Тяжесть этой мысли вырвала меня из оцепенения. Джуд уже не придет спасти меня. Я одна. Мое выживание – исключительно моя забота.
Я не знала, сколько у меня времени. Час в лучшем случае. Я слишком хорошо понимала, что будет дальше: стремительно теряя тепло, я утрачу подвижность рук и ног. Даже если попытаюсь идти, шаги будут медленными и заплетающимися. Потом начнутся галлюцинации, я стану видеть то, чего нет. Воображу себя сидящей у потрескивающего огня, довольно нежась в его тепле, а сама буду лежать в снегу, все глубже погружаясь в сон, от которого уже не проснусь.
Обжигающий снег просачивался сквозь носки, но я, сжав зубы, рванула через двор, обогнула дом – и в лицо мне немедленно ударил ледяной ветер. У меня заслезились глаза, а мозг завизжал от шока. Пригнувшись, я скорее побежала ко рву.
Ров был такой же неотъемлемой частью Айдлвайлда, как и дом. Корби и Келвин привели меня к нему в мой первый приезд, много лет назад. Мистер Верстеег построил мостик через глубокую канаву, опоясавшую территорию сзади; под ним получился укромный уголок, который Келвин, не особо напрягая воображение, окрестил «рвом». Корби притащила туда большой кусок ковра, сделав укрытие чуть теплее, а Келвин набил досок, соорудив лестницу, чтобы мы могли легко забираться туда и вылезать обратно. В мой последний приезд в Айдлвайлд мы с Корби нашли под ковром тайник Келвина с сигаретами и «взрослыми» журналами и обменяли свое молчание на пятьдесят долларов каждая. Что бы я отдала, чтобы вернуться в прошлое и выдать его с головой!
Стоило мне спуститься в ров, как мое сердце упало. Он не давал почти никакого укрытия. Ковер заледенел в камень, а хитрющий ветер залетал и под мост, терзая меня ледяными порывами.
Было больно дышать: с каждым вдохом в тело врывалась новая волна холода. Я чувствовала себя совсем одинокой: ни папе позвонить, ни Иэна напрячь. А Джуд лежал, распятый на кровати, и Келвин пытал его. Нужно было разжечь огонь, но масштабность задачи казалась неодолимой. Если не получится, никто меня не спасет. Я была совершенно и безнадежно одна.
Привалившись к стене рва, я разревелась.
Пока плакала, на ум пришло странное воспоминание: я, совсем маленькая, выбегаю в холодный день поиграть в салочки с Иэном и его друзьями. Земля обжигает мои ноги холодом, но я не могу заставить себя отвлечься от игры ни на минуту, чтобы сходить за ботинками. Вместо этого просто выбрасываю холод из головы и продолжаю играть. Жаль, сейчас так не получалось: погрузиться с головой в какое-нибудь дело, которое бы отвлекло меня от дикого всепроникающего ветра.
«Поищи ветки около корней деревьев», – послышался в голове голос Джуда.
– Не могу, – вяло подумала я. – Я не могу идти по снегу – у меня нет обуви. Не могу раскапывать снег – я без перчаток.
«Живица. Горит как бензин, помнишь?» – не унимался Джуд.
– И потратить на ее поиски последнюю энергию, которая у меня еще осталась? – спорила я.
Я пробежалась дрожащими пальцами по затвердевшим волокнам ковра, задумавшись, как скоро и сама стану такой же. Замерзшей в ледышку. Именно тогда, пока я уныло пялилась на них, меня осенило: сигареты!
Я закатала край ковра. Там, завернутыми в побуревшее сено, прятались пачка сигарет и «книжечка» картонных спичек из «Холидей-Инна». Холодные, но сухие. Оставалась надежда, что они загорятся.
Эта маленькая победа подтолкнула меня к действию. Как ни мучительно бежать по снегу за растопкой, я должна была это сделать. Быстро, пока не передумала, я набросала в голове план действий. Платформу можно сделать, используя дрова, которые Верстеег-старший сложил около двери кухни. Возле одного из деревьев валялось упавшее птичье гнездо – его разломаю на растопку. Еще есть сосновые шишки и кора. А смолы наскребу ногтями.
Сжав зубы, я выбралась изо рва на холод и ветер, набросившийся на меня каждой ледяной крупинкой. С усилием переставляя одну промокшую ногу за другой, я сконцентрировалась только на одной мысли: собрать дров для костра или погибнуть в попытке это сделать.
Сражаться с всепобеждающим холодом я перестала: просто приняла, что замерзаю, и пустила еще остававшуюся энергию на то, чтобы вгрызаться заледеневшими пальцами в снег, наметенный вокруг деревьев, в поисках коры, сосновых шишек, тонких веточек и сухих хвоинок. Распихав эти сокровища по карманам, я задержалась только, чтобы помахать руками, возвращая пальцам способность чувствовать. И снова вернулась к работе – царапать, выковыривать, откапывать.
Наполнив все карманы, я сбежала по поломанным ступенькам в ров. Руки и ноги работали медленно. Даже мозг «тормозил», мучительно прокручивая мысли, словно заржавевшая шестерня, через силу начинающая движение.
Я знала, что сперва нужно построить платформу, но подобрать подходящие по размеру кусочки из того, что удалось найти, было невероятно трудно. Я чувствовала, что внимание постоянно «уплывает»; руки тряслись так, что пришлось сдвигать поленья кулаками. Я быстро теряла силы, но, несмотря на дрожь в руках, упорно пыталась сложить прутики шалашиком, преодолевая нараставшее отчаяние. Наконец, через несколько минут, мне удалось поставить шесть или семь прутиков. Разломав гнездо, я аккуратно просунула трут между шаткими опорами шалаша. Костяшки пальцев задели одну из них, и все сооружение рухнуло. Всхлипнув от отчаяния, я опустилась на колени, пососав один палец, чтобы разморозить его, и начала сначала.
По одному прутику зараз я воздвигла шалашик, на этот раз попрочнее. Вышло неказисто, но я надеялась, этого будет достаточно. Чиркнув спичкой по поверхности «книжки», я увидела слабую струйку дыма. Снова чиркнула, и снова, пока не сточила всю головку. Новая спичка, новая попытка. Еще одна. Руки тряслись неудержимо. Если хоть одна спичка не вспыхнет в ближайшее время, я боялась, что уже не смогу провести ими по терочной поверхности с достаточным усилием. Левая рука и так уже почти не действовала.
– Черт! – устало выругалась я.
И тут я догадалась чиркнуть спичкой о камень. Как же мне не пришло это в голову раньше?! Очевидно, сообразительность тоже угасала – пальцы были не единственной частью моего организма, которая плохо работала на морозе. К счастью, под мостом камни оставались сухими. Медленно-медленно мозг обрабатывал последовательность команд.
Камень. Спичка. Чиркнуть. Быстрее!
Когда спичка вспыхнула, я была так потрясена, что некоторое время изумленно разглядывала ее, уставившись на трепещущее пламя глазами, полными слез восторга. Предельно аккуратно я поднесла пламя под трут. Тот задымился, медленно занимаясь, потом вспыхнул. Через несколько секунд огонь набросился на растопку. Когда занялись и толстые дрова, я прижала руки к лицу и зарыдала от облегчения.
Огонь.
Я не умру.
Глава 37
Подсев поближе к огню, я растерла пальцы, возвращая им чувствительность. Было соблазнительно отдохнуть у костра, но я знала, что мое время истекает. Я не могла сидеть здесь всю ночь: нужно вызволять Джуда. Один барьер взят, но это еще не финиш.
