Когда он уложил ее так, чтобы лечь между ее ног, она взмолилась:
– Себастьян, я… я не могу так скоро.
Она попыталась его оттолкнуть, когда он раздвинул ей ноги, но он прижал ее руки к бокам и сжал запястья.
– Раздвинь ноги, – приказал он так, что она не смогла ослушаться.
Всхлипнув, Кэдрин повиновалась, зная, что будет дальше. Он принялся за дело, на сей раз более агрессивно, осмелев от мысли, что уже заставил ее испытать оргазм, заставил извергать молнии. Раньше он тревожился, что недостаточно искушен для нее. Но все прошло замечательно, она кричала и стонала, позволяя ему догадаться, где и как ее нужно целовать.
Когда он решил ее пососать, она страстно застонала и стала биться головой о подушку. Ему пришлось несладко, вжимаясь агонизирующей плотью в матрас. Ее ноги широко раздвинулись, словно сдаваясь на милость победителя. За окном сверкнула молния, и самолет тряхнуло, когда Кэдрин подняла бедра навстречу его страждущему языку.
– Да… да… да, – кричала она, извиваясь на постели. Снова наступил финал, и она громко закричала. Он крепко держал ее запястья, но когти впились в постель, разрывая простыни в клочья.
Он наслаждался ею, пока она не затихла. Тогда Себастьян снова поцеловал шелковую промежность, которую только что атаковал столь жестко, чтобы приласкать, невзирая на собственную боль. Она прошептала:
– Себастьян…
Он отодвинулся и сел, не скрывая удивления. Кажется, она полностью разделяла его радость.
– Ну, – с трудом выговорила она, – тебя не назовешь неумехой.
У него гора свалилась с плеч. Какое облегчение! Он был страшно горд собой – однако пора было уходить. Его ствол переполняло семя, это правда. Но он обещал, что будет только касаться ее. Даже приди ей в голову желание заняться любовью – невероятное предположение, конечно, – он не хотел получить ее в обмен на что бы то ни было.
– Себастьян, – промурлыкала Кэдрин, – теперь я хочу тебя потрогать.
Он покачал головой:
– Я же сказал, что этого не будет.
Но она протянула мягкую ладошку, и его бедра раздвинулись как бы независимо от его желания, предоставляя ей свободу действий.
Не успел он собраться с духом, чтобы объявить о своем нежелании, как она уже расстегнула его джинсы. Затем хрипло прошептала:
– Неужели ты думаешь, я оставлю тебя без награды?
Она взяла его ствол, освобождая от уз одежды. От увиденного ее глаза сделались совсем огромными.
Боги, он был прекрасен! Ствол пульсировал, рос в ее ладони.
Она взглянула в лицо Себастьяна – оно было пунцовым от смущения. Взгляд потемневших глаз сказал ей – ему хочется, чтобы ей нравилось то, чем они занимаются. Ему хотелось нравиться ей!
– Мне нравится, как ты реагируешь, – прошептала она, обхватывая его пальцами и крепко сжимая в кулаке. Он застонал. – Я не могу остановиться, даже пытаться не стоит.
Она заставила его опуститься на постель. Он навис над ней, опираясь о постель руками и коленями. Погладив его ствол по всей длине, она потерла его о свою грудь. Он содрогнулся, колени задрожали.
Она видела, как он стиснул зубы, из последних сил сдерживаясь, чтобы не закончить прямо на нее.
– Катя, я сейчас…
– Да! – Ее ласки стали жестче, настойчивей.
– Вот так.
Она прижала головку к пылающему соску.
– Ах, Бог мой. – Он не договорил, потому что слова потонули в крике, когда он мощной струей закончил прямо на ее грудь. Она стиснула кулак, вздрогнув всем телом при первом контакте. Снаружи сверкнула молния, ярко осветив каюту.
Кэдрин гладила опустошенный ствол, а он не мог поверить, что все происходит в действительности.
– Я не думал… Я не хотел этого…
Она прикусила нижнюю губу.
– Я знаю.
Ни слова больше не сказав, он вскочил, натянул джинсы, явно злясь на самого себя. Затем отправился в роскошную ванную, взял махровое полотенце, смочил его с одного края и вернулся к Кэдрин в очевидном сомнении, что ему следует делать дальше. Вопросительно поднял бровь, и она кивнула, счастливо улыбаясь.
Он осторожно вытер ей грудь, лаская ее жадным взглядом. Вздохнув, пробормотал:
– Не могу поверить, что сделал это.
Его ласкающие движения убаюкивали, и она лениво улыбнулась, что, несомненно, сбило его с толку. Да, но что могла она сказать? Она хотела его сегодня ночью и осталась им вполне довольна. Даже если бы этого акта любви не было вовсе.
Кэдрин была рада, что Себастьян не оказался слишком уж искушенным любовником – она слышала, это свойственно бессмертным. Не казался он и пресыщенным. Не пытался скрыть удовольствия, не следил за словами, не переигрывал, притворяясь, что слишком возбужден.
Она вздохнула. Каждая клеточка ее тела нежилась в истоме.
– Себастьян, это был прекрасный вечер.
– Правда?
Он обтирал ее грудь, не веря, что все произошло словно помимо его собственной воли. Он-то думал, что проживет жизнь, не познав этого. Ему не верилось, а у нее между тем был донельзя счастливый вид.
Себастьян покачал головой, пытаясь обрести ясность мысли. Потом поднялся, собираясь бросить полотенце в ванную. Встал в дверях, чтобы снова полюбоваться Кэдрин. Она повернулась на бок и, казалось, задремала, как вдруг приподняла голову и одарила его сонной улыбкой. Что-то перевернулось и защемило у него в груди. Больно сжалось сердце.
Юбка из блестящей ткани завернулась на талии, маленькие трусики зацепились за застежку туфли. Она была такой нежной и расслабленной! Хмурясь, он растер грудь ладонью.
Кэдрин пробормотала его имя и перекатилась на спину, словно приглашая его прилечь рядом. Он удивленно раскрыл глаза. Вернулся к постели, сел. Да, он поспит рядом с ней.
Себастьян сбросил ботинки, стянул через голову рубашку. Встал и плотно задернул шторы.
Он знал – как только они приземлятся, Кэдрин тотчас же отправится в путь. Но сейчас он решил насладиться каждой минутой, проведенной рядом со своей женщиной. Сейчас он разденет ее, приготовит ко сну.
Он стащил с нее нижнее белье, снял туфли, расстегнул молнию на юбке. Он мог поклясться, что когда он лег рядом и натянул одеяло на них обоих, Кэдрин пробормотала что– то про пирожок.
Обняв ее, Себастьян зарылся лицом в ее волосы и крепко прижал к себе. Голод сменился пиршеством – едва он успел сесть за стол. Когда-то у него не было женщины, которую он мог бы назвать своей. Теперь в его объятиях лежала сама мечта.
Он мог ее завоевать. После того что случилось сегодня, он обязательно ее завоюет. Он всегда знал, что будет хорошим мужем и отцом, но сомневался, сможет ли доставить удовольствие в постели. Теперь страх позади, и он уверен в себе, потому что Кэдрин с восторгом откликалась на его ласки. «Боже, как она давала мне это понять!» Себастьян улыбнулся. Он не забыл, что спит на растерзанных в клочья простынях.
