«Далекого прошлого или не очень? – подумал Габлер и тут же осадил себя. – Да какая разница? Главное – пересидеть тут, дождаться нового прихода «молока» и вынырнуть в том времени, откуда забросило сюда. И хорошо бы, чтобы Лили рядом появилась».
Он вспомнил слова риголки о разных диких зверях, обитавших в этих краях до применения геофизического оружия, и встал. Сделал оборот на месте, ощущая под босыми ступнями мягкую траву, прислушался. Нет, никто не спешил сюда, рыча и фыркая, чтобы поживиться свежим мясцом, – в лесу было тихо. Габлер поднял лицо к небу, но в полной мере насладиться прекрасной погодой не успел – «молоко» ливануло сверху похлеще недавнего дождя, скрывая все вокруг. Вновь мигнуло в голове, пересохло во рту – и появилось нечто бело-серое, неопределенное и безграничное. Такое он тоже видел на Аполлоне и понял, что его вновь занесло в некий вневременной слой. И, как и в прошлый раз, занесло не случайно. Даже не занесло – его каким-то образом затянул сюда тот самый наблюдатель Соседей. Оставалось только гадать, каким образом он разыскал его, Кристиана Габлера. Наблюдатель маячил где-то то ли близко, то ли далеко, притворяясь березой посреди снегопада – белым стволом с еле различимыми темными поперечными полосками. И опять эта «береза» в какой-то момент превратилась в расплывчатую человеческую фигуру.
Но на этот раз никаких затруднений с осознанием слов… нет, наверное, все-таки не слов, а мыслей наблюдателя не было. То, что воспринимал сейчас Габлер, представлялось ему ясным, не допускающим каких-то иных толкований. Собственно, сообщение наблюдателя состояло всего из трех коротких суждений.
Копья у Императора больше нет.
Это позволяет приступить к переселению.
Соседство будет мирным, военная конфронтация исключена.
– А наше мнение на этот счет вас не интересует? – вслух задал вопрос Габлер, но не услышал звука собственного голоса.
«Соседство будет мирным, военная конфронтация исключена», – повторили ему.
«Слова, слова, слова…» – вспомнилось Габлеру.
«Мы ставим вас в известность», – прозвучало у него в голове.
– А по-моему, это больше похоже на ультиматум, – вновь сказал он вслух.
Хотя понимал, что перегибает. Не на ультиматум это было похоже, а на уведомление о намерениях. Причем уведомителя абсолютно не интересовала реакция уведомляемого. Чужаки уже приняли решение.
Фигура наблюдателя растворилась в белизне. «Молоко» нахлынуло на Криса, и он словно ослеп и перестал чувствовать свое тело.
Первое, что он ощутил, был дождь. Правда, не такой сильный, как тот, что барабанил по листве и хвое совсем недавно. Зрение восстановилось, и Габлер обнаружил, что стоит на мокром песке. Серое, хорошо различимое небо, позволяло предположить, что сейчас не утро и не вечер, а разгар дня. На песчаной косе было полно коряг и гнилых древесных стволов. От реки Габлера отделял десяток шагов, на другом берегу тянулась неровная сверху стена леса. Крис не был уверен, что это именно Карштхорн. «Молоко» могло забросить его хоть и на другой континент Роуза – такой опыт у него уже имелся. Позади Габлера тоже застыл хмурый лес, только здесь склон был не обрывистый, а более-менее приемлемый для восхождения. Неподалеку, справа от Криса, виднелось устье другой реки, даже речки, потому что она была значительно уже первой. Речка вытекала из леса, и на ее противоположном берегу продолжался все тот же лес. Вокруг никого не было, и Габлер сунул руку в карман, чтобы достать унидеск и попробовать связаться с Лили… Но так и застыл, не выполнив своего намерения.
«Чужаки собираются пролезть сюда, – застучало в голове. – Копье их больше не сдерживает, и они ринутся сюда из своего больного мира… Чужаки ринутся сюда… А если вслед за ними ринется и болезнь? Занесут заразу…»
Он продолжал обводить взглядом песчаную косу, но уже не замечал ничего вокруг.
Дело было даже не в болезни. Дело было именно в том, что чужаки попрутся сюда. Без приглашения.
Постояв так с минуту, Габлер все-таки вспомнил, чем собирался заняться, и вытащил унидеск. Машинально бросил взгляд на высветившуюся дату и мысленно присвистнул: «молоко» изъяло у него из жизни целых шесть суток! Скорее всего, поисковые группы уже прекратили работу. Впрочем, теперь это для него не имело значения.
Прежде чем вызывать Лили, Крис присел на ближайшую корягу и с помощью унидеска определил свое местонахождение. И оказалось, что тут «молоко» не стало особо чудить и перенесло его всего лишь на полтора десятка километров к северо-западу от того дерева, под ветвями которого он и риголка укрывались от дождя. И где-то здесь, у Паштхара, – кажется, так называла Лили этот приток, – выше по течению, находился поселок автохтонов Роуза.
С риголкой Габлер связаться так и не успел, потому что Лили его опередила. Сигнал унидеска внес разнообразие в монотонный шум дождя.
– Кристиан, ты где? – Ее изумрудные глаза встревоженно смотрели на него из озы. – С тобой все в порядке?
– Да, – ответил Габлер. В душе его росло какое-то смутное чувство. – Как раз собирался вызывать тебя. А как ты?
– Я где-то в лесу. Судя по шинтонам, это наш лес.
– По шинтонам?
– Это такие деревья. Листья у них красноватые, и орехи есть, но маленькие и очень твердые.
– Координаты свои определила?
– Нет еще. Меня в болото забросило, только что выбралась. Даже не в болото, а в болотце. Ничего такого, но повозиться пришлось…
– Определяй. Я возле устья Паштхара. И кстати, отсутствовали мы тут шесть суток.
– Ого! Значит, нас уже не ищут?
– Возможно.
– Кристиан, я действительно побывала в прошлом! – Лили показала прозрачную зеленоватую ягоду. Внутри виднелась крупная одинокая косточка. – Это рудия. Раньше ее было много, а теперь совсем нет. Она очень полезная. Я забрала ее оттуда, из того леса…
– Значит, охотник ваш, Кухрак, действительно не у любовницы скрывался, – скупо усмехнулся Габлер. В глаза риголке он старался не смотреть.
Через полминуты выяснилось, что Лили находится в двух с лишним километрах к северо-востоку от него. Решили поступить так: риголка отправится к берегу Паштхара, и Крис пойдет туда же вдоль речки – там и встретятся.
Закончив разговор, Габлер побрел по вязкому песку в сторону устья. Настроение у него было подстать беспросветному серому небу, истекающему дождем.
«Чужаки намерены вторгнуться сюда…»
Берег Паштхара настолько зарос кустарником, что пройти там было просто невозможно. Пробираться над ним Габлеру не хотелось – мало удовольствия ходить по лесу босиком. И он выбрал водный путь, огибая склонившиеся в речку ветви кустов, благо дно было невязким, а вода едва доставала до середины голеней. Правда, попался ему и омут, и пришлось в этом месте пуститься вплавь. Несколько раз он связывался с Лили и наконец заметил впереди, за кустами, ее голову в синем капюшоне. Риголка стояла, обхватив себя руками за плечи, и смотрела в ту сторону, откуда приближался Габлер. Обогнув куст, он выбрался на низкий, поросший травой берег, и Лили молча уткнулась ему в грудь. Крис обнял ее, прижал к себе, и странное горькое чувство, все больше охватывающее его, стало почти невыносимым.
