В нее ткнулось что-то холодное и мокрое – Шелби чуть не вскрикнула. Опустила глаза и увидела толстенького коричневого щенка, который мгновенно заинтересовался шнурками ее туристических ботинок.
– Эй, эй! Не смей! – Она взяла малыша на руки и внимательно оглядела. – Ты откуда такой взялся?
– Да вот, притащили, – отозвался Грифф, приоткрывая сонные глаза.
– И чей это пес?
– Кажется, мой. Так получилось. Сникерс.
– Извини, что?
– Звать его так. Сникерс. Помесь шоколадного лабрадора с золотистым ретривером.
– Прелесть! – Очарованная забавным щенком, Шелби взяла его на руки, и тот кинулся лизать ей подбородок. – Ты видел, какие у него массивные лапищи?
– Нет, не смотрел.
– Вырастет в большущую псину. – Она улыбалась. Щенок переключился на ее щеку и весело вертелся на руках. – Кто тебя так измотал? Щенок или Кэлли?
– Думаю, мы все друг друга измотали. Как дела в мире «мать и дитя»?
– Все отлично. Назвали Бо-Сойер – если ты не читал моего послания. Здоровенький, крепенький. Семейство счастливо! Грифф, не знаю даже, как тебя благодарить за то, что ты присмотрел за Кэлли и отпустил меня. Это для меня необыкновенно важно.
– Мы славно повеселились. А который час?
– К половине девятого.
– Выходит, мы минут двадцать как вырубились.
– А вы хоть ели?
– У нас были остатки курицы от пикника, – перебил он. – И я сделал макароны с сыром – с ними не промахнешься. Еще у меня в морозилке был горошек – я его обычно вместо льда к синякам прикладываю, – так вот, я и его добавил.
Шевельнулась Кэлли, и он погладил ее по спинке. Девочка, не просыпаясь, повернулась на бок.
– Спит.
– У нее был счастливый день. И у меня тоже. – Шелби опустила щенка на пол, тот прыгнул к Гриффу и занялся теперь его шнурками. Грифф одной рукой поднял его с пола, огляделся по сторонам и нашел веревочную игрушку, которую уже успел смастерить из старого шнура. – Попробуй-ка вот это! – Он спустил щенка на пол.
– Это тебя Кэлли уговорила собаку взять?
– Ей даже говорить ничего не пришлось. – Грифф обернулся на спящую девочку – попка задрана вверх, одна рука обнимает Фифи. – Все было написано на ее лице. Я так или иначе собирался завести собаку, только ближе к осени. Хотел сначала тут получше обустроиться. Так что можно считать, я просто немного сдвинул планы по времени. А его как раз продавали. Сама-то поесть не хочешь? Макароны еще остались. От курицы, увы, одни воспоминания.
– Нет, спасибо. Мы в больнице перекусили. Мне надо отвезти ее домой и уложить в постель.
– Вы можете остаться.
Он обнял ее. Искуситель!
– Я бы с радостью. И подозреваю, что Кэлли – тоже. Но давай лучше не будем, Грифф. Не сейчас.
Но вот продлить это мгновение было в ее силах. И этот поцелуй. Она опустила голову ему на плечо.
– Хороший выдался день.
– Замечательный!
Грифф поднял Кэлли. Пока Шелби собирала свою корзинку и сумку, обмякшая девочка так и спала на его плече. Пес выскочил на улицу вперед всех и, пока Грифф устраивал ребенка в кресле, кругами носился по двору.
Он смотрел, как они отъезжают, а западная половина неба окрашивалась в цвет ее огненных волос. Потом наступила тишина.
Он ведь любит тишину, сказал себе Грифф, иначе стал бы он покупать дом в такой дали от города? Но после нескольких часов детского щебетания тишина казалась по-настоящему блаженной.
Грифф посмотрел вниз, на щенка, кидающегося на его шнурки.
– А ну, прекрати! – Он тряхнул ногой. – Давай-ка лучше прогуляемся.
До полуночи они прогулялись еще дважды. Слишком много сил отдано этим дощатым полам, чтобы сейчас дать щенку их испортить.
Теперь надо было как-то устроить его на ночлег. Из коробки и старых полотенец Грифф соорудил для пса временную постель, еще одно полотенце скрутил валиком и привязал по периметру. Сникерс уснул не сразу, но все же довольно быстро – сказались усталость и возбуждение сегодняшнего дня. Видя, что щенок – как до него Кэлли – полностью отключился, Грифф счел свой долг исполненным и тоже отправился спать.
Он не понял, что его разбудило. На часах было два двенадцать, и, когда он с помощью фонарика в мобильном проверил щенка, тот по-прежнему лежал калачиком в своей коробке.
Грифф решил его не тревожить, но что-то все же показалось ему странным. Настолько странным, что он беззвучно вышел из спальни. Прислушался.
Старые дома скрипят и постанывают – это он хорошо знал. Тем не менее он открыл дверь и взял в руки разводной ключ. Начал спускаться, зажигая по пути свет.
И услышал. Вот оно. Легкий щелчок. Закрылась какая-то дверь.
Он ускорил шаг и прямиком направился в заднюю часть дома, к стеклянным дверям.
Включил свет – и в доме, и во дворе.
Под лампами он, конечно, будет весь на виду, но если тут есть кто-то еще, то он тоже окажется освещен.
Он ничего не увидел. Никакого движения.
Запирал ли он вообще задние двери? Навряд ли. Он часто об этом забывал. А сегодня, с этим мельтешащим перед глазами щенком, наверняка забыл.
Грифф шагнул на заднюю веранду, вслушиваясь в звуки ночи, в шорох ветра, печальный крик совы, слабый отзвук собачьего лая где-то по ту сторону хребта.
Завелся двигатель, и под колесами зашуршал гравий.
Он постоял, вглядываясь в темноту.
В его доме кто-то побывал, теперь он в этом не сомневался.
Грифф вошел, запер дверь – хотя какой смысл, ведь она стеклянная.
Осмотрелся, стараясь определить, что не так.
Скользнул взглядом по оставленному на кухонной стойке ноутбуку, затем обратно.
Он оставлял компьютер с открытой крышкой – он всегда так делал. Сейчас же тот был закрыт. И крышка была теплая.
Грифф поднял ее, понажимал кнопки. Он не был большим компьютерным спецом, но кое-то понимал.
Ему не потребовалось много времени, чтобы определить, что кто-то влез в его систему и скачал его файлы. Банковские счета, электронную почту, рабочие документы.
Следующие двадцать минут Грифф потратил на то, чтобы, негромко ругаясь, поменять все пароли, кодовые слова и логины. Все, что только могло прийти на ум.
Но он не в силах был понять, кому и зачем могла понадобиться информация из его компа.
Потом пришлось потратить время на рассылку по электронной почте информации о том, что его база данных подверглась взлому и послания с его старого адреса надо оставлять без внимания: друзьям, родным, деловым партнерам и заказчикам – собственно, всем, кто был в списке его контактов.
