Травница не заорала только потому, что крик застрял в горле. Девушка прижала руки к шее, так и застыв с открытым ртом. Утопленница же усмехнулась и вдруг будто облиняла – превратилась в очаровательную маленькую девочку с нежной розовой кожей, живыми глазками, в голубом простеньком платье.
– Ой, тетенька, это мне? – цапнула она один из кренделей. Откусила его нетрансформированными акульими зубами и, жуя, улыбнулась. – Вку-усно! А пойдем со мной – я тебя тоже угощу!
Протянутая к Иве рука вновь стала сине-зеленой. Знахарка, не шелохнувшись, уставилась на нее полными ужаса глазами. Особенно когда розовая кожа начала так же внезапно осыпаться, открывая истинный облик.
– Угощу… – Голос утопленницы стал глуше, будто ей стало труднее говорить.
Знахарка перевела взгляд от руки до лица девочки и, увидев синий вывалившийся язык, все-таки завизжала. Одеревенение пропало в один миг. Ива на предельной скорости рванула в лес под громогласный хохот водяного.
Пришла девушка в себя только спустя четверть часа, и то отловившему ее Калли пришлось долго успокаивать подругу, прижимая к груди и гладя по волосам. Обычно это делал Златко, так что эльф чувствовал себя не в своей тарелке.
– Ивушка, ну чего ты так испугалась? – уговаривал он травницу. – Ты же видела тех же зомби, они разве менее страшные и противные? Еще и здоровые бывают.
– В-в-во-от! З-здоров-вые! – заикаясь от слез, ответила знахарка, терзая платок из тончайшей ткани, который вручил ей друг. – А ту-ут – ребенок! – почти выкрикнула она.
К этому моменту Ива и сама сообразила, насколько глупо себя повела. Ведь и правда, что она, утопленников не видела? Или монстров каких? Были и попротивней существа, и пострашнее. А тут… стыдно, право слово. Стыдно и глупо.
– Это была сестра Итти? – Калли подумал, что врагу не пожелаешь увидеть своего ребенка в таком состоянии. К некоторому его облегчению, Ива пожала плечами.
– Я не знаю, – выдавила она из себя. – С равной вероятностью это может быть любая утонувшая девочка. Это даже может быть какая-нибудь болотница или кикимора. Но есть вероятность, что и… – Продолжать травница не стала, вновь захлюпав носом.
Эльф только вздохнул. Их женщины совсем другие.
– Теперь водяной не будет со мной никаких дел иметь, – немного успокоившись, посетовала девушка.
Калли не стал ругать ни водяного, ни подругу, ни судьбу, просто кивнул.
– Странная шутка, – вымолвил он.
Ива пожала плечами.
– Вполне в духе нечисти. – И нехотя проговорила: – Можно было догадаться, что такое возможно.
– Почему? – заинтересовался эльф.
– Из города ушли знахарки, а обычно именно они в основном приносят дары водяному. Обычные люди тоже, конечно, – справедливости ради заметила травница, – но по определенным дням. А знахаркам намного чаще от речного хозяина что-то нужно, вот и таскаются к нему только так. Сейчас поток просителей оборвался, вот он и злится.
– Так, наоборот, должен был обрадоваться твоему появлению.
– Нет, – покачала головой Ива. – Он обиделся. Значит, будет пакостить. Если ходить регулярно, может, и отойдет. Но у нас нет столько времени.
Светлый немного погодя снова кивнул.
– Люди в опасности? – уточнил он.
Теперь уже задумалась Ива.
– Нечисть, как правило, не делает различий между людьми. Если провинился один, провинились все, – начала она рассуждать вслух. – Однако некоторых они все-таки выделяют. Знахарей, ведьм, тех, кто дары приносит, просто любимчиков… На знаю, Калли. Логика нечисти совсем иная, просчитать ее практически невозможно.
– Но ты же сказала, что можно было заранее понять, какая будет реакция на твой визит, – то ли возразил, то ли напомнил эльф.
– Да, можно было.
Девушка замолчала, а Калли подумал, что логику женщин тоже просчитать практически невозможно.
«Дорогой брат!
Как твое здоровье? Как поживаешь? Есть ли известия от родителей и Энтони? Будет оказия, передавай им привет и самые лучшие мои пожелания.
От всей души, любезный брат, надеюсь, у тебя все хорошо и есть свободное время. При чем тут время? – спросишь ты. Я с радостью отвечу тебе на этот вопрос, сперва напомнив тебе про не раз высказанное тобой желание получить от короля за свои заслуги замок и земли во владение. Это твое желание еще не исчезло, не изменилось под давлением насущных дел, коих, как я ведаю, у тебя всегда немало? И вновь надеюсь, что такого не случилось, ибо я, кажется, нашел чем тебе порадовать нашего славного монарха. Смею верить, и мои заслуги не останутся не замеченными…»
Дальше Златко подробно рассказывал о подозрительном засилье миугарийцев в Вазране, отстранении местных от всех важных дел, пропавших детях и бунте.
«Уверен, все это неспроста. Любезный мой брат, думается мне, что таковую неслыханную ситуацию можно преподнести королю в самом выгодном для нас свете. Например, как попытку захвата власти, интриги неспокойных наших соседей или что-то подобное, думаю, тебе с твоим пониманием ситуации при дворе будет яснее видно, какую историю рассказать.
Хочу только предупредить, дорогой брат, выходцев из соседней страны много. Точных сил я не ведаю, но вот тебе примерный расчет…
…Поэтому всяко надеюсь на твое благоразумие со стратегическим твоим мышлением вкупе, которые не позволят тебе взять с собой малое количество людей и надоумят позвать магов, опытных и толковых, которые умеют поболе моего и славных друзей моих. Прошу тебя, милый брат, не скупись на телепорты. Трата сия непременно окупится. И поторопись, брат, жду тебя с величайшим моим нетерпением.
Засим остаюсь искренне твой
Златко Бэррин».
На почте пришлось разориться на иглистого дракончика
[1]
.
– Ты уверен? – Грым потянул носом, пытаясь определить, откуда так вкусно пахнет.
– Не беспокойся… – Златко огляделся по сторонам и замолчал, хотя у фразы явно планировалось продолжение. Спустя минуту Бэррин все же придумал, как ее закончить: – Предложение слишком заманчивое.
