— До границы два миллиметра, — сообщил он, остановив движение своей гибкой конечности. — Бросить туда банку?
— Бросай, — разрешил командир. — Прямо в люк. Посмотрим, что получится.
В следующий момент банка полетела к дальнему люку и канула в него. Дарий невольно отстранился от экрана — ему почему-то подумалось, что из люка сейчас взметнется огонь вперемешку с дымом и какими-то клочьями, словно это была не банка тушенки, а граната. Но ничего не произошло. Из динамиков не донеслось ни звука — видимо, банка упала на что-то мягкое… или исчезла.
— Так, в проходе все нормально, — констатировал Силва. — Продвигай камеру к люку, заглянем туда.
Манипулятор пересек невидимую границу и беспрепятственно двинулся дальше. Пальцы ему никто не отгрызал, и камера не пропадала. Она зависла над люком «трицера», показывая, что находится под ним — и у Дария вырвалось невнятное восклицание, а Тангейзер тихонько охнул. И было отчего. Оказывается, «зазеркальная корма» не стояла ни на чем, а висела в пустоте над центром гигантской воронки диаметром километров пять, не меньше. Так что, как виделось с этой точки, она должна была захватывать и немалый кусок «дозеркальной» территории, — но там никакой воронки не наблюдалось. Дарий не стал задумываться над этим парадоксом, во все глаза глядя на картину, которую демонстрировала камера. Воронка уходила вниз километров на восемь, и на дне ее виднелось нечто фиолетовое, какая-то круглая площадка… или это была жидкость? Или что-то еще? Сама воронка своей белизной походила на снег — это первое, что подумал Дарий, а потом ему в голову пришло сравнение с мрамором. Изображение на экране было очень четким, и все детали на поверхности воронки различались без труда. Банка тушенки не пропала, а, пренебрегая гравитационным полем планеты, неспешно плыла в пустоте по прямой, удаляясь от люка. Но это танкисты отметили мельком, потому что их внимание было приковано к тому, что находилось гораздо ниже, километрах в шести от края, на стенках воронки. Отсюда, сверху, казалось, что там, почти параллельно поверхности планеты, движутся две цепочки муравьев — нижняя подлиннее, верхняя покороче, и по высоте их разделяет метров пятьсот с лишним. Но это были не муравьи.
— Бенедикт, сделай увеличение, — осипшим почему-то голосом приказал Силва.
Цепочки стали крупней, хотя и так было понятно, что именно там движется, еле-еле заметно, с легким уклоном вниз, к фиолетовому кружку на дне. Нижнюю цепочку составляли танки, плетущиеся с равными интервалами между собой, как на параде. Выше, словно при замедленной съемке, вышагивали боевые роботы разных конфигураций. И бронеходы, и автоматы выглядели вполне прилично, никаких внешних повреждений заметно не было. Танк без кормовой части отсутствовал. А когда, повинуясь команде Дария, Спиноза еще раз увеличил картинку, Силва и Диони разглядели, что на разной высоте, — но выше цепочки «трицеров», — к стенкам воронки словно прилипли все те же знакомые предметы: смятые стаканчики и банки из-под тушенки. А это значило, что танкисты живы и не испытывают проблем с желудком.
Дарий отыскал взглядом брошенную Спинозой банку. Она по-прежнему величаво плыла по прямой, приближаясь к стенке воронки. Чтобы остаться там?
— Карабарас, ну и дела-а… — протянул Тангейзер. — А их уже в покойники записали… Выходит, они назад повернуть не могут?
— Вероятно, ты прав, — кивнул Дарий. — Только по спирали вниз.
— К ледяному озеру Коцит, — трагическим голосом произнес Спиноза.
— Откуда ты знаешь? — встрепенулся Силва.
— Это просто ассоциации, — ответил супертанк. — Древний земной поэт Данте Алигьери описывал ад как воронку, на дне которой стоит сатана, вмерзший в лед озера Коцит. Вот несколько строк, чтоб вы имели представление:
Мучительной державы властелин
Грудь изо льда вздымал наполовину;
И мне по росту ближе исполин,
Чем руки Люцифера исполину;
По этой части ты бы сам расчел,
Каков он весь, ушедший телом в льдину…
— Крупный экземпляр, — заметил Дарий и, ткнув пальцем в фиолетовый кружок на экране, добавил: — Надеюсь, сатаны там нет. А вот что там есть? Бенедикт, не можешь определить, что это за вещество?
— Вот так, сразу — вряд ли. Я все-таки не лаборатория. Попробовать-то можно, но за результат не ручаюсь. Если это что-то неизвестное, то…
— Ладно, — махнул рукой Дарий. — Судя по скорости, им туда еще долго добираться. Главное, теперь понятно, где их искать. А вот кое-что другое мы, пожалуй, сделать сможем… — он принялся задумчиво скользить взглядом по экрану.
— Что именно? — осторожно поинтересовался Тангейзер.
Командир медленно повернул к нему голову, потер пальцами подбородок.
— Идея такая: обвязаться фалом и выбраться в эту воронку. Насколько я могу судить, там что-то вроде невесомости. Использовать скорострел в качестве ускорителя, добраться до ближайшей стенки и попробовать спуститься по прямой…
— Троса такой длины у меня нет, — заявил танк.
— Да я же не говорю, что нужно обязательно их догнать. Просто попробовать: получится ли? Думаешь, они по собственному желанию по спирали катаются?
— Возможно, им кажется, что они передвигаются по прямой, — сказал Спиноза. — И не видят, что в конце. Геометрия подобных пространств столь причудлива, что можно без труда увидеть то, что находится за углом, и не увидеть кисть собственной руки, вытянутой вперед.
— Да, стрелять-попадать, всяких чудес в мире хватает, — заметил Силва и снова посмотрел на Диони. — И это хорошо…
— Я так понимаю, отправиться туда придется мне, — кашлянув, сказал Тангейзер. — Командиру не положено, если есть подчиненный.
— Правильно понимаешь, Тан, — кивнул Дарий. — Как говорится, подчиненный должен подчиняться слепому инстинкту командира. Ведь просто так мы не можем отсюда смотаться, правильно?
— Правильно, — вздохнул Диони. — А если там какая-нибудь система ПВО сработает?
— Так не сработала же, — возразил Силва. — И танки целехоньки, и роботы, и банки… Вон, летит себе потихоньку, и никто ее не трогает.
— Так-то оно так… — пробормотал Тангейзер и с неохотой выбрался из кресла. — Только уж привяжи меня покрепче.
— Не беспокойся, Тан! — Дарий тоже встал. — Примотаю так, что и захочешь — не развяжешь. Тройным фалькийским узлом. Бенедикт, где у тебя тросы?
Супертанк ответить не успел. Потому что дверь башни рывком отъехала в сторону, и в проеме возникла тонкая фигура женщины в черном.
— Я не позволю подвергать опасности моего сына! — воскликнула женщина и шагнула мимо оторопевшего Силвы к не менее оторопевшему Диони. Повернулась лицом к командиру и, расставив руки, заслонила собой Тангейзера.
Будь здесь капитан «Пузатика» Линс Макнери, он тотчас узнал бы в этой женщине свою «спасительницу».
Танк издал какой-то странный звук. Возможно, именно такие звуки и издают в особых случаях боевые машины серии «Мамонт».
