— Молодая леди, я не позволю говорить так в моем собственном доме, — бушевал отец.
— Почему? Я говорю правду. Вы больные люди, все из вас больны, и все, что вы хотите это похитить меня и отдать в руки вожаку.
— Ты слишком долго жила в человеческом мире, — рычал на меня Фрэнк, — мы только помогаем совершить правосудие стаи. Ты могла исполнить добровольно несколько раз, но теперь мы должны отвести тебя силой.
— Как вы можете так поступать со мной? — я смотрела на свою мать со слезами на глазах, — как ты могла лгать мне, чтобы заманить меня сюда и затем отдать, чтобы меня изнасиловали? Я не понимаю, как так можно поступать с собственной дочерью.
Мама выглядела смущенной.
— Но, любимая, я сделала твой любимый пирог, — сказала она, так будто это было оправдание.
— Мне, плевать на этот ёбаный пирог! — крикнула я и каждый за столом вздрогнул.
— С меня хватит — мой отец бросил вниз салфетку, — Фрэнк, отведи ее в комнату. Ей нужно время, чтобы успокоиться, прежде чем она встретится с вожаком стаи.
Я сопротивлялась. Я пинала, кричала, проклинала и делала все, чтобы отбиться от своего головореза-шурина, который тянул меня наверх. Но так как он был альфой и невероятно сильным, он отвел меня в мою старую спальню с поврежденным запястьем и без сотового телефона. Это была идея Эсси, забрать его, но я хорошенько пнула ее в живот, прежде чем она вытащила телефон из моих джинсов. Однако это не помогло. Я сидела на кровати в комнате украшеной феями и единорогами, убаюкивая свое запястье, и ждала момента, который произошел четырнадцать лет назад. Момента, когда Энгл, возьмет то, что он хочет, и не важно, хотела ли я этого.
Глава 13
Быть прикованной к каменному алтарю было также плохо, как я помнила. Единственным различием была луна, она не была полной, и мои руки связывали не веревки, а настоящие серебряные наручники, жгли и натирали мои запястья. Очевидно, Фрэнк и другие альфы предусмотрели любой возможный побег. Они не приковали мои ноги серебром, хотя это не было необходимостью. Мои лодыжки намертво были привязаны толстой веревкой к своего рода палке в конце алтаря, как я не пыталась сдвинуть ноги мне это не удавалось. Алтарь был установлен посередине маленькой поляны, окруженной лесом, который являлся охотничьими угодьями стаи. Камни под моей спиной были грубы и холодны, подобно холодному бризу, играемому по обнаженному телу, заставляя меня дрожать. Я чувствовала себя ужасно выставленной, абсолютно голой и беспомощной, безразличная луна сверкала на небе, а альфы Арм Гард стаи окружили меня. Они были неподвижны и тихи, их голые груди мерцали в серебряном лунном свете. Я могла чувствовать их холодные глаза цвета луны, поскольку они уставились на меня и ждали начала церемонии.
Я закрыла глаза, прося, чтобы все закончилось быстро. Но Энгл ждал четырнадцать лет, чтобы изнасиловать меня, скорее всего, что он не согласится на предложение «всунул, высунул, ушел». Спокойствие. Успокойся. Ты можешь пройти через это. Все будет в порядке. Я не знала, почему я пробовала успокоить себя, возможно, когда это будет происходить, у меня будет истерика, все закончиться быстрее. А если нет, он может наслаждаться этим. Нет, этого я ему не позволю.
— Замечательно, хорошо, что ты вернулась.
Это был голос Энгла в моем ухе, и я подскочила бы, если бы меня не держали наручники и веревки.
— Оставьте меня в покое, — сказала я, но не твердо. Не было никакого шанса, что он оставит меня в покое. Он имел право, и он использует его по максимуму. Энгл встал и поднял руки над головой. Он всегда любил театральность.
— Братья Арм Гард, сегодня вечером завершается эра моего правления. Именно сегодня я уйду и назову имя своего приемника, но сначала у меня есть незаконченное дело.
По строю пронесся тихий смех, ответ на его слова. Энгл улыбнулся, своему остроумию и продолжил.
— Четырнадцать лет назад, когда я становился вожаком стаи, мне обещали девственность этой девочки, как дар. Большинство из вас знает, этого не произошло. Лус Валез, — продолжал он, смотря на меня вниз, — вы обвиняетесь в умышленном отказе в том, что по праву принадлежит вожаку стаи.
— Я ничего тебе не должна, — сказала я сердито, дергаясь в цепях, которые удерживали меня, — мне было тринадцать, когда мои родители предложили тебе меня. Я была молода, чтобы согласиться на секс с мужчиной на двадцать лет старше меня, ты больной извращенец.
Я услышал сердитые ропоты от альф стаи, Энгл наклонился вниз и дал мне пощечину. Это, наверно, для наблюдавших напомнило случайный удар, но нет, сила удара была большой, он мне разбил губу. Я почувствовала медный аромат собственной крови и звон в ушах, которого прежде не было. Это было предупреждение, но мне было все равно. Я плюнула кровью в Энгла и с мрачным удовольствием видела следы крови на его щеке. Он быстрым движением вытер лицо одной рукой.
— Ты заплатишь за это.
Я была уверена, что заплачу, но мне было так плохо, что я жертва, так плохо держать в себе всю боль, что накопилась.
— Да пошел ты! — сказала я и некоторые альфы подались вперед, но Энгл остановил их рукой.
— Как я уже сказал, Лус Валез отдалась под суд после всех этих лет. Я сожалею, что ее девственность отдана другому, когда она принадлежала мне, только мне.
— Она должна быть наказана! — послышался голос, и я узнала Фрэнка.
Энгл кивнул.
— Так оно и будет. Я буду иметь эту девочку, хотя не первым, но не последним, — он посмотрел на меня с жесткой улыбкой, — Лус Валез, я говорю, что сегодня вечером каждый альфа будет обладать тобой, начиная с меня.
— Что? — я не могла поверить в то, что слышала, — ты…ты не можешь сделать этого, — сказала я отчаянно, — нет такого закона, который позволил бы тебе.
— Я — вожак стаи и я и есть закон, — Энгл нацепил уродливую усмешку, — готовься к расплате, сука.
Я закрыла глаза, отчаянно пробуя вспомнить вкус dulce de leche, вкус крови Джуда, пробуя прекратить наступление паники. Я не могла дышать, мое сердце выскакивало из груди, мне было плохо, как будто по моим ребрам бьет кувалда. О Боже, я не могу … я не могу…
— Стоп!
Другой голос прозвучал, когда Энгл собирался подняться на алтарь ко мне.
Мои глаза сразу открылись, и я увидела, что Диего стоит на поляне в лунном свете. Энгл зарычал и в его руке оказался пистолет, он был направлен на моего младшего брата.
— Что тебе надо, детеныш? Мы проводим церемонию, а ты находишься на земле нашей стаи.
— Я хочу свою сестру, развязанную и невредимую. Позволь ей уйти Энгл, ты чертов тупица, или я клянусь, что разорву тебя на части.
Глаза Диего были волчьи, золотого цвета в лунном свете, но он был один, на сей раз, и Энгл это знал.
— Уходи, — он махнул оружием, угрожая, — или ты предпочитаешь быть застреленным? Он заряжен серебреными пулями, ты не выживешь.
