– Вот это – искусство, – неожиданно произнес он.
– Какое искусство вы имеете в виду, мистер Уинтер?
– Безе, потом двадцать четыре часа, наполненных событиями, и снова безе. Поскольку наше сознание легче воспринимает повторяющиеся процессы, в этом воплощен некоторый тип творчества.
– А из того, что мы переживаем на самом деле, творчество не рождается?
– Оно легче прорастает из наших желаний, чем из того, что мы хотели бы пережить. Безе, безе, безе. Но мы редко получаем желаемое. Мисс Кейви, например, достаются сплошные колючки и чертополох вместо искусства, и так каждый день. Если верить слухам, она получила свою порцию зла на завтрак, а чуть позже сама натворила черт знает что. Мы знаем, что этот дом буквально напичкан злом. Но оно распространяется даже на окружающую Раст-Холл местность.
– Это называется аурой, – заметила миссис Моул.
– Верно. Я как-то не подумал об этом. А ведь за последние двадцать четыре часа я стал приверженцем всех ваших взглядов.
Миссис Моул даже не потрудилась воспринять подобное заявление с долей подозрительности. Но все же сказала:
– Только не подумайте, будто я до такой степени легковерна. Даже когда меня усаживают на моего любимого конька. Например, сэру Руперту не удалось увлечь меня своей зловредно надуманной мистикой. Я не попалась на его удочку.
– На мистику сэра Руперта?
– Да, во время той утомительной… Посмотрите на Белинду! Мне кажется, она сегодня выглядит бодрее… Так вот, во время той утомительной игры в прятки мы с сэром Рупертом образовали пару. И он затащил меня в какое-то жутко темное место. В своего рода потайной ход, как я поняла. И там притворился призраком.
– Боже милостивый! Я считал сэра Руперта человеком весьма строгих правил. Подобная выходка подходит скорее Арчи. А в какого же призрака он превратился?
Миссис Моул даже слегка покраснела.
– В достаточно молодого призрака.
– О! Вот как? – Ученик детектива порой чувствовал себя загнанным в полнейший тупик.
– Но в то же время… В настоящее привидение. Я была не только смущена, но и немного напугана. Вот почему тот странный случай с Арчи совершенно вылетел у меня из головы. А теперь я думаю, что мне надо непременно поговорить на эту тему со славным мистером Эплби.
– Поговорите лучше со мной, – с жаром предложил Уинтер.
Миссис Моул на некоторое время погрузилась в размышления.
– До чего же любопытно, – наконец сказала она, – как ты порой оглядываешься на какой-то эпизод, вспоминаешь его и вдруг видишь то, чего не заметила сразу… О, боже! – Миссис Моул с досадой тряхнула головой. – Как же скверно я выражаю свои мысли!
– Напротив, ваше замечание показалось мне ясным и точным.
Миссис Моул одарила его благодарной улыбкой.
– Есть мнение, что именно так проверяется истинный стиль рассказчика, вы согласны?.. Я долго размышляла, какой странный случай произошел с сэром Арчибальдом, когда его отравили. Доктор Чоун казался совершенно уверенным в этом, и я не допускала мысли, что такой известный эксперт мог ошибаться. Но все же что-то здесь не сходилось. Кажется, тебе понятно, почему ему дали наркотик. Или ты только думаешь, что тебе это понятно. Он был водящим в той игре и мог свободно перемещаться по дому, а потому его требовалось устранить, чтобы он не помешал кому-то беспрепятственно похитить Ренуара. Хотя, – миссис Моул снова чуть заметно покраснела, – на самом деле его нельзя считать похищенным. Он же не исчез бесследно.
– Чтобы кто-то мог беспрепятственно проделывать с полотном свои дурные шутки.
– Это, – кивнула миссис Моул, – очень верное описание произошедшего… Таким образом, мы понимаем или думаем, что понимаем, зачем был отравлен наркотическим веществом сэр Арчибальд. Но каким образом он был отравлен?
– Тогда по всему дому разносили бокалы со спиртным.
– Верно, но у злоумышленника было очень мало времени, чтобы подсыпать наркотик именно ему. Ведь вывести из строя требовалось не сэра Арчибальда как такового, а главного участника игры. Между тем все разбежались прятаться в течение минуты после того, как сэру Арчибальду выпало водить… Вам что-нибудь известно о наркотиках?
Вопрос сопровождался взглядом, исполненным такой строгости, что Уинтера это несколько поразило.
– Очень мало, – честно ответил он.
– А у нас с мистером Элиотом была однажды возможность изучить вопрос совместно. И потому я поняла: если сэра Арчибальда кому-то понадобилось отравить, чтобы снять со стены картину, то наркотик необходимо было ввести путем инъекции. Метод отравленного бокала с вином здесь не годился. Если только наркотик не представлял собой смертельно сильное вещество, он начал бы по-настоящему действовать только к тому моменту, когда доктор Чоун уже заметил нечто неладное.
– Понятно.
– А потому, с какой стороны ни посмотри, сталкиваешься с трудностями в объяснении случившегося. И только задумавшись об этих трудностях всерьез, я вспомнила, что своими глазами видела происшедшее. Сэр Арчибальд принял наркотик сам.
Уинтер изумленно уставился на нее.
– Моя дорогая леди, вы так спокойно говорите об этом. Не забывайте, что делом уже заинтересовался Скотленд-Ярд.
Миссис Моул неожиданно захихикала.
– Мы с мистером Элиотом годами гоняем этот самый Скотленд-Ярд и в хвост и в гриву! По крайней мере, на бумаге. Поверьте, мы с ними хорошо знакомы. Так случилось, что мы с сэром Рупертом последними покидали комнату. Когда были уже в дверях, сэр Арчи подошел к напиткам и сказал: «Лучше принять еще стаканчик, а потом приступать к этому дурацкому делу», имея в виду, как я подумала, свою роль водящего. Пока он наливал себе что-то, я успела выйти и начала закрывать дверь. Сэр Руперт тоже находился снаружи. Он вышел первым, чтобы найти мою накидку. Но не обнаружил ее на месте и спросил: «Вы уверены, что не оставили ее там?» Я вынуждена была обернуться и поймала отражение сэра Арчибальда в зеркале. Он осматривался по сторонам. – Миссис Моул сделала мгновенную паузу, чтобы найти выражение, близкое к профессиональному жаргону. – Осматривался по сторонам украдкой с настороженным видом. А потом бросил что-то в свой бокал. Но, как я сказала, сэр Руперт оказался виноват и в том, что я совершенно забыла о столь знаменательном эпизоде. И теперь, как я опасаюсь, именно сэр Арчи представляется ответственным за все последовавшие затем неприятности.
– Бросьте! А как же в таком случае ваша пресловутая аура?
– Мне кажется, – миссис Моул вопрос нисколько не смутил, – что здесь классический случай одержимости. В конце концов, зачем еще сэру Арчи вести себя так необычно – пусть над ним и насмехаются как над незадачливым инженером? В известной степени я даже испытываю некоторое облегчение. Сэр Арчи бывает раздражителен и язвителен, но не думаю, что он способен на насилие или убийство.
