– Да, конечно…
Совершенно обескураженная Таня делала вид, что читает слова, оттиснутые на двух карточках – пластиковой и глянцевой. Но на самом деле она ничего не видела – от страха и волнения.
– Саша обратилась к частным сыщикам? Но почему вы меня здесь искали? Чем я могу помочь?
«Волга» мчалась по Садовой-Сухаревской, давно обогнав тот троллейбус, и Таня почувствовала себя пленницей.
– Вы можете помочь очень многим, – уверенно сказала Оксана, развалившись на заднем сидении машины. Таня сидела прямо, напряжённо, как будто проглотила линейку. – Во-первых, успокойтесь, нас не преследуют. Правда, поначалу мне показалось, что за вами наблюдают. Решила сесть вместе с вами в такси – это же так естественно. И проще контролировать ситуацию, чем в троллейбусе. К тому же, наша беседа не для чужих ушей, а Стас – наш сотрудник, ему можно доверять. Считайте, что мы вдвоём, и будьте откровенны.
– А кто… кто будет за мной следить? – У Тани пересохло во рту и заломило в висках. – Вы серьёзно?
– Более чем. – Оксана достала из кармана несколько фотоснимков и показала Тане по одному, после чего спросила: – Узнаёте себя?
– Да, это я… Это вы снимали? Зачем?
Таня никак не могла справиться со своими эмоциями. Она вся дрожала, накручивала на пальцы ремешок сумочки, плохо соображая, как оказалась в чужой машине и можно ли отсюда вырваться.
– Что вам нужно, Оксана?
– Мне нужно узнать, о чём вы говорили в машине «Фокльксваген-Пассат» второго ноября с Максимом Максимовичем Виноградовым. Ваш визави известен как глава фирмы по производству кассет с крутым порно. По образованию он видеоинженер, в Москву приехал из Якутии.
Оксана говорила чётко, уверенно, пытаясь отбить у Татьяны охоту увиливать и врать. Сестра Артёма боялась прокусить язык – так стучали зубы.
– На бензоколонке у Кузьминского кладбища вы ведь встречались? С таким бритым наголо господином, у которого бриллиантовая булавка воткнута в галстук… Автомобилем марки «Деу-Нексия», на котором вы прибыли туда, управлял ваш друг по имени Абдул-Фархад. Как видите, мне многое известно, но кое-что остаётся загадкой. Например, тема вашей с Виноградовым беседы в машине. О чём вы говорили?
Оксана наклонила голову к плечу, ожидая ответа.
– Ничего не бойтесь, всё останется между нами.
– А где вы живёте? Куда мы едем?
Таня никак не могла собраться с мыслями. Она то и дело оглядывалась, пытаясь сориентироваться и угадать, куда же, свернув с Садового, поедет такси.
– Далеко ещё?
– Нет. Я на Звенигородке живу, – успокоила Оксана. – Если будете благоразумной и чётко ответите на мои вопросы, Стас отвезёт вас бесплатно туда, куда вам нужно.
– Я не знала, что он Виноградов. – Таня немного успокоилась, но её онемевшие губы шевелились с трудом. – Мне он представился Максом. Сказал, что его узнать легко – ни волоска на голове.
– Волос нет, а мозгов достаточно, – ухмыльнулась Оксана. – Бизнес делает на том, что сейчас дороже всего ценится. Раньше снимал порно собственноручно, теперь на него работает целый штат обслуги. Аппаратура самая лучшая, оснащение студии – на уровне западных стандартов. Получает заказы на фильмы, старательно их исполняет, учитывая самые экзотические потребности. Например, снимает толстяков, инвалидов, карликов и беременных. Часто приглашает малолеток-целочек, которые теряют невинность перед камерой. И ещё всякий садизм, когда этим самым местом гасят горящую свечу. Это только один пример, но весьма показательный. Убийство во время полового акта также популярно на «чёрном рынке». Так что живёт Максим Виноградов с женой и двумя детьми в комфортабельных условиях и в чём себе не отказывает. Кого надо подмазывает, и снова стрижёт «капусту». Если вы с ним утрясали условия съёмок очередного шедевра, то так и скажите.
Они как раз проехал Театр кукол, и Оксана прикусила губу. Здесь неподалёку Оружейный переулок, откуда и украли Аллочку Лукьянову. И вот теперь её родная тётка скулит рядом, не желая помочь найти девчонку. Мнётся, тянет кота за хвост, боится этого Макса до колик. Крутится, высматривает «хвост», но всё пока чисто. Во всех случаях пора заканчивать увертюру и приступать к первому действию.
– Он требовал выкуп, – просто сказала Татьяна, решившись на откровенность. – Сказал, что если не заплачу пятьдесят тысяч баксов, Алку снимут в порно. А она девочка совсем – невинная, такая вся правильная. В порно и я-то не снималась, хотя сама манекенщица. Не могла переступить через себя, даже когда заработать хотела. А Алка умрёт от этого! Барышня из девятнадцатого века, Саша за границей её учить собиралась, в высший свет выводить. А теперь, получается, другого выхода нет. Или я плачу, или её перед камерами трахнут «в очередь». Как раз заказ подходящий пришёл, а Алла очень фотогенична. Она прямо светится от чистоты и возвышенности. А им такая и нужна, чтобы натурально кричала и отбивалась, чтобы плакала и не хотела этого…
Таня втянула голову в плечи, будто ожидая удара. Стас старался не отвлекаться от дороги, но Оксана видела, как трясутся на руле его руки.
– И дальше, если баксы не достанешь, буем снимать, говорил. Это же подарок им, находка настоящая! Надоели истасканные рожи, а Алка на «ура» пойдёт. Я там, у заправки, пыталась взывать к его совести – ни хрена не получилось. Глухо. Оденем, говорит, её под гимназистку, и шестью камерами с разных точек зафиксируем, как твоя племяшка станет женщиной…
Татьяна смотрела на Оксану уже как на спасительницу. Сыщица чутко уловила перелом в настроении Сашиной золовки.
– Свежие, говорит, ощущения будут, когда с неё платьице и передничек начнут сдирать. Я спросила: «А где гарантия, что вы уже этого не сделали? Я деньги достану, а Алка уже того…» Он отвечает: «Не бойся, я слово даю. Покуда с ней порядок. Надо же – пятнадцатый год, а девочка целка! Мы думали, что врёт; пришлось гинеколога вызывать. Представь себе – всё на месте. Пока…»
– И ты решила заплатить? – перебила Оксана.
– А что делать? Я боюсь Алку подставлять под удар. Ментовка ещё неизвестно, когда почешется. А эти козлы, если я попробую их кинуть, обещали Алке секс с жеребцом, до смерти, устроить. И устроят, я знаю. У нас с девками такие истории случались. Шлюхи прожжённые, и те не выдерживали. Кого не спасли, а кто инвалидом остался. А Алка… Да она от одного ужаса спятит!
Таня забыла о своих страхах, говорила горячо, сбивчиво, глотая слова и отбрасывая волосы со щёк.
– И вот, я хотела сейчас кое-какие цацки продать. Потом машину загоню, покупателя уже нашла. Мне на неё Артём денег дал, и я не могу его дочку оставить у бандюков, а сама раскатывать. Наскребу, сколько надо, и Абдул помочь обещал. Для него родственники – святое, ради их спасения полагается последнее отдать. А у меня всё-таки не последнее – квартира в Туле остаётся, «жигуль» старенький. Я заработать всегда смогу, хоть в ночном клубе. Абдул может в свой кабак устроить – им танцовщицы нужны. Он там стриптиз показывает…
