– Мне нужно кое-что тебе рассказать, – говорю я Гэвину.
– Что такое? – встревоженно спрашивает он.
– Я не сказала тебе всей правды насчет… моих планов в отношении магазина, – не дождавшись ответа, я торопливо продолжаю: – Я финансист, и ты это знаешь. Вот только тебе неизвестно, что специализируюсь я на закрытии разорившихся предприятий. Кафе, магазинчики… В том числе и книжные. – Я старательно прячу взгляд. – Во время учебы я и помыслить не могла, что в интересах бизнеса буду действовать с такой неумолимой жестокостью. Представь, что ты смотришь в глаза семидесятилетней женщине, которая почти год не платит по кредиту, и говоришь: «Мне плевать, что ваша семья занимается этим бизнесом уже шесть поколений. Я закрываю эту лавочку». Но это то, что требуется от меня по работе, – вздыхаю я. – Я хорошо справляюсь с подобными задачами, и мне за это неплохо платят.
Я поворачиваюсь к Гэвину, но он смотрит куда-то вдаль. Я не знаю, о чем он сейчас думает. Может, о том, как жестоко он во мне ошибался.
– За эти годы я успела очерстветь. Но поняла я это лишь после того, как вернулась в Сиэтл, здесь на меня нахлынули старые воспоминания. Я искренне считала, что проведу тут пару деньков, разберусь с бумагами, а потом с чистой совестью продам наследство тетушки… Словом, поступлю как обычно. – Я печально качаю головой. – Вчера ко мне приходил агент по недвижимости, чтобы оценить магазин. Я не выдержала и пяти минут: невыносимо было смотреть, как он просчитывает все до последнего цента. Только тут мне стало ясно, что я не смогу продать этот магазин – уж слишком я его люблю. И всегда буду любить.
Гэвин молчит, и мне становится не по себе. Что, если он уже мысленно прикидывает стратегию отступления? Я нервно сжимаю руки, и в этот момент он поворачивается ко мне.
– По-моему, нужно немало мужества, чтобы признаться в этом, – замечает он.
– Прости, но это печальная истина. – Я стараюсь не смотреть ему в лицо.
Гэвин берет меня за руку, и я осмеливаюсь, наконец, взглянуть на него.
– В этой истории нет ничего печального, – возражает он, – ведь у нее счастливый конец.
– Пока что нет, – говорю я.
– Ты – та самая блудная племянница, – с улыбкой замечает Гэвин, – которая сбежала из дома, чтобы построить жизнь по своему усмотрению. Но оказалось, что такая жизнь тебе не в радость. Однако, чтобы понять это, тебе потребовалось вернуться домой и окунуться в ту любовь, которая тебя здесь окружает.
Я невольно улыбаюсь, хотя мои глаза пощипывает от слез.
– Благодаря твоим словам моя жизнь обретает романтический ореол, хотя на самом деле это настоящая неразбериха.
– Глупости, – хмыкает Гэвин. – Все, что тебе нужно, – уйти с работы и продать жилье. Думаю, тебе приходилось сталкиваться с задачами потруднее. – Он легонько целует мою руку. – А здесь ты можешь рассчитывать на мою помощь.
– Спасибо, – улыбаюсь я. – Правда, забавно, что ситуация всегда кажется гораздо сложнее, когда она является частью твоей собственной жизни? – Я вздыхаю. – Даже не знаю, как мне сказать обо всем Артуру.
– Кто такой Артур?
– Мой начальник. Это он обучил меня азам нашей профессии, превратил в ту бизнес-леди, которой я стала. Он и не подозревает, какой сюрприз я ему готовлю.
– Думаю, подозревает, – качает головой Гэвин.
– Почему ты так думаешь?
– Любому заметно, какой несчастной ты стала из-за своей работы. Твой Артур наверняка видел это, но предпочел не замечать твое состояние.
Я смотрю на Гэвина.
– Пожалуй, ты прав. Да и ему скорее всего эта работа тоже не доставляет радости.
– Ну так скажи ему обо всем, – замечает Гэвин. – Чем скорее ты сбросишь это бремя, тем лучше будешь себя чувствовать. И тем быстрее ты сможешь сосредоточиться на своей новой задаче.
– И откуда ты только взялся в моей жизни? – смеюсь я.
– Из дома по соседству, – отвечает он.
– Почему бы тебе не появиться до того, как я уехала из Сиэтла?
– В то время мы еще не были готовы для этой встречи, – улыбается Гэвин. – Нам нужно было преодолеть не один барьер, но мы с этим справились.
Одна из чаек подступает ко мне на пару шажков поближе.
– Прости, дружок, – говорю я, – но это был последний крекер.
Будто поняв мои слова, птица отступает назад и взмывает в воздух. С пронзительным криком она устремляется против ветра.
– Люблю смотреть, как они скользят по воздуху, – замечает Гэвин. – Такое чувство, будто они привязаны к небу.
– Мне всегда казалось, – улыбаюсь я, – что чайки играют в игру, в которой они пытаются победить ветер.
Тут мне вспоминаются слова Руби, которая любила повторять, что завидует птицам, ведь они в любой момент могут взмыть в воздух и улететь, куда им вздумается.
– Моя тетушка очень любила птиц, и не только чаек. Как-то раз я спросила ее, почему она назвала свой магазин «Синяя птица», и Руби рассказала мне про одну старую песню, которая ей очень нравилась. Там пелось о «синей птице счастья».
– Это что, из Диснея? – Гэвин пытается припомнить мотив. – «Синяя птица на моем плече…»
– Нет, – улыбаюсь я, – совсем другая. Но, если вдуматься, то синие птицы и правда вдохновили людей на множество счастливых песен.
– А что может сделать счастливой тебя? – На этот раз голос Гэвина звучит серьезно.
Его вопрос застигает меня врасплох.
– Не знаю, – честно говорю я. – Слишком долго я старалась избегать ответа на этот вопрос.
Гэвин продолжает внимательно смотреть на меня.
– Видишь ли, в детстве я думала: вот вырасту, и все образуется само собой. Когда я уехала из Сиэтла, мне казалось, что счастливая жизнь поджидает меня где-то за углом. В каком-то смысле так оно и было. Одно время я считала себя очень счастливой. Мне казалось, у меня есть все, что только можно пожелать. А потом – бац! – и я потеряла все разом. Разумеется, кроме работы. По сути, вся моя жизнь превратилась в работу.
– Что-то случилось? – интересуется Гэвин.
Отвернувшись, я начинаю считать чаек над головой. Одна, две, три… Нет, пока что я не готова говорить с ним об этом.
Гудок парома приводит чаек в неистовство: с возмущенными криками они мечутся над палубой.
– Пора спускаться, – говорю я. – Мы уже почти у причала.
Гэвин смотрит на меня с понимающей улыбкой, в которой явно читается обещание: «Мы еще вернемся к этому разговору». Мы спускаемся на нижнюю палубу. Здесь Гэвин берет меня за руку, и мы переходим по трапу на сушу. Прямо от причала тянется улица, на которой расположены главные магазинчики Бейнбриджа.
Денек выдался по-настоящему теплым, и на деревьях вовсю заливаются птицы.
