Невзирая на поздний час, он позвонил Парчуку, потребовал выяснить, как дела у Гароцкого. Если этот мужик еще «наш», то пусть майор Гальский в его усадьбе и оборудует базу. При этом, какой бы лояльностью ни отличалось семейство Гароцких, с участка их не выпускать, вплоть до выполнения задания, конфисковать все средства связи, а потом будет видно, что с ними делать. Если реально преданы делу демократической Украины, то пусть живут. Парчук взял под козырек, обещал утром разобраться.
Утром, в понедельник, он позвонил в районе 11 часов. По имеющимся сведениям, семья Гароцких все еще живет в Ключевом. Он лично связался с главой семьи по закрытому каналу. В семействе все спокойно. Геннадий Акимович держит небольшую продуктовую лавку в Большом Буньково. Бизнес смешной, но на жизнь хватает. Ванда Владимировна умирает со скуки, возит дочь в школу, готовит, стирает, возится на огороде. Иногда совершает вылазки в Ногинск, чтобы окончательно не обрасти крестьянской плесенью. Про дочку Дину тоже информация интересная. Молодая, 16 лет, но по натуре авантюристка, до войны состояла в тайной молодежной националистической организации «Свободная Украина». Ненавидит «ватников», все русское, удивляется, как тут можно жить. Но живет, терпит. В школе все нормально, но никого к себе не подпускает. Известие о прибытии гостей Гароцкий воспринял с воодушевлением, уверял, что встретит их по высшему разряду, создаст все условия, гарантировал безопасность. Он уже мхом порос в своей глухой деревне, хочет работать, быть нужным своей стране! Проблем никаких, он может пару дней не появляться на работе, есть хороший помощник…
В районе полудня Григорий Степанович связался с майором Гальским. Группа находилась в Харьковской области, на границе с Россией – на четырех автомобилях. Специалисты ждали указаний. Майор не перебивал, внимательно слушал. Заверил, что группа готова и немедленно приступает к работе. К ночи – сбор у Гароцких. Два дня на подготовку – более чем достаточно. Пусть не волнуется пан полковник, и не такое видали. Слава Украине, смерть врагам, все такое…
Бородко выключил телефон и машинально перекрестил его. Ну все, поехали. Откинулся на спинку стула. Волновался он что-то сильно, как ни крути, а влез в полное дерьмо. Мало – забрать блоки, нужно еще их вывезти. Кураторы из НАТО, когда он сообщил им про «Дрозда», аж тряслись от возбуждения, хотели сами влезть в это дело, доверить своим специалистам. Он их разубедил, уверил в непревзойденном мастерстве группы «Оцелот» и тем самым подставил себя под удар. Проверка профпригодности в экстремальных условиях. Хоть сам поезжай и контролируй на месте. Не выгорит – можно распроститься с карьерой. Выгорит – скоростной карьерный лифт к его услугам. На какой этаж прикажете? Очень хотелось бы знать, совершил ли он ошибку, и в чем именно. Что он не учел?
Глава 5
Все происходящее в этот день Виктор Михайлович Гальский подвергал тщательному анализу. Окружающая обстановка, работа коллектива, подсказки интуиции. Группа по одному просачивалась на российскую территорию под видом сезонных рабочих. Гастарбайтеры действительно ехали через кордон, смешаться с ними было несложно. Работники пропускного пункта с обеих сторон не отличались въедливостью. Как бы ни складывались отношения между государствами – между людьми они в основном оставались теми же. Народ ехал к родственникам, на заработки, с заработков, и их трудно было в этом винить – у всех семьи, голодные дети.
Перед постом скопилось много машин. Исподлобья смотрели пограничники, но на жаре особо не докапывались. Виктор Михайлович, одетый в джинсы, потрепанную майку «Адидас» и видавший виды мятый пиджак, ехал на стареньком универсале «Фольксваген». Российский пограничник без интереса пролистал его документы, сравнил фотографию с оригиналом. Отступил – еще раз сравнил. Спросил: с какой целью въезжаете на территорию Российской Федерации? Цель благая: забрать больную супругу из санатория под Курском (у бедняжки диагностировали рак селезенки; видите, штамп в паспорте? Нужно срочно везти ее в Харьковскую хирургическую больницу, пока врачи дают квоту на операцию). Чужие семейные драмы пограничника не волновали, судя по кольцу на пальце, у него имелась собственная. Он без выражения вернул документы – проезжайте. Не всем так везло. Он медленно проехал мимо темно-синего «Пассата», который почему-то привлек внимание погранцов. Они решили его обыскать, вытаскивали вещи из багажника, обшаривали салон. Чем им не понравилась семейная пара, непонятно. Надутый широколицый крепыш исподлобья следил за работой сотрудников погранпоста, а рядом разорялась фигуристая блондинка с приятным, но немного лошадиным лицом – фыркала, как кобылка, отпускала язвительные замечания в адрес непутевого супруга и парней в форме, которым сегодня точно нечем заняться!
