Через два часа
– Ну, Олли, ну пожалуйста!
– Нет! – отрезала сыщица и, чуть зажмурившись от удовольствия, облизала ложку с остатками варенья. – Я даром не работаю!
– Я заплачу! Честное волшебное!
– Чем? – посмотрела заинтересованно рыжая.
– Ну-у-у… – протянула Джемма, на ходу придумывая достойный ответ. – Дьер Дорэ заплатит, когда вернется.
– Если! Если вернется, – скептически хмыкнула гостья и с сожалением покосилась на практически чистую ложку. – Значит, и заплатит – если! Это «если», видишь ли, меня не устраивает.
– А…
– Нет!
– Но…
– Нет, я сказала! – Брови осы съехались на переносице. – И вообще, что это я с тобой разговоры разговариваю? За шкирку и домой!
Ведьмочка испуганно попятилась, и собеседница сжалилась.
– А еще варенье есть? – спросила как ни в чем не бывало.
– Есть! – кивнула Джемма, поспешно доставая из шкафа украшенную цветным ярлыком банку. – И пирожки с повидлом будут! И торт я тебе испеку! Только узнай хотя бы, в чем Эдгарда обвиняют. Ну что тебе стоит, а? Слетай к нему, поговори. Может, он сам тебя и наймет его дело расследовать.
– Я в противостояние с горгонами не полезу, – скривилась рыжая, повыше подтянув сползающее с груди покрывало. – Мне вполне хватает заказов на слежку, поиск и прочие мелкие поручения. А против властей идти…
– Ну почему против?! Почему? – всплеснула руками Джемма. – Просто выясни все, осмотрись и… потолкуй с моим хозяином. Потому что пока он не вернется, – ведьма поставила банку перед гостьей и, опершись руками на стол, нависла над ней, – я отсюда никуда не пойду. А попробуешь отвести за шкирку, хм…
– Хм? – Насмешливые карие глаза посмотрели в зеленые.
– Наколдую тебе бородавок, Олли-о, и будешь три дня ими щеголять! – вновь распрямив спину, сказала ведьмочка.
А дьера Сомс, посмеиваясь, принялась откручивать крышку.
– Торт, говоришь, испечешь? – Слопав еще полбанки лакомства, сыщица покосилась на свою босую ногу, где теперь вместо одного пальца красовались уже два. Сладкое всегда благотворно влияло на ее регенерацию. Да и чего уж там, любила оса десерты… а еще коньяк. Второго в ПБ «Последний цветок» ей не предложили, зато первого… мням! Олли-о снова оценивающе посмотрела на палец, восстановленный из недобитого насекомого, поэтому пока что больше похожий на один сплошной синяк, и сказала: – Два торта! А еще, деточка…
– Какая я тебе деточка?! – возмутилась Джемма. – Ты всего на несколько лет меня старше.
– Ключевое слово тут «старше», – запустив ложку в остатки варенья, заметила рыжая. – Так вот, деточка… Ты молча, вдумчиво – можешь конспектировать – выслушаешь все, что я скажу тебе насчет твоей безмозглости и Ена.
– Э… – Джемма слегка опешила от такой резкой перемены темы.
– Второй раз предлагать не буду! – многозначительно заявила сыщица. – Торт и… конспект!
– Ладно-ладно, – примирительно подняла руки девушка. – Я все выслушаю, но только после того, как ты поможешь мне вернуть дьера Дорэ.
– Вернуть?! – взвилась оса.
– Э-э-э… ну-у-у… я имела в виду, что ты поговоришь с ним и предложишь ему свои услуги сыщика… не бесплатно, конечно.
– Угу-угу, – криво усмехнулась Олли-о. – Предложить я, конечно, могу. Думаю, он сильно впечатлится предложением сыскных услуг от голой девки в рыжую полосочку.
Ведьма подавилась смешком, представив, как рой ос обращается человеком в тюремной камере Эдгарда, но быстро взяла себя в руки и спокойно проговорила:
– Зачем же так сложно, тебе всего-то и надо – навестить его в заключении. С лицензией сыщика тебя обязаны пропустить.
– А если он политзаключенный? – не хотела сдаваться оборотень.
– А если я у тебя сейчас варенье отберу? – нехорошо так прищурилась Джемма. – И торты печь не стану, и Этьену твоему драгоценному всю морду расцарапаю, если он решит ко мне приблизиться?
– У, какие мы злые, – поморщилась рыжая, покрепче обняв банку.
– Оказалась бы ты в моем положении, тоже злой бы стала, – проворчала ведьмочка, растеряв весь свой воинственный запал. – Олли, пойми! Дьер Дорэ дал мне кров и работу, прикрыл мою выходку с похоронами… Я не могу подвести его, когда он нуждается во мне. К тому же здесь отличное место, чтобы практиковаться в лиловой магии, и мне совсем не хочется его потерять. Пожалуйста, не сообщай Аттамсу, что нашла меня, – глядя в глаза собеседнице, попросила Джемма. – Хотя бы до тех пор, как все устаканится в ПБ.
– Три торта! – немного подумав, заявила обнаглевшая сластена. – Ни к чему Ену такая дурища! Вот воспитаю тебя немного, мозги на место поставлю, тогда и предъявлю пред светлые очи дьера оружейника. – Вскочив со стула, она положила в рот еще одну ложку клубничного варенья и, водрузив на стол банку с его остатками, покинула кухню. – Жди! Пеки! И не тронь мое варенье! Скоро вернусь! – Последняя фраза этой деятельной особы долетела до слуха Джеммы откуда-то с лестницы.
Постояв еще немного, будто ожидая, что рыжий вихрь с именем Олли-о передумает и вернется за лакомством, Джемма устало опустилась на стул. Общение с осой ее совсем вымотало. Страх, растерянность, злость, решительность, любопытство, раздражение – череда эмоций была слишком насыщенной, слишком яркой и стремительной.
Теперь вот еще и десерт печь. А из чего? Имеющийся набор продуктов подобных изысков не предполагал. Да и прежняя проблема так и не была решена. Где взять денег на оформление заказанных похорон? Дьера Сомс категорически отказалась одолжить ведьме хоть сколько-нибудь, а больше ведь и не у кого. Неужели из попыток ведьмочки справиться с делами ПБ ничего не выйдет?
Рука невольно легла на спрятанное в кармане ожерелье. Ради конфет и чулок Джемма точно не стала бы с ним расставаться, но в нынешней ситуации выбора нет. Может быть, сыщица согласится взять украшение в качестве оплаты ее услуг? От одного только предположения стало тоскливо. От желания разреветься удержала лишь мысль о том, что не пойдет серебро к золотистой коже осы и ее рыжим волосам. Занятая мрачными думами, девушка не заметила, как в углу кухни начал постепенно уплотняться воздух, образуя небольшую, испускающую слабый свет воронку. Сияние нарастало, пока не превратилось в высокую фигуру в длинном плаще и белых латах. Взвесив в руке огромный меч, будто он был не опасным оружием, а муляжом или детской игрушкой, жнец еще с минуту полюбовался затылком погруженной в размышления ведьмы, после чего радостно изрек, увидев на столе на четверть полную банку:
– О, варенье! А чайку нальешь, моя сладкая?
Там же через полчаса
– Говорю же тебе, не могу я! – возмущался жнец, делая очередной шаг назад и с опаской посматривая на подбоченившуюся ведьмочку, бросающую на него грозные взгляды.
