Вот это действительно было неожиданно. Город, выхолощенный и прилизанный, словно остался где-то в ином измерении, а тут все было иначе. Совсем иначе.
Низкий потолок, тесно наставленные столики, воздух спертый, насыщенный разнообразными запахами: какая-то снедь, алкоголь, табачный дым. Музыка, на первый взгляд излишне громкая, но неожиданно приятная, ничего общего с тем, что они до этого слышали в городе. И голоса. Взрывы смеха, чей-то оживленный спор, еще кто-то произносит приветственный тост – и снова смех, в котором что-то совсем иное, в университете так никто не смеется, иначе… Интерьер самый что ни на есть простецкий. Выкрашенные суриком стены, деревянные лавки, лампы в жестяных абажурах под потолком. В углу зала – небольшая стойка, к которой то и дело кто-то подходит, чтобы потом вернуться к своему столику, держа в руках очередную глиняную кружку с пивом. Снедь самая немудрящая – подсушенный хлеб, чищеные орехи тоже в глиняных плошечках, жаренные крупными кусками овощи, обильно залитые пряно пахнущим соусом. Никаких изысков.
И в то же время…
Все настоящее, поняла вдруг Файри. Вот тут они все – настоящие. Это изнанка, которую никто и никогда не покажет тем же дипломатам. Интересно, сколько таких кафешек в Джовеле? Наверное, немало. Скорее всего, их закрывают, запрещают, но они все равно появляются то тут, то там. Из человека можно долго вытравливать человека. Из некоторых даже удается вытравить. Но не из всех. Не все хотят стать персонажем рекламного плаката. Некоторым хорошо вот так. Иначе.
Особенно, если этот тихий бунт поощряется откуда-то свыше. А он поощряется – если бы не поощрялся, в городе таких мест не существовало бы. В принципе. С ними покончили бы в одночасье.
Их заметили. Джессика приподнялась из-за стола и замахала рукой – сюда, мол. Они подошли, Найф пропустила Файри, которая втиснулась на деревянную лавочку, сев между двумя девушками, потом села сама, на уголок другой лавки.
Компания и впрямь была небольшая, и все были с куклами. Народ вокруг внимания на кукол не обращал, по всей видимости, видел эту компанию раньше и успел привыкнуть.
– Ну как вы тут? – с интересом спросила Файри. – Ой, Мотылек! Смотри-ка, очухался уже. Лапочка…
Мотылек действительно сидел на руках у Джессики, прижавшись к ней, и с любопытством смотрел по сторонам. Вид у него был слегка испуганный, но с первой же секунды стало заметно – Джессике он доверяет безоговорочно, и вот так – у нее на руках – ему почти не страшно. Если его что и пугало, так только непривычная обстановка.
Брид обнаружился в компании других кукол, которая расположилась в дальнем конце стола, у стены. Судя по всему, там тоже шло какое-то общение – часть стола казалась окутанной легкой дымкой, словно кто-то поставил защиту на приватный разговор. Забавно.
– Я же говорила, они сильные и быстро осваиваются, – подтвердила Джессика. – Правда, пока что он предпочитает держаться у меня на руках. Еще боится.
– Ничего, привыкнет, – Найф усмехнулась. – Ну что, познакомимся?
Блондиночка, сидевшая рядом с Найф, была следящей по имени Дракошка. Худенькая девочка, постоянно близоруко щурившаяся, тоже из следящих, носила кличку Фенечка. Еще одну девушку звали Джой. Она была самой молодой в компании, ей едва исполнилось двадцать. Впрочем, пить пиво наравне со всеми ей это не мешало.
– Жалко, Ведьмы не будет, – вздохнула Дракошка. – Еще дней десять из больницы не выпустят. И Цвиточек прийти не смогла… экзамены.
– Да не то слово, как жалко, – кивнула Джой. – Цвиточек-то ладно, от экзаменов не умирают.
– Это да, – понурилась Джессика.
– Рысь, а… ну, вы… то есть вы те самые? – с интересом спросила Дракон.
– Те самые, которые, – хихикнула Найф. – Джесс, ты нас сдала, да?
– Ну да, – просто ответила Джессика. – Не врать же было.
– Про что, например? – поинтересовалась Файри.
– Про то, что я выиграла в лотерею миллион и купила его сама, – ответила Джессика. – Это ведь не так.
– Любопытный, сил нет, – пожаловалась Фенечка. – Лезет куда ни попадя. То есть лезет, но не покидая рук Джессики. Кружку с пивом увидел – испугался. А потом чуть не за волосы из этой кружки вытаскивали. Понравилось.
– По такой цене еще бы не понравилось. Девчонки, вы пиво пьете? – спросила Джой.
– Пьем, – кивнула Найф.
– Давайте я вам принесу, – вызвалась Джой. – Я мигом.
– На, деньги возьми, – Файри уже поняла, что тут в ходу только кэш, как в Зеленом квартале. – Хватит?
– Этого? – Джой уставилась на кипу узких полосок из твердой пластиковой пленки, которую Файри вытащила из сумки. – Этого хватит, чтобы купить весь кабак.
– Идея хорошая, только на фиг он нам сдался. Ладно, притащи, в самом деле. Давай уже тогда на всех. Мы угощаем.
Минут через двадцать, после первого пива, напряжение, возникшее было в компании, стало потихоньку спадать. К Файри на руки забрался Брид – по словам Джессики, пришел знакомиться. Сначала и Файри, и Брид друг друга стеснялись, но потом Брид обнаружил кружку с пивом, и через пять минут Файри пошла покупать еще одно пиво, потому что из того, что у нее было в кружке, Брид за полминуты спер весь алкоголь.
– Они еще и это умеют? – искренне поразилась Файри.
– Они до фига всего умеют, – невозмутимо пояснила Дракошка. – Ты не представляешь, чего они только не умеют.
Потом разговор плавно перекинулся на будущую выставку. Джессика вытащила планшетку, и девушки принялись обсуждать мастеров, подавших заявки. Заговорили вскоре про Гоуби – интересно, какую пакость мисс в этот раз выставит на всеобщее обозрение.
– Такое ощущение, что у нее под черепной коробкой сидит сотня чертей, которые нашептывают ей идеи, – с неприязнью заметила Джой. Все согласно закивали. – В здравом уме до такого додуматься невозможно.
– До чего, например? – удивилась Найф.
Джессика передала ей планшетку.
Каждую куклу мисс Гоуби можно было рассмотреть в трехмерке, и Найф, стараясь не проявлять внешне того, что ощущала на самом деле, принялась перелистывать картинки.
Уже знакомая ящерка, нэгаши. Эльфка. Человеческая женщина, вся в шрамах – разрезанный крест-накрест живот, отсеченные груди, испещренные шрамами руки и ноги. Снова нэгаши, но уже другая. Вроде бы все в порядке, но при ближайшем рассмотрении становится заметно, что во рту «ящерки» зажата откушенная кисть детской руки. Луури, темнокожая, светловолосая, в татуировках – каждая татуировка оказалась сценой из «Трактата о любви», и Найф почувствовала, что у нее краснеют уши. Несколько кукол-девушек, людей – вот тут ничего особенного, разве что выглядели эти нимфетки, как перевозбужденные шлюхи. Найф вызвала следующую картинку и увидела когни, пол которого определить с ходу невозможно – непонятно, то ли мужчина, то ли женщина. За спиной у вставшей на цыпочки, прогнувшейся фигуры виднелись крылья, похожие на лебединые, и казалось, что фигурка сейчас взлетит…
