Скорченные Нульхаллеры начали трястись и раскачиваться. Из разинутых ртов потекла густая слюна, а за ней бурая маслянистая жидкость. Из каждого открытого рта начал вздуваться полупрозрачный пузырь, и тела издали целую симфонию хриплых звуков. Пузыри были размером почти с самого Нульхаллера, набитые мягкими предметами различной формы и цветов. Пузыри выплеснулись изо ртов Нульхаллеров и с хлюпаньем шлепнулись на траву, подрагивая и пульсируя.
– Проводим субботнюю ночь, наблюдая как блюют тролли, – сказал Таб. – Ну и времена настали, Джим. Чу́дные времена.
– Нульхаллеры были бы полными ничтожествами, если бы не их изворотливость, – не без доли уважения сообщил Моргунчик. – Зная, что они слишком тяжелы и не могут быстро передвигаться, Нульхаллеры на короткое время изрыгают собственные органы – все, кроме сердец, и становятся самыми проворными среди троллей.
Теперь, легкие и пустые как наволочки Нульхаллеры забрались по стене дома с ловкостью белок. За моей спиной Джек покопался в велосипедных цепях вокруг бедер и достал три ржавые подковы. Одну он протянул Моргунчику, а другую АРРРХ!!!.
– Я шмуфну родителей, – сказал он. – Если обнаружатся братья, сестры или деды с бабками, воспользуйтесь подковами.
– Подковами, – повторил я, пытаясь разобраться. – Почему подковами?
– А разве мы не рассказывали? – спросил Моргунчик. – Боже мой, сколько же еще всего предстоит рассказать! Нульхаллеры – это подменыши. Они пришли, чтобы подменить человеческого ребенка своим уродцем. Омерзительная практика. Если не заметить, тролль-подменыш может вырасти в человеческом обличье во взрослого, терроризируя всех окружающих разрушительным поведением. Многие главы корпораций и политики – на самом деле Нульхаллеры, как ни жаль мне это признавать. Так что нужно проверять, не являются ли члены семьи троллями. Самый быстрый способ – приложить ко лбу подкову. Лучше всего железную, но ее можно заменить и любым предметом в форме подковы.
– Тогда дай одну и мне, – попросил я.
– Ты с нами не идешь, – заявил Джек. Он сунул мне в руки холщовый мешок, в котором принес мои мечи. – Вскрой эти пузыри с органами, сунь в мешок желчные пузыри и стой на страже, если вдруг эти твари начнут выпрыгивать из окон. В этом случае вспомни мои уроки.
– Погодите! – воскликнул Таб. – А мне-то что делать, черт подери?
Джек указал на сатанинские звезды.
– Смой эти дурацкие символы со стены. Воспользуйся вон тем шлангом.
Он внимательно осмотрел наши лица.
– Все готовы?
– Нет! – выпалили мы с Табом одновременно.
– Вперед! – приказал Джек.
АРРРХ!!! причмокнула слюнявыми губами и понеслась по лужайке. Джек на полной скорости мчался рядом, лунный свет блестел на металле его доспехов. Моргунчик тоже поспешил вперед на бесчисленных ногах, хотя мы с Табом вполне могли за ним поспеть.
– До чего же чудесно, что я обучился передвигаться по запаху и на ощупь, – сообщил Моргунчик, чтобы усладить наш слух. – А нынешней ночью – это вдвойне благословенный дар.
Секундой спустя я понял, о чем он. Пузырь с внутренностями вонял. Мы с Табом тут же остановились, кашляя и давясь. Моргунчик продолжал двигаться вперед, присоединившись к Джеку у задней двери, которую тот вскрыл с помощью Доктора Икс. Джек поспешил в дом, а за ним и Моргунчик. АРРРХ!!! внутри не помещалась, но законы физики не могли ее остановить. Она вывернула обе руки из суставов и удивительным образом втиснула в дверь свое огромное обезьянье тело, скрывшись внутри.
