Мне хотелось напомнить, что они‑то с бабой Верой прерывали такое заклинание, когда взрывом ползавода снесло, но не стал, уж больно мне хотелось научиться этой важной и по‑настоящему нужной магии!
– Ладно, ты только мне объясняй, что к чему и что от меня требуется.
– Слушай заклинание и помогай его поддерживать, подпитывай, только легонько, без резких движений, ещё нежнее, чем «мыльный пузырь».
– А что это за изображение манекена передо мной вращается, это Анфиса такой стала?
Мне показалось, что я услышал глубокий вздох Василисы, и означать он мог только одно: «Как же ты меня утомил со своими расспросами».
– Это генетическая модель Анфисы, такой она должна сформироваться к своему шестнадцатилетию, а теперь мы проследим двухлетние изменения и добавим в них свои поправки, станем как бы лепить её фигуру – словно пластилин. И больше вопросов не задавай – нельзя сейчас отвлекаться.
Сосредоточившись, я услышал что‑то похожее на звуки журчащего ручья, дуновение ветра, шелест ветвей и щебетание птиц, вот в такой хоть и спокойный, но сложный набор звуков мне предстояло погрузиться. Минут десять у меня почти ничего не получалось, я сбивался с ритма, не вовремя вступал и перебивал журчание, но мама Ира с Василисой терпеливо гасили возмущения, привнесённые мной, всё восстанавливали и двигались дальше. Когда я совсем приспособился и приноровился к вроде бы случайным и почти неритмизированным звукам, то увидел, что манекен Анфисы не просто висит в воздухе, а как бы находится в тёплом бассейне, и её тело мягкое и податливое, словно разогретый воск. Чтобы убедиться в этом, мысленно провёл пальцем по её руке, и от этого прикосновения образовалась ложбинка.
– Сейчас кто‑то у меня получит, – зазвучал в моей голове спокойный голос Василисы, – нельзя так резко вмешиваться. Держи заклинание и не лезь, пока не освоишься. Как на вашем жаргоне это говорится? Ну, ты и кабан!
Мне с трудом удалось сдержаться, чтобы не рассмеяться на замечание про кабана. Ложбинка, сделанная мной, от Василисиных и Ирининых прикосновений расправилась и исчезла, а дальше их едва заметные мысленные движения стали по чуть‑чуть менять форму восковой куклы. Наверное, так же менялось и Анфисино тело, но мне в это почему‑то верилось с трудом: неужели всё так просто? Я‑то ждал каких‑то сложнейших расчётов, тончайших вмешательств во внутренние структуры тканей организма, а тут всё элементарно: трогаешь мысленную восковую куклу, а меняется живой человек! Причём уже не первый раз за сегодняшний день я сталкивался с удивительной простотой волшебства: нацепил перстень, полюбовался – вот и исполнилось желание; прикоснулся к Лунному камню – прошёл первую стадию посвящения; вылепил куклу – изменился живой человек.
Минут тридцать я ни во что не вмешивался, поддерживая сложную ткань заклинания омоложения, но потом понял, что мне категорически претит то, какую фигуру для Анфисы лепят Василиса с Ириной. Во‑первых, они оставили ей прежний, маленький рост, во‑вторых, после их манипуляций она так и осталась субтильным угловатым подростком. Может, предводительница клана Огня в детстве так и выглядела, но мне это совершенно не понравилось, и я, сначала потихоньку, а потом всё увереннее, стал включаться в процесс лепки, внося свои коррективы. Василису поначалу возмутило моё вмешательство, но когда она увидела результат, то перестала критиковать – ведь в детстве я очень хорошо умел лепить из пластилина. Одно время меня родители даже в художественную школу хотели отдать, но потом передумали, решив, что увлечений спортом и ремонтом механических часов вполне достаточно.
Через час напряжённой работы лепка завершилась, мне полученный результат понравился, хоть я и не видел оригинала, но та трёхмерная модель, что болталась у меня перед глазами, вышла очень симпатичная. Мы начали сбавлять силу заклинания, вода в мысленном бассейне стала остывать, мягкий воск куклы твердел и превращался в живую плоть. А вскоре Василиса дала мне отбой, сказав, что волшебство закончено, они остаются просто париться, а мне можно ложиться спать. Этим советом я и воспользовался – лёг и почти моментально уснул, даже проводить пальчиками по лицу не понадобилось. Когда Василиса вернулась, раздвинула кровать и легла ко мне – я не заметил.
Утром кто‑то тихонько постучал в дверь избушки, словно мышка поскреблась.
– Кто там? – не понял я спросонья.
– Это я, Анфиса, – раздалось из‑за двери. – Уже девять часов, можно войти?
– Да, входи, – проснулась Василиса.
Дверь открылась, и предводительница клана Огня, закутанная в простыню, вошла в избушку. Только узнать нашу боевую подругу в незнакомой юной особе оказалось сложно: вчера она была сорокалетней плотной женщиной с короткой стрижкой. А сегодня у неё откуда‑то появились шикарные волнистые волосы, доходящие до пояса, но самое главное: она стала моложе, выше и стройнее.
– Вот это да! – не удержался я от реплики. – Такие волосы пять лет надо отращивать, а тут за одну ночь! А как так получилось, мы же никаких заклинаний для волос специально не делали?
– Ты опять забыл, что магия – не заклинания, а материализованные мысли, – ответила Василиса. – Мы вчера втроём, занимаясь лепкой, собрали наши ощущения воедино и вылили на Анфису, кстати, мысленные пожелания по поводу длины волос я слышала именно от тебя. Наши эманации соединились вместе, суммировались, а в итоге очень даже неплохо получилось. Можешь считать себя соавтором нового тела Анфисы.
Да, получилось просто замечательно, хотя и не совсем так, как представлял я, – мои «идеальные формы» легли на варианты, которые делали Василиса с Ириной, и в итоге вышло что‑то среднеарифметическое. Не знаю, как на самом деле выглядела Анфиса в молодости, но сейчас она оказалась просто красавицей: выше, стройнее, спортивнее и одновременно фигуристее, чем раньше. Да и ей самой явно нравилось то, что она видела в зеркале. Мне даже показалось, что она с трудом сдерживается от того, чтобы с визгом подпрыгнуть от переполнявшей её радости под самый потолок избушки. Вместо этого она нехотя оторвалась от зеркала, скромно потупила глаза и почти прошептала:
– Василисушка, Сашенька, спасибо за то, что вы для меня сделали! Я вам теперь по гроб жизни обязана.
– Иринку забыла упомянуть, она тоже старалась не меньше нашего. – Василиса как‑то незаметно перешла на деловой тон, закруглив идиллию. – Ладно, собирайся, сегодня опять попробуем жечь лианы. У меня предчувствие, что они всё‑таки попробуют прорвать кольцо защиты вокруг горы Семи ветров, и ещё сегодня предстоит официально заключить союз с кланом Лунного камня.
– Ты решила всё‑таки взять Лунатиков в наш тройственный союз? – уточнил я.
– А как ты думаешь, если они нападут на клан Растений, какой станет ответная реакция Кащея?
– Попытается их уничтожить?
– Приложит все средства, чтобы стереть с лица земли, ведь у них сейчас нет сильных волшебников, чтобы противостоять Бессмертникам, а в союзе они окажутся под нашей защитой. И не смотри на меня так, да, я это делаю ещё и потому, что несу ответственность за судьбу Лизаветы и за возрождение клана. Хотя подобную услугу я сделала бы для любого, согласившегося нам помочь в войне с Кащеем.