Оставалось одолеть восемьсот километров с небольшим. Гальский проехал насквозь пограничный городок с названием Спирин, остановился у стелы с аналогичной надписью. Какой-то умник мелом приписал перед названием букву «А». Местные власти это, видимо, не волновало – главное, что не мат. Он посмотрел на часы – начало второго. На месте будут в лучшем случае к ночи. Можно выехать на трассу «Дон», можно игнорировать ее и ехать прямо – через Курск, Орел – должны же быть вокруг этих городов объездные дороги? Виктор Михайлович вынул телефон, обзвонил членов группы.
– Мы с «Восьмым» проехали, – сообщила Белла Литвина – отличный стрелок, медик, мастер спорта по дзюдо. «Врач-ликвидатор» – как шутливо называли ее в группе. – Проезжаем мимо тебя, – добавила она. – Не стой, командир, замерзнешь. После нас – никого.
Он проводил глазами пронесшийся в клубах пыли темно-синий «Пассат», включил передачу. Двигатель работал ровно, старенький «Фольксваген» только внешне производил впечатление доходяги.
Каждый был волен самостоятельно выбирать маршрут, лишь бы к ночи быть на месте. Поступали сигналы от подчиненных. У всех без происшествий. Матиани и Тамадзе тоже остановили: святое дело – проверить лиц грузинской национальности. «Дорогой, какие террористы? Дом сдаем в коттеджном поселке под Курском, да? Недоделки комиссия выявила, надо возвращаться, бригадир зовет. Ты не волнуйся, дорогой, мы на пару дней и обратно. Какие террористы? Мы из Харькова, строители, нам ваша война по барабану!» Заместитель майора капитан Бредун был немного расстроен – отъехали от Спирина на шестнадцать верст, и вдруг спустило колесо. На запаске далеко не уедешь. Хорошо, что шиномонтаж неподалеку – Кургаш с Романько потащили туда колесо. Все нормально, денег «на лапу» дадут мастерам, чтобы без очереди сделали, через двадцать минут можно продолжать движение…
За Курском произошло досадное событие, оставившее неприятный осадок. Всю дорогу он катил с ровной скоростью, не выбиваясь из потока транспорта. Гаишники не останавливали – не за что. Световые приборы работали исправно. Регистрационные знаки он сменил давно – заехал в лесок за Спирином, открутил номера харьковского региона с дерзким желто-синим флажком, извлек из тайника под днищем другие, извещающие, что их владелец зарегистрирован в Московской области. Любая проверка могла закончиться неприятностью, но он не должен был допустить проверки! И все же неприятность (хотя и другого плана) случилась. Он проехал Курск, вырулил на трассу с объездной дороги, остановился на заправке. Подбежал паренек в фирменном комбинезоне «Газпромнефти», он сунул ему полторы тысячи, приказал заправить полный бак, а сам направился в соседствующий магазин приобрести что-нибудь пожевать. Рядом на трассе находилась остановка. Подошел междугородный автобус, высадил нескольких человек. Двое были в штатском, один в защитном. Гальский покосился на них, зашел в магазин. Торговое заведение оказалось маленьким супермаркетом. Дремала кассирша, две женщины ковырялись в орешках и сухариках. Покупать российские товары было неприятно, но глупо искать другие на этих полках. Майор походил по рядам, выбрал несколько упаковок. Справа у стены стоял высокий холодильник. Он направился туда, чтобы запастись напитками. Открыл дверь, колеблясь, что выбрать, и вдруг почувствовал, что на него пристально смотрят. Под ложечкой сразу засосало, и он медленно повернул голову. В двух шагах от него стоял мужчина в защитном одеянии, без оружия, с широкой спортивной сумкой на плече и исподлобья разглядывал Гальского.
