся, соображая, откуда она могла выплыть и где ее одежда, как она нас видит и начинает махать и звать к себе. А мы почему-то испугались и стоим столбами. И тут она начинает плыть к нам и смеяться. Блин, я не знаю, что это было, но мне показалось, что я увидела плавник…
