Книга Как я была Пинкертоном. Театральный детектив, страница 34. Автор книги Фаина Раневская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Как я была Пинкертоном. Театральный детектив»

Cтраница 34

Свистулькин довольно толково, почти не экая описал кожаного красавца с медными заклепками.

– Знакомо?

На мой вопрос Суетилов пожал плечами:

– Кто же не знает? Чемодан Любови Петровны. Она его из Парижа в прошлом году привезла.

Гваделупов хохотнул:

– Что, все-таки уперли?


Как я была Пинкертоном. Театральный детектив

Несчастный Суетилов


Я попросила Василия описать молодого человека. Теперь все легко угадали Бельведерского – последнего любовника Павлиновой, который был красив, как молодой греческий бог, и туп, как бревно.

– Бельведерский. Но он остался в Москве, я его не взял, – сообщил Суетилов. Альфред Никодимович был хорошим директором, умеющим оградить личную жизнь подопечных от неприятностей. Любовник Примы на гастролях, в то время как муж остался дома, – неприятность еще какая.

– Василий, где вы видели этого красавца?

– Дак… в Тарасюках. Он чемодан взял и приказал нам с Панасюком привязать к пролетке, только крепко, чтобы не дай бог…

– Какой пролетке?! – взвыл Тютелькин. – В Тарасюках нет ни Бельведерского, ни пролеток!

– Дак пролетка-то панасюковская, из Касилова…

Строгачеву надоели мои детективные выверты, и он попросил:

– Руфина Григорьевна, вы не могли бы рассказать все сами?

Пока я рассказывала, Гваделупов время от времени издавал странные звуки, Тютелькин привычно хватался за голову и порывался побегать по салону, но тут же садился на место, а Строгачев пристально наблюдал, но не за мной, а за Свистулькиным. Правильно делал, так легче понять, не сговорились ли мы с Васей.

А суть была в следующем.


Свистулькин не видел большую часть концерта, потому что, выскочив по малой нужде, обнаружил возле запасного выхода пролетку своего «сродственника» Панасюка. Вообще-то, Панасюк жил и трудился в соседнем Касилове и в Тарасюках бывал крайне редко. Возможность поболтать с родственником привлекала Васю больше, чем созерцание сцен из спектаклей столичного театра, и он остался на крыльце.

Когда в Клубе поднялся какой-то шум, Свистулькин сбегал разузнать, в чем дело. Немного погодя шум стих, а на крыльце появилась Павлинова со своим знаменитым чемоданом. Из пролетки выскочил прятавшийся в ее тени Бельведерский, помог Приме устроиться, и они отбыли, не попрощавшись с Тарасюками и труппой тоже.

– Куда?! – возопил измученный неизвестностью Суетилов.

– В Касилов. Там железнодорожная станция и останавливаются поезда. Всего на минуту, но останавливаются.

– Глупости! – возмутился Тютелькин. – Чтобы Любовь Петровна сбежала с этим хлыщом?

– Меняйлов рассказал мне, что Любовь Петровна отправляла из Загогуйска телеграмму Бельведерскому, мол, завтра будем в Тарасюках. И отправляла в город с названием на «К». Я решила, что Меняйлов ошибся, телеграмма была в Москву Вадиму Сергеевичу, но теперь понимаю, что он прав. Это можно проверить?

– Оставайтесь здесь, – приказал Строгачев и исчез за дверью.

На некоторое время повисла тишина, были слышны только работа судовых машин и сопение Тютелькина.


Жалобный скрип дивана под массивным телом Гваделупова показался почти грохотом. Он сам, смутившись от произведенного шума, замер, но потом встал и принялся вышагивать. К тому, что мечется Тютелькин, все привыкли, он низенький, толстенький, но большой Гваделупов – это слишком.

Первым не выдержал Суетилов:

– Николай, сядь!

Тот послушно сел, помотал большой головой:

– Как могла Любовь Петровна сбежать с этим красивым дураком?

– С такими и бегут. Женщины нередко любят красивых глупцов. – Я сочла объяснение достаточным, но Гваделупов возразил:

– Да я не о Бельведерском! Как она могла забыть о выступлениях, о труппе, о том, что через два дня на дачу к САМОМУ?! Что с ней будет, если там не выступит?

Суетилов застонал, словно от зубной боли:

– Ко-о-ля-а… Я даже думать боюсь о том, что со всеми нами будет!

Снова повисло тяжелое молчание, только Свистулькин переводил глаза с Гваделупова на меня и обратно, словно кошка в ходиках. Его напряженное внимание навело меня на мысль, что этот подарок судьбы рассказал не все.

– Вася, вы что-то еще хотите сказать?

– Ага.

Четыре пары глаз впились в лицо Свистулькина в немом ожидании.

– Так это не она… – Вася кивнул в сторону выхода из салона, что, видимо, означало намек на Лизу, – была?

– Не она. Павлинова. Что еще?

– Не, все…


Мы ждали Строгачева долго, успели по очереди сходить в туалет, немного подремать, за окнами уже начало светать, когда в коридоре раздались наконец его чеканные шаги. Невольно все подобрались. Один Василий мирно дремал, свернувшись калачиком на диване. Но это к лучшему, чем больше Свистулькин спит, тем меньше от него вреда.

Строгачев сел на прежнее место, устало растер лицо и сообщил:

– Все, что вы сказали, подтвердилось.

За время отсутствия Строгачев успел связаться с Касиловым, где поднятый с постели Панасюк подтвердил, что ездил в Тарасюки, привез оттуда «фифу с ентим», помог им сесть в поезд, за что получил хорошие чаевые, которые готов отдать на пользу местного Общества развития судомоделирования во главе с его зятем. Бельведерский два дня жил в местной привокзальной гостинице и даже под своим именем. Кассир сообщил, что двое неместных покупали билеты на ближайший поезд до Симферополя, а проводник вагона – что они туда и доехали. У всех фигурировал знаменитый чемодан, мускулистый красавец и женщина в платке и темных очках. Даже телеграмму из Загогуйска в Касилов подтвердили.

Закончив рассказ, Строгачев снова растер лицо и вдруг усмехнулся:

– Ладно, нашлась ваша Павлинова. Но что теперь делать?

– Как что? – изумился Тютелькин. – Искать Любовь Петровну в Симферополе! Нам же через два дня выступать перед САМИМ.


Как я была Пинкертоном. Театральный детектив

– Не через два дня, а уже сегодня.

– Почему? – даже отрепетировав, мы не сумели бы произнести вопрос так слаженно. Вот что делает ситуация.

Строгачев показал радиограмму:

– Пришла только что. САМ желает слышать Павлинову сегодня в пять.

– А он не может подождать? – растерянно поинтересовался Тютелькин.

Строгачев не ответил, только посмотрел на него как на сумасшедшего. Суетилов был более практичен:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация