Сомпорн вошел в дом. Обиженная Шейла лежала на кровати со стаканом виски. Она презрительно сверкнула глазами.
— Ха-ха-ха! Кто это вернулся на место преступления?
Сомпорн поднял с пола бутылку виски, заметив, что она опустела почти на четверть.
— Что ты делаешь?
Шейла выпятила губку, как на знаменитом плакате конца восьмидесятых для «Москино», и обиженно процедила:
— Мне было скучно!
— Прости. Много дел.
— Пытаешься отправить меня домой?
Сомпорн кивнул.
— Ты же не можешь навсегда остаться пленницей.
Шейла подняла глаза.
— Почему? Почему ты не можешь меня оставить?
Сомпорн присел на койку и взял девушку за руку, нежно поглаживая и глядя прямо в глаза.
— Мне бы очень хотелось тебя оставить! Но… ребятам и мне… нам нужны деньги.
— Я могла бы дать вам денег!
Сомпорн покачал головой и встал.
— Твой муж уже едет. — Он сделал несколько шагов в сторону, взял новую пачку сигарет, а повернувшись, обнаружил, что Шейла тихо всхлипывает. — Не плачь. Все, что ни делается, к лучшему.
Шейла вытерла нос.
— Я тебя увижу? Потом?
— В каком смысле?
— Потом, когда ты меня отпустишь? Мы могли бы встретиться. В Бангкоке или еще где-нибудь.
Капитан Сомпорн представил, как пытается назначить свидание своей бывшей заложнице, и в преступном мозге зазвенела сигнализация. Так просто пойти в полицию, устроить ловушку… Он никогда не сможет доверять пленнице. Сомпорн выдохнул колечко дыма, потревожив комаров.
— Может быть.
Шейла вскочила и бросилась к нему с такой горячностью, что Сомпорн удивленно попятился.
— Спасибо! Спасибо!
Она крепко вцепилась в него, и Сомпорн впервые почувствовал, какое податливое и сильное у нее тело — тело супермодели, тренированное в классах пилатеса и йоги. Он взял ее за руки и посмотрел прямо в глаза.
— Но сейчас нужно готовиться к отъезду.
Шейла улыбнулась.
— Когда мы встретимся? Где?
— Я с тобой свяжусь, когда станет безопасно.
Шейла больше не могла сдерживаться… она поцеловала Капитана. По-настоящему. Сомпорн, в свою очередь, совсем не собирался упускать такую уникальную возможность — единственный в жизни французский поцелуй с супермоделью. Он ответил на ее порыв с неожиданной даже для себя самого страстью. Честно говоря, еще удивительней оказалось внезапное осознание бурливших в глубине его души чувств. Капитан испугался.
Шейла отняла губы, обхватила ладонями лицо Сомпорна, приблизилась, хрипло и страстно прошептала:
— Обещаешь?
Сомпорн посмотрел на нее и кивнул.
— А ты обещай, что не будешь гулять по солнцу.
«Зодиак» подпрыгивал на волнах, в лицо били соленые брызги морской воды. Торк не ожидал, что суденышко такое легкое. С каждым взмахом весла, поворачивающего нос лодки, крошечная точка, мигающая на экране навигатора, смещалась то влево, то вправо, показывая малейшее отклонение от маршрута, помогая держать курс. Плыть оказалось намного легче, чем он думал.
Выйдя из бухты в океан, Торк успокоился. Несмотря на все обстоятельства, чувствовал он себя просто отлично. В синем небе сияло солнце, прохладный ветерок остужал привычную уже жару тропиков. Все было тихо и спокойно. Рев небольшого двигателя сменился приглушенным урчанием, лодка мерно и ритмично подпрыгивала на волнах.
Он плыл, повинуясь сигналу навигационного устройства, которое вело его на север параллельно береговой линии. Торк заметил, что к лодке присоединилась стайка дельфинов. Они резвились за кормой, выпрыгивали из воды, скользили вокруг. Шейла рассказывала ему что-то о дельфинах, когда работала в Малибу в команде «Очистим залив». Кажется, эти создания такие же умные, как и люди, у них есть собственный язык и даже свое подобие общества, к тому же они одни из всех живых существ (конечно, кроме человека) занимались сексом ради удовольствия. Шейла описывала ему брачные игры дельфинов: благодаря склонности к веселому групповому распутству стая дельфинов становилась этакой большой семьей. По сути дела, они всю жизнь проводили в точности как рок-музыканты в турне.
Торк завистливо смотрел на дельфинов, плывущих рядом с «Зодиаком». Ведь у них нет ни брака, ни обязательств, ни настоящей, ни притворной моногамности. День-деньской им можно беззаботно плавать в море без всякой работы, не думая о счетах, не отвечая на звонки. Всю жизнь питаться сашими и трахаться. Невольно пришла мысль, что дельфины, пожалуй, стоят на более высокой ступени эволюции.
Торк не в первый раз размышлял о том, что человеку не свойственна моногамность. В центре реабилитации специалист по сексуальным зависимостям рассказывал ему о том, что стремление спариваться с несколькими партнерами имеет биологическую подоплеку, что это лишь инстинкт сохранения рода, запрограммированный в ДНК каждого человека. Врачи утверждали, что биологический позыв оседлать каждую встречную женщину совершенно нормален, однако в обществе приняты другие правила, которые необходимо соблюдать. Торка принуждали к моногамности хотя бы ради собственного душевного здоровья и общественного спокойствия.
Шейле Торк не изменял (если не считать тот хеппи-финиш), но никак не мог решить, действительно ли это так полезно для психического здоровья, как обещали врачи. Он не был счастлив. Конечно, нельзя было во всем винить брак, Торк понимал, что горюет после распада группы, расстраивается из-за того, что больше не играет — не может заниматься самым любимым делом. Тем не менее факт оставался фактом: он не был счастлив. Точнее, он был абсолютно несчастен, хотя до последнего времени не понимал, насколько ему плохо. Мало-помалу он тонул в пивных волнах моногамного однообразия, которое уже граничило с клинической депрессией. Но смог осознать это лишь после похищения Шейлы и наступившего затем вынужденного одиночества. Просто-напросто вопреки всем надеждам брак на него не действовал.
Торк смотрел на дельфинов. Те казались вполне счастливыми. Он никогда не слышал, чтобы дельфин вдруг умер от стресса. А что, если промискуитет — лишь часть естественного хода жизни? Может, каждому нужно иметь много партнеров? А вдруг навязанный обществом брак ненормален? Что, если люди выдумали новую «болезнь» — сексуальную зависимость, чтобы социум не развалился?
Торку вдруг пришло в голову, что, может быть (ну, может же такое быть?), он вовсе не секс-наркоман. Наверное, он просто немножко ветреный… Как дельфин.
Бен держался поодаль от неторопливого «Зодиака». Он знал: если понадобится, можно будет быстро преодолеть разделяющее их расстояние; «Си-Ду» имел более мощный двигатель, чем убогая лодчонка. Ах, как ему хотелось напасть на «Зодиак» и проделать в Торке пару дырок! Но прямо сейчас это делать нельзя. Пока нельзя. На воде удивительно много народу. Рыбацкие шлюпки, прогулочные лодки, туристы на каяках, полные аквалангистов катера. Нужно подождать, пока жертва подплывет поближе к берегу. Террористы наверняка запланировали встречу в пустынном месте. В море действовать слишком рискованно.
