Его ложь раскрылась, грозя поглотить меня с головой. Келвин – лжец. Келвин – незнакомец.
Келвин – убийца.
Глава 34
Нужно вытащить Джуда из Айдлвайлда.
Да нам всем нужно выбираться отсюда. Рядом с Келвином мы были в опасности.
Келвин.
Ужасные преступления, совершенные им, – о, Боже, пусть они окажутся ошибкой. Должно быть какое-то объяснение. У него должна была быть какая-то причина. Просто я упустила что-то важное. Еще не поздно помочь ему.
Поднявшись по лестнице, я обнаружила, что дверь спальни приоткрыта. Сквозь щель доносился громкий голос Келвина, захлебывающийся от ярости.
– Где карта?
Он сидел на матрасе рядом с Джудом, спиной ко мне. В бледном мерцании свечи на тумбочке я видела, что пленника неистово колотит озноб – дрожали даже веревки, приковывавшие его к кровати. Келвин перевязал Джуду плечо, но на этом все его заботы о раненом закончились. Он открыл окно – сквозняк залетал под дверь, обдувая мне щиколотки. Еще несколько минут, и в комнате станет так же холодно, как на ледяном воздухе снаружи. У меня было болезненное ощущение, что это только начало пыток, задуманных Келвином.
– А что тебя так интересует эта карта? – Голос Джуда ослабел от боли, он дышал короткими неровными хрипами.
Келвин фыркнул – негромко, но жестоко, и у меня зашевелились волосы на голове.
– Вопросы здесь задаю я.
Подсматривая в щель, я видела, как Келвин наклоняет свечу над незастегнутой рубашкой Джуда. Тот резко втянул воздух, а потом позволил себе тихий стон.
– Еще раз: где карта?
Джуд выгнулся, пытаясь освободиться, но без толку – веревка была крепкой.
– Спрятал.
– Где?
– Так я тебе и сказал, – огрызнулся Джуд, его вызывающий ответ заслуживал восхищения, учитывая, что он был целиком и полностью в руках Келвина и, должно быть, испытывал ужасную боль. Восхищения-то, может, и заслуживал, но Келвин ждал другого. Он снова наклонил свечу, капая воском на грудь Джуда. Тот напрягся всем телом, потом снова застонал. Пот выступил у него на висках, но все остальное тело продолжала бить дрожь.
– Три зеленых точки на карте, – хрипло процедил Джуд в перерывах между судорожными вдохами. – Ты забыл их подписать.
Теперь окаменела уже спина Келвина. Он не ответил, но его плечи, мощно поднимавшиеся и опускавшиеся, говорили, что замечание Джуда его не обрадовало.
– Три зеленых точки, три заброшенных хижины, три мертвых девушки. Улавливаешь связь? – Жесткая интонация Джуда не оставляла сомнений: это не вопрос.
Наконец Келвин обрел голос:
– Что я слышу: похититель пытается повесить на меня убийства?
– Одна из зеленых точек на твоей карте обозначает хижину трапперов, где были найдены останки задушенной Кимани Йовелл. Две другие отмечают заброшенные дома. Если уж мы теоретизируем, вот еще соображения. Я не думаю, что Кимани убил ее парень, и не думаю, что Мэйси О’Киффи была убита бродягами на реке, где она работала инструктором. И уж точно не думаю, что Лорен Хантсмен, напившись, случайно утонула в озере. – На имени сестры голос Джуда дрогнул. Сглотнув, он спрятал свои эмоции за пронзительным мрачным взглядом. – А думаю я, что их убил ты, а потом спрятал трупы.
Келвин не отвечал. Его спина выпрямилась, он задышал чаще, все еще подыскивая слова.
– Но каким же идиотом надо быть, чтобы собственноручно создавать против себя улики? – вопрошал Джуд.
– Ты поделился своей теорией с Бритт? – наконец выдавил Келвин почти спокойным голосом.
– А что? Как далеко ты готов зайти, чтобы скрыть свои тайны? Ты и Бритт убьешь, если она узнает?
Келвин вздрогнул:
– Неважно. Бритт никогда не поверит тебе. Она верит мне.
Все мое тело, казалось, съежилось. Я прислонилась к стене, дрожа от страха. Меня затошнило. Это не был тот Келвин, которого я знала. Что с ним стало?
– Я бы на это не рассчитывал. Моя теория очень убедительна, – процедил Джуд. – Поначалу я считал убийцей Шона. Когда ты убил его, моей первой реакцией было отчаяние: я потерял единственного человека, который мог бы ответить на мои вопросы. Затем я задумался: почему ты убил его? Одно не увязывалось с другим. Ты мог бы просто связать Шона и передать его властям, но вместо этого, не дрогнув, застрелил его. Я понял, что тебе не впервой убивать. У меня закрались подозрения, но я ни в чем не мог быть уверенным, пока не увидел бейсболку с «Кардиналами», которую ты подарил Бритт. И твою карту.
Земля выскальзывала у меня из-под ног, я еле стояла. Нужно было выбираться из хижины. Бежать за помощью. Но при мысли о возвращении в убийственно холодный лес, темный и страшный, у меня зашлось сердце. Да сколько я смогу пройти? Один, в лучшем случае два километра? Замерзну насмерть еще до восхода солнца.
– Кто ты? – с явным интересом спросил Келвин. – Ты не из полиции – у тебя нет оружия и значка. – Он встал, нависая над Джудом. – Кто ты такой?
Конвульсивно выгнувшись, Джуд приподнялся над кроватью; мышцы шеи и здоровой руки вспухли буграми. Он туго натянул веревки, и кровать затрещала под его напором. Звук, очевидно, воодушевил Джуда, и парень еще сильнее стиснул мышцы, пытаясь свести кулаки вместе и сломать раму кровати. Келвин, тоже услышав треск, поспешно схватил свечку с тумбочки, потом, передумав, для большей убедительности вынул пистолет.
– Лежи смирно, или я еще раз тебя продырявлю.
Не обращая на него внимания, Джуд сильнее натянул веревки, лицо исказилось от неимоверных усилий и животной ненависти, пол градом катил по лицу. Дерево, изгибаясь, жалобно заскрипело, и Келвин предупреждающе выстрелил в воздух.
Джуд упал на матрас, задыхаясь. Гортанно застонав от унижения, он бессильно обмяк в том же распятом положении.
– Ты трус, – бросил он в лицо Келвину. – Неудивительно, что твой отец так старался заставить тебя добиваться успеха: он понимал, что ему не с чем работать. Насчет Корби он мог не беспокоиться – она прекрасно знает, как добиться того, чего хочет, но ты, должно быть, стал для отца ужасным разочарованием. Тебе никогда ни в чем не добиться успеха. И твой отец понимал это. В глубине души ты и сам это всегда понимал.
Келвин выпрямился.
– Ты меня не знаешь.
– Было бы что знать.
Келвин поднес пистолет вплотную к лицу своего пленника. Его трясло.
– Я могу заставить тебя замолчать.
– Ты убил тех девушек. Убил. Признай это. Кончай прятаться и будь мужчиной. Вот что значит быть мужчиной, Келвин. Признай, что ты сделал.
– А что тебя так волнует, убивал я их или нет? – разъяренно окрысился Келвин. – Тебе плевать на людей. Ты оставил мою сестру умирать.
