– «Он не тот, чем кажется», – читает Хайди.
– Кармине, очевидно. Ох, Хайди.
– Я тебя умоляю. Это печенье-гаданье, Макси.
Максин с треском разламывает свое.
– «Даже бык в душе своей может таить насилие». Что?
– Хорст, очевидно.
– Не. Может быть кто угодно.
– Хорст никогда не… оскорблял тебя действием, или что-то?..
– Хорст? голубок. Ну, может, только раз, когда он начал меня душить…
– Он что?
– О? он тебе никогда об этом не рассказывал.
– Хорст действительно…
– Скажем так, Хайди, – он обхватил мою шею руками и начал сдавливать? Как ты это назовешь?
– Что произошло?
– О, показывали матч, он отвлекся, Бретт Фарв или кто-то что-то сделал, не знаю, в общем, он расслабил хватку, сходил к холодильнику, взял пива. Банку «Легкого Бада», по-моему. Мы и дальше спорили, разумеется.
– Ух ты, прямо на волосок.
– Да нет вообще-то. Я всю жизнь зависела от доброты первого встречного душителя. – Быстрый парадидл палочками для еды на голове у Хайди.
Детектив Кармине Ноццоли, с доступом к федеральной базе данных преступности, оказывается неожиданно покладистым источником, позволяя Максин, к примеру, быстро пробежаться по оптоволоконному торговцу, этому мол-челу Талит. На первый взгляд Чэзз Лярдей – средний подонок откуда-то из США, приехал в ГНЙ делать состояние, вынырнув из безмолвной бурлящей чашки Петри Войны в Заливе, где кто знает, сколько приоров местного уровня, полная директория злодеяний, довольно скоро перерастающих в жалобы по Титулу 18, включая телемаркетинговые вымогательства посредством факс-машин, сговором с целью создания неверного представления о модернизированных картриджах с тонером, плюс история перевозок игральных автоматов через границы штатов туда, где они не обязательно легальны, и рассекания взад-вперед по проселкам самой сердцевины захолустья, впаривая бутлеги инфракрасных стробоскопов, способных менять красные огни светофоров на зеленые для всяких пропойц и разнообразных малолетних правонарушителей, кому не нравится просто так тормозить, все это по указанию якобы «Дикси-Мафии», привольной конфедерации бывших зэ-ка и прочих бяк в полном автоматическом режиме, из коих лишь очень немногие знают друг друга или даже друг другу нравятся.
Кармине лишь качает головой.
– Мафиозные расклады я еще могу понять, крепкое уважение к семье – но эти старые добрые мальчонки, какой скандал.
– А этот Чэзз сидел?
– Лишь по паре обвинений помельче, срока в окружной тюрьме, жена шерифа приносит ему кастрюльки, тип-того, но по всем крупным – гулял. Похоже, за ним какие-то ресурсы. И тогда, и сейчас.
Миссис Плибблер, адская учительница театрального искусства в старших классах, еще раз должна Максин вызвать тебя, дух-хранитель полиции по борьбе с мошенничеством, как аккредитованной, так и нет.
– О, здрасьте, я звоню из «хэшеварзов»? Это мистер Лярдей?
– У вас, ребята, нет эт’во номера.
– У гу, меня зовут Хитер, из Юридического? Пытаюсь разобраться с одной-двумя деталями кое-каких договоренностей, существующих у вас с ревизором нашей компании, миссис Мроз?
– Миззис Мроз. – Пауза. Прозанимавшись какое-то время борьбой с мошенничествами, научаешься читать телефонные молчания. Они бывают разной длительности и глубины, комнатной атмосферы и передних кромок импульсной атаки. Это конкретное сообщает Максин: Чэззу известно, что ему не стоило выпаливать то, что он сейчас выпалил.
– Извините меня, эта информация неверна? Вы имеете в виду, что договоренности существуют с мистером Мрозом?
– Дорогуша, ты либо не в теме, либо из эть’х ебаных блогеров с их страницей сплетен, как бы оно ни было, имей в виду, на эт’м аппарате следящее устройство, мы знаем, кто ты и где ты, и наши люди тут же придут за тобой. А теперь приятного тебе дня, слышь меня? – Он вешает трубку, и когда она перенабирает номер, ответа нет.
Удачи ему с этими базарами из легавых сериалов, но важнее, что́ у нас с Талит, насколько невинным участником она может во всем этом быть? Если она вляпалась, насколько глубоко? И это невинность чистая или невинность глупая?
С учетом вероятного здешнего уровня коррупции, Гейбриэл Мроз может знать все про ма’нькое nidito
[81]
этих пташек-неразлучников в Восточном Харлеме, может, даже аренду отстегивает. Что еще? К тому же использовал Талит как мула для тайного перемещения денег в «Темнолинейные решения»? Но отчего ж так тайно-то, вот ей-бо? Слишком много вопросов, никаких теорий. Максин мельком видит себя в зеркале. Челюсть у нее в данный момент не отпала, но запросто может. Как мог бы это диагностировать Хенни Янгмен, СЧВ-шунтирование.
Вырва меж тем вернулась из Лас-Вегаса и с «Дефкона», без ожидаемого бассейнового загара, и прямо удивляет Максин своей, как это называется, сдержанностью? озабоченностью? странностью? Будто в Вегасе что-то произошло, но там не осталось, какой-то зловещий перелив, вроде как инопланетная ДНК зайцем незаметно доехала на планету Земля, творить здесь свои проказы не спеша, как пожелает.
Фиона еще в лагере, работает над «Квака»-экранизацией «Звуков музыки» (1965). Они с ее командой будут играть фашистов.
– Должно быть, ты по ней скучаешь.
– Конечно скучаю, – немножко чересчур быстро.
Максин складывает брови в асимметрию «я-что-то-не-так-сказала?».
– Уж лучше, что ее сейчас здесь нет, птушто вот прямщас тут начинается дурдом, все хотят себе ПодБытие, за парнями в Вегасе начали серьезно ухлестывать, один за другим, АНБ, Моссад, посредники террористов, «Майкрософт», «Эппл», стартапы, которых через год уже не будет, старые деньги, новые деньги, в кого ни ткни.
Поскольку Максин об этом думала, тыкает вот во что:
– «Хэшеварзы» тоже, думается.
– Ессессно. Мы там такие с Дастином, пара невинных туристов, гуляем по «Цезарю», как вдруг у буфетного стола шныряет Гейбриэл Мроз с атташе-кейсом, набитым лоббировочным материалом.
– Мроз был на «Дефконе»?
– На Брифинге Черных Шляп, что-то вроде конференции по безопасности, которую они проводят каждый год за неделю до «Дефкона», казиношный отель набит такими парнями, что и лампочку хакнуть готовы, там корпоративные копы, гении криптографии, нюхачи и дымокуры, дизайнеры, обратные проектировщики, пиджи с телесетей, все, кому есть что продать.
Они сейчас в Трайбеке, случайная встреча на перекрестке.
– Пошли, возьмем кофе со льдом.
Вырва начинает было глядеть на часы, подавляет жест.
– Само собой.
Находят место и ныряют в благословенное К/В
[82]
. Что-то астрологическое имеет место, Юпитер, планета денег, в Рыбах, знаке всего скользкого.
