Кафе оказалось очень милым, и в углу нашелся столик на троих. В меню были восхитительные слоеные пирожные и трюфели, однако когда подошла официантка за заказом, Крис заказала только ромашковый чай.
— И больше ничего? — удивился Гарольд.
— Мне разрешили набрать еще только полтора килограмма.
— Можешь откусить кусочек моего лимонного пирога, — разрешила Вивьен. — Пойду вымою руки, вернусь через пару минут. Не съешь весь пирог, Крис.
Как только она отошла, Гарольд произнес:
— Я позвонил тебе, как только приехал. Не хочешь завтра со мной поужинать?
Крис отозвалась без улыбки:
— Ты какой-то незнакомый…
— Я изменился, Крис, главное — как ты?
— Мы же договорились, что ты будешь жить в Нью-Йорке.
— Я больше так не могу, — очень спокойно сказал Гарольд.
— Ну а здесь-то ты что делаешь?
— Приглашаю тебя завтра вечером поужинать.
— Я не об этом!
Крис, по-моему, я задал тебе вопрос: как ты?
— Устала, но здорова. И уже не могу красить ногти на ногах, потому что не достаю до них. — А еще, мысленно добавила Крис про себя, я просыпаюсь в три утра, и мне очень страшно. И так одиноко. Но тебе я об этом ничего не скажу. Не дождешься. — Ты нарушаешь условия сделки.
— Нарушаю, — решительно заявил он. — Для меня она изжила себя.
— Тогда — нет, я не буду завтра с тобой ужинать.
— Боишься?
— Просто намерена блюсти свои интересы.
Да, его тактика, похоже, никуда не годится, но Гарольд не отступал:
— Наши интересы — это ребенок. Кстати, сюда идет официантка с нашим заказом, так что не советую вслух сообщать мне, куда я могу отправиться.
К счастью, вовремя вернулась Вивьен и завела светскую беседу про фильмы.
— Вив, — прервал ее Гарольд, — разрешите задать вам вопрос, а потом я буду говорить обо всех фильмах, какие смотрел за последние восемь месяцев — их набралось немало. Вы знаете, что я отец ребенка Крис?
— Да. Филипп еще в сентябре мне сказал.
— Ты что, собираешься сообщить об этом всему свету? — сквозь зубы прошипела Крис.
— Нет. Только тем, кого это касается.
— А своей матери?
Да уж, бьет без промаха.
— Я еще не решил. — Гарольд сам понимал, насколько неубедительно прозвучали его слова.
— Тогда советую тебе хорошенько подумать. — Крис поковыряла дольку лимона в чашке. — У нас до последнего времени было очень тепло для осени — а как в Нью-Йорке?
— Я не для того прилетел в такую даль, чтобы говорить о погоде!
На выручку Гарольду неожиданно пришла Вив:
— Единственное, что я поняла, Крис, — это то, что ты неравнодушна к Гарольду. Впрочем, меня это не удивляет: ты никогда не была ни хладнокровной, ни расчетливой.
— Это у нас привилегия Гарольда, — съязвила Крис.
— Черт побери!.. — вскипел Гарольд. Крис перебила:
— Ты случайно идешь в кино, совершенно случайно натыкаешься на меня и еще имеешь наглость вести себя, как ни в чем не бывало. Словно не ты бросил меня два месяца назад. По-моему, все ясно как божий день.
— Поужинай со мной завтра, Крис, и я тебе расскажу, что со мной произошло за эти два месяца. Во всех подробностях.
— Ну конечно. У тебя ведь будет целых двадцать четыре часа, чтобы их придумать.
Вивьен неожиданно расхохоталась, звонко и весело:
— Вы ведете себя, как мы с Филиппом во время ссор.
Крис бросила на подругу сердитый взгляд.
— Двое против одного — это нечестно!
— Двое против двоих, — поддразнила Вив.
— Я не против тебя, я как раз «за», — поддержал Гарольд.
— Ой, да замолчите вы оба! Дай мне немного пирога, Вив. Первое, что я сделаю после того, как родится ребенок, — это съем одна целый шоколадный торт. С толстенным слоем крема. И ни с кем не поделюсь.
Вив перевела разговор на фильм, и они придерживались этой темы, пока пили чай. Потом Крис поднялась.
— Я, конечно, совершаю ошибку, оставляя вас вдвоем, но мне надо отлучиться. Одно из многих неудобств, связанных с беременностью.
Гарольд следил за ней со странной смесью нежности и сочувствия — Крис уже утратила обычную легкость походки. Вив четко определила:
— Вы ее любите.
— Да… — подтвердил Гарольд. — Мне понадобилось немало времени, чтобы понять это. Я хочу, чтобы она вышла за меня замуж, Вивьен, за этим я и приехал.
— Я так рада за вас, — Вив улыбнулась ясной улыбкой, осветившей ее лицо. — Я с самого начала твердила ей, что детей лучше растить двоим родителям — при условии, конечно, что они этого хотят.
Она замолчала, и Гарольд понял невысказанный вопрос.
— Я хочу жениться на Крис ради нее самой — не только из-за ребенка…
— Я знаю, Крис очень настроена против брака. Но вы на вид не из тех, кто легко сдается.
— Кстати, Вив, каким был этот Дэн?
— Крис не хочет о нем говорить. Даже со мной, хотя я ее лучшая подруга.
Гарольд, нахмурившись, объяснил:
— В первый раз, когда мы с Крис были вместе, я кое-что узнал о Дэне, правда, ничего хорошего.
Вив порывисто положила руку на рукав Гарольда.
— Если мы с Филиппом можем чем-нибудь помочь, дайте мне знать. Я приглашу вас обоих на обед в субботу, хотите?
— Она не придет, если узнает, что я тоже буду.
— Ну так я ей ничего не скажу, — объявила Вив.
Тут появилась Крис, и Вивьен сняла руку с рукава Гарольда.
— Удачи вам.
— Спасибо. — Гарольд с радостью осознал, что приобрел друга и союзника.
Заранее предупредив по телефону о своем приезде, Гарольд отправился к матери. Для человека, создавшего процветающий бизнес и славившегося своей решительностью, он чувствовал себя на редкость неуверенно. Никакого плана действий у него не было. Лгать матери он не мог. Но и сказать правду было не так-то просто.
Даже в ноябре сад Мелани выглядел ухоженным и гармоничным. Работа Крис, подумал Гарольд и позвонил в дверь. Мелани открыла и обняла сына. Проводив его в гостиную, она налила кофе из сверкающего серебряного кофейника в две хрупкие фарфоровые чашки — миссис Смиттер любила, чтобы все было по правилам.
— Рада тебя видеть, дорогой, — сказала она мягко. — Ты приехал — весьма запоздало, должна заметить, — чтобы жениться на этой чудесной Крис, которая спроектировала мой сад? На той, что скоро родит мне внука?
