Девушки кивали с облегчением.
– Мы думали, вы сердились потому, что господин позавчера взял себе женщин на ночь, – вдруг сказала одна из них. – Вы говорили, что у вас это не принято.
А, вот оно что.
Вот почему ее не схватили сразу же.
Гарем выжидательно смотрел на нее, кто-то опускал глаза. Бедные восточные женщины.
– Нет, – ответила она твердо, – вы тут ни при чем. Просто он хочет того, чего не хочу я. А я хочу того, чего не хочет он.
Слишком сложно. Гаремные дивы задумались, и только Зара вдруг закивала.
– Вы ему подходите, – сказала она. – Вы – буря, он – небо.
Теперь пришла пора принцессы не понимать.
– Это стихи такие, – девушка увидела ее недоумение. – Из старой сказки про небесного батыра и деву моря.
Зара задумалась, потом стала говорить немного неуверенно – видимо, переводя и стараясь, чтобы это звучало поэтично:
Бурею ты разольешься, а я небом тебя укрою,
Мглою ты развернешься, а я звездами сдержу тебя и луною,
Бушуй, бушуй, жена моя ясноглазая, синеокая,
Бушуй, изливайся, кипи, моя разная, широкая, глубокая,
Ведь знаю я, что к утру
Ты будешь под дугой небосвода покорна и тиха,
Уставшая, придешь ко мне, отразишь меня,
Прильнешь ко мне, жена моя,
Бушуй, любимая, время есть до утра.
Все молчали, вздыхая. Ангелина к поэзии была равнодушна, а к любовной – тем более, но вежливо улыбнулась, поблагодарила.
Дальше общения не получилось, девушки начали наперебой читать стихи, она молча обедала и поощряюще кивала. Это было привычно.
Зара напросилась с ней посмотреть покои; остальные были то ли слишком ленивы, то ли все-таки робели, но присоединиться не посмели.
Девушка, легко шагая рядом с ней, молчала и о чем-то напряженно думала.
– Госпожа Ангелина, – сказала она наконец, – вы тогда говорили, что были учительницей. И что девочки у вас учатся так же, как и мальчики, да? И писать умеют, и читать?
– Умеют, – мягко ответила Ани, уже понимая, к чему клонит Зара. – Ты хочешь научиться?
– Вы же нас, наверное, всех выгоните, когда станете женой Владыки, – горько сказала Зара, – и семьи наши не посмеют против вас что-то сказать. Побоятся вызвать бурю. А я уже старая, меня замуж просто так никто не возьмет… Буду служанкой в семье, делать ничего не умею, стану нянчить сестер да племянников. У нас ведь нет школ, учат дома, и в основном мальчиков, – кому нужна образованная жена? А так могла бы работать, хоть с маленькими детками сидеть, жить в своем доме. Все лучше, чем приживалкой при семье брата.
– Так разве Нории не дает вам с собой золота? – удивилась Ани.
– Золото идет в семью, – они зашли на мужскую половину, и девушка рядом с принцессой двигалась уверенно, будто уже бывала здесь, – они меня выкормили, вырастили, вот и получают выкуп. А я так не хочу. Здесь свобода, а там на жену брата не посмотри лишний раз. Слова не скажи. Злая она.
– Поучу, конечно, – успокоила ее Ангелина, хотя привязывать себя обязательствами к этому месту ой как не хотелось. – Только надолго не рассчитывай. Я все равно не собираюсь становиться его женой, Зара. Уйду, как только смогу.
– Он все равно вас найдет, – уверенно ответила черноволосая жительница Песков. – Вчера же нашел.
«И хорошо, что нашел, – подумала Ани, немного морщась от неприятного чувства благодарности к дракону. – Хотя не будь его – не пришлось бы бегать по пустыне среди чудовищ».
Они вошли в ее новые покои, и спутница принцессы завертела головой, рассматривая обстановку.
– Совсем мало золота, – разочарованно сказала она.
– Это-то мне и нравится, – улыбнулась Ани. – Ладно, садись, сейчас попрошу принести бумагу с ручкой, будем учить буквы.
* * *
Нории с самого утра обсуждал с Ветери и министрами возможность налаживания полноценной торговли с южными соседями. Золота у него было много, но золотом не накормить людей. Зато можно купить еду, пока Пески еще сухи и неплодородны.
Ему каждый час докладывали о местонахождении красной принцессы, но он все равно периодически склонял голову, словно пытаясь прислушаться и почувствовать, где она сейчас.
Уж очень не хотелось потерять ее снова.
Но Ангелина, погуляв, вернулась, затем сидела в гареме, и он немного расслабился.
Утреннее обсуждение снова заставило Владыку остро почувствовать то, насколько же его народ отстал от остальных. Его великий, добрый народ, с богатой историей и культурой, не только обеднел, но и одичал в пустыне.
Нории мог снова открыть учебные классы при храмах, но в них некому было преподавать. Как некому было лечить в больницах. У них не имелось ни промышленности – такой, какую он видел в Рудлоге, – ни дорог, ни машин, ни лекарств, ничего. Только люди, песок и золото.
На самом деле что он мог предложить принцессе, живущей в мире, который ушел вперед на пять веков? Она нужна ему, понятно. Но зачем он мог быть нужен ей? Так, чтобы она захотела остаться и стать госпожой его народа?
Нории искал ответ и не находил его.
Этой ночью произошло еще одно событие, которое убедило Владыку-дракона в том, что строптивую Рудлог отпускать никак нельзя. И удержать надежно не получалось: она постоянно ускользала, как песок сквозь пальцы. Ее стремление к свободе было неукротимым, а ведь в следующий раз он может не успеть.
Нории задумчиво погладил гладкую каменную столешницу с золотым орнаментом, провел пальцем по узору. Поднялся и пошел к принцессе.
Но Ангелины Рудлог в покоях не оказалось, и он направился к себе, слушая, как гулко звучат его шаги в пустом коридоре. Опять ускользнула. К своим розам, или к людям в городе, или к девушкам из гарема. Но только не к нему.
Открыл дверь и замер, буквально на долю секунды. Улыбнулся, наклонил голову. Огненная принцесса сидела в зале его покоев, у фонтана, с прямой спиной, и сосредоточенно что-то писала на листе бумаги. Расположила листы на столике с фруктами, подтянула кресло и чувствовала себя вполне комфортно. Подняла глаза, кивнула спокойно:
– Я ждала вас.
– А я искал тебя, – в тон ответил красноволосый дракон.
– Нужно поговорить…
– Хотел предложить тебе сыграть. Ты играешь в шахматы?
– Конечно, – уверенно произнесла Ангелина. – Но я очень давно не играла. Опасаюсь, не окажетесь ли вы слишком сильным соперником.
– Ты всегда сможешь отыграться, принцесса, – сказал он, забавляясь. – Или остановить игру. Всё в твоей воле.
Его старый слуга, Зафир, появившийся будто из ниоткуда, убрал фрукты, поставил перед ними шахматную доску. Он старательно держался подальше от принцессы, тоже опускал глаза. Хотел расставить фигуры, но Ангелина жестом остановила его.