Когда дверь захлопнулась, мы с Табом вытаращились на нее. В доме было тихо и спокойно. Мы вглядывались в окно второго этажа, воображая всякие ужасы о том, что происходит вне нашего поля зрения. В конце концов, больше смотреть было не на что. Наконец мы опустили взгляды на десять дрожащих пузырей с внутренностями.
– Все твои, – сказал Таб. – А я займусь граффити, – он зажал нос и двинулся к дому.
Я заставил себя подойти поближе к пузырям. Они пульсировали на темной лужайке как эмбрионы каких-то мутантов. Я склонился над ближайшим. Под прозрачной пленкой раздувались алые легкие, липкий желудок пульсировал бурой волной, внизу утонула белая груда змеящихся кишок. И все это плавало в тягучей жиже.
Я медленно вытащил Кошку № 6. Приложил острие сабли к пузырю и осторожно надавил.
Сабля проткнула кожу с таким звуком, будто кто-то испустил газы, и на мою руку брызнула горчичного цвета жидкость. Воняла она тухлым мясом, и глаза начали слезиться. Мне тут же захотелось просто уйти, но потом, даже не сознавая, что делаю, я воткнул саблю с такой силой, что она вошла в землю под пузырем.
Пузырь треснул по центру, хлопнув как взорвавшийся воздушный шар, и разноцветный клубок внутренностей выплеснулся наружу. В ту же секунду, как прозрачная оболочка коснулась земли, она превратилась в вонючее желе. Кишки вывалились последними, обернувшись вокруг моих ног. Я с отвращением попятился. Глаз привлекло какое-то шевеление, и я понял, что это разбегаются все муравьи, жуки и червяки, населяющие этот клочок земли. Они не желали иметь ничего общего с промочившей их мир жидкостью.
Я осмотрел месиво. Тот бурый мешок – это желудок, а большая зеленая штуковина – вероятно, печень. Но на что похож желчный пузырь тролля, черт побери?
Из дома донесся лязг металла.
Мы с Табом переглянулись. Он продемонстрировал свой страх широчайшей улыбкой, сверкнув скобками. Таб яростно заскреб звезду своей мокрой футболкой, так что и стена, и футболка порозовели. Я оглянулся на растекшиеся внутренности и попытался перелопатить их Кошкой № 6. Теперь со второго этажа послышались звуки драки и глухие удары. Не было времени деликатничать с этими потрохами. Я упал на колени – джинсы сразу намокли от свернувшейся слизи. Я вдохнул воздуха и погрузил обе руки в теплые кишки.
Мое прикосновение им не понравилось. Они плевались едкой жидкостью, обжигающей кожу. В кончики пальцев будто вонзились острые ребра. Мое предплечье обвил клубок кровеносных сосудов, вызвав дикую боль. Каждый орган вопил собственным сердитым голосом. Но я продолжал яростно копаться во внутренностях, разминая каждый склизкий кусок мяса в надежде наткнуться на желчный пузырь.
Я понял, что нашел желчный пузырь, как только до него дотронулся. Он был обжигающе горячим. Я вытащил его из кучи, при этом пузырь громко чавкнул. Кровеносные сосуды вокруг моей руки отвалились, а остальные внутренности тролля обмякли и застонали, словно оплакивая потерю. Я победоносно поднял зажатый в кулак желчный пузырь. Он был размером с мячик для гольфа, на ощупь похож на мокрый шпинат. Он перекатывался в моей руке, словно был наполнен личинками. Я потянулся к холщовому мешку Джека и бросил мелкую оранжевую сволочь внутрь. Осталось еще девять.
Откуда-то со второго этажа послышался скрип раскалываемой древесины. Я вздрогнул, Таб бросился на землю, словно спасался от огня. Наверху заплакал ребенок, и я ждал, что зажжется свет в родительской спальне, но потом вспомнил, что всех остальных в доме шмуфнули. Только охотники на троллей могли претендовать на победу.
