– Нет, тот был постарше.
– Борода с проседью?
– Да. И вид у него такой профессорский.
– Посмотри еще раз. Попробуй представить его с бородой, волосы подлиннее. Как в той игре – «Вули Вилли», понимаешь?
– У меня такая была когда-то, – вставил Грифф, заглядывая Шелби через плечо.
– Брови были гуще. И темные, как волосы. И… Боже, я идиотка!
– Обожаю называть свою сестру дурой. Но в данном случае ты ни при чем. Это моя работа.
– Я стояла на тротуаре и говорила с Джимми Харлоу, вот так, как сейчас говорю с тобой, и у меня даже ничто в голове не щелкнуло! Ни намека, ни звоночка! А он тем временем вытаскивал из моей сумки ключи!
– Это же его конек, – напомнил Форрест. – Он изменил внешность, подстерег тебя, когда ты вся была в своих мыслях, и задал самый обычный вопрос. Дождался, пока уткнешься в карту, а сам залез в карман твоей сумки. А когда ключи ему стали не нужны, сделал, чтобы они нашлись в месте, которое не покажется тебе странным. Ты бы все списала на спешку и невнимательность, а комп свой ни за что проверять бы не стала – чего его проверять?
– Что он искал? Что ему было нужно?
Форрест хитро взглянул на Гриффа.
– Ты что скажешь, сынок?
– Скажу, что он хотел узнать, не упрятали ли мы миллионы баксов или не знаем ли, где они лежат.
– Но ты-то при чем? – возмутилась Шелби. – Я еще понимаю, он думал так про меня. И даже был уверен, что я знаю.
– С тех пор, как ты вернулась, мы много времени проводили вместе.
– Я знаю, что ты спишь с моей сестрой, – встрял Форрест. – Можешь не тратиться на эвфемизмы. Ты вернулась в Ридж и очень скоро сошлась с этим типом, – повернулся к сестре Форрест. – Который, кстати сказать, объявился здесь всего за несколько месяцев до тебя. Любой человек, особенно тот, что живет мошенничеством, непременно спросит себя, а не были ли вы знакомы раньше.
– Он убил Мелинду Уоррен. Значит, он и есть убийца. – Грифф задумался. – Теперь он может заполучить весь куш целиком, но сперва эти побрякушки и марки ему еще надо найти. А ты, Рыжик, его единственная зацепка.
– Я понятия не имею, где их искать. А может, Ричард их продал и деньги продул? Или зарыл? Или положил на счет в швейцарском банке? И ничего этот Джимми Харлоу в моем компьютере не найдет. Как и в твоем, Гриффин.
– Будем надеяться, что он на этом успокоится, – проговорил Форрест. – Но готовиться надо к худшему. Я поставлю в известность шерифа, послушаем, что он скажет. Что на ужин?
– Свинина, пюре и бобы.
– Звучит заманчиво. Грифф, это твоя там собака носится? Тот щенок, что ты мимоходом у Рэчел Белл прикупил?
– Да. Его зовут Сникерс.
– По-моему, он зарылся носом в мамины дельфиниумы. Она с вас обоих за это шкуру спустит.
– О, черт! – Грифф выскочил в сад, окликая собаку.
Форрест усмехнулся и оперся спиной на стойку.
– Мне не нравится думать о том, как моя сестра занимается сексом.
– А ты не думай!
– Да стараюсь. Есть такие люди, – продолжил он, – с которыми сходишься небыстро. Сначала чувствуешь расположение, потом начинаешь дружить. Или не начинаешь. А с другими тебя как будто что-то ударяет. Ты думаешь: «Эй, я тебя помню». Откуда, когда – бог его знает, но щелчок – и все тут. Ты понимаешь, о чем я?
– Да вроде.
– Вот с Гриффом так и вышло. С Мэттом – подольше, но кажется, мы тоже подружились. Причем во многом – благодаря Гриффу.
Форрест достал телефон и набрал номер.
– Я что хочу сказать? Он хороший друг и хороший человек, а потому я тебе скажу, что по сравнению с твоим бывшим он намного ближе к тому, чего ты заслуживаешь. – Алло, шериф? Надеюсь, от ужина не оторвал? – Форрест принялся докладывать и вышел в сад.
После ужина, который удался вопреки тому, что мысли Шелби были далеки от готовки, она отправила Гриффа с Кэлли в сад, погоняться за светлячками. В темноте они уже замерцали желтыми огоньками, а придет июнь – и мириады этих огоньков будут вспыхивать на склонах гор и в лесу.
Лето вступало в свои права, воспоминания о снежной зиме Севера постепенно стирались, пока эта зима не стала казаться чем-то потусторонним и далеким. Чем-то таким, что закончилось, едва начавшись.
Шелби думала о том, как сильно ей хочется, чтобы закончилась и та зима, и принесенные ею проблемы. Ведь частичку этой студеной зимы она умудрилась привезти домой, к этим горящим светлячкам, чудесному «волшебному саду», густой зелени горных склонов. И пусть ее девочка танцует со светлячками под надежным присмотром человека, с которым у нее отношения, а брат отправился разгадывать дальше эту северную головоломку, но тень этой зимы ее не отпускает, она здесь, и не замечать ее невозможно.
Она сбежала из родительского дома в поисках приключений, любви, заманчивого будущего, а вернулась лишенная иллюзий и по уши в долгах. Но это еще не самое худшее, возникли новые проблемы, перед которыми теперь нельзя спасовать.
Уж лучше бы эти миллионы были у нее. Она бы завернула их в блестящую бумажку, перевязала лентой с бантиком и отдала этому Джимми Харлоу без малейшего сожаления.
«Только уйди, – подумала она. – Оставь меня в покое, чтобы я наконец устроила свою жизнь. Она только-только начинает налаживаться».
У Шелби не было ни малейших догадок, что сделал Ричард с этими драгоценностями и марками. Или с вырученными за них деньгами, если он их сбыл. Откуда ей это знать, если она, как теперь выясняется, даже мужа своего толком не знала? На протяжении всех лет их брака он, как оказалось, выдавал себя за другого – точно так же, как сегодня Джимми Харлоу.
И она так и не разглядела его настоящего. Разве что иногда проступала какая-то неясная тень.
Теперь было понятно, что нашел в ней Ричард. Дурочку, лохушку – так они, кажется, называют доверчивых простофиль. Нашел что-то, что может сгодиться на время, что можно использовать, а потом, когда потенциал будет исчерпан, без сожаления выкинуть на помойку.
Но она ведь уже выбирается из долгов. Сумела взять ситуацию в свои руки, начала действовать. И то, что происходит теперь, она тоже постарается взять под контроль.
Она не позволит прегрешениям использовавшего ее мужчины определять ее жизнь. Мужчины, который был ей чужим.
Шелби собрала последние тарелки и решила, чем черт не шутит, выпить еще вина. Кэлли сегодня пускай поиграет подольше, попляшет со светлячками. А завтра она начнет думать над тем, как освободиться от прошлого раз и навсегда.
Она налила себе вина и направилась к двери, когда звякнул телефон. Шелби достала его и прочла сообщение от Эммы-Кейт.
«Выхожу замуж! Черт меня побери! И не знала, что мне этого хочется, пока не получила предложение. У меня на пальце кольцо, и я безумно счастлива! Завтра мне надо с тобой поговорить, сейчас некогда. Пишу это в ванной. Боже мой! Вот это да! Я выхожу замуж! Все, пошла».
