– Эта тварь убила моего брата! – долетели до нас слова демона, раздался хруст, и что-то закапало на каменный пол.
Мы вбежали в лабораторию, и Вот захлопнул за нами дверь.
– Я его убью, – забормотал он, опершись о каменную стену. – Найду и убью.
На стенах лаборатории горели несколько кристаллов, не таких, как в коридоре, – их свет был гораздо ярче и голубого цвета. У стены стояли верстаки, над которыми склонились металлические лапы, состоящие из множества сочленений. Одни заканчивались клешнями, другие – отвертками и зажимами, – целым набором инструментов. На крайнем слева верстаке лежал полуразобранный механический паук. Рядом со стеллажом стоял алхимический стол. Большинство пробирок и сосудов на нем оказались разбиты, вытекшие ингредиенты смешались, порождая едкий запах. В дальней от входа стене зияла дыра с неровными краями. Из нее дул ветер и слышалось тявканье ратусов.
– Пришли они оттуда, твари, что падалью питаются. Однажды младенца из колыбели Лалабринов они стащили.
Вот снова перешел на свой речитатив. Пауки, сидящие на его доспехах, сползли на пол и разбежались по темным углам, исследуя лабораторию. Было слышно, как они возятся, скребут по камням металлическими коготками.
На полу посреди лаборатории была начертана восьмиконечная звезда со знаком бесконечности в середине. В одной части опрокинутой восьмерки лежал череп ратуса. Вокруг звезды бежала металлическая рунная вязь.
Внезапно послышался тревожный гул, в потолке открылся люк, и оттуда свалился огромный, величиной с теленка, механический паук. Упал на спружинившие лапы. Поднялся. Из головы металлического чудовища торчал ствол ружья. Вот вскрикнул. Я отшатнулся к стене, и пули просвистели у самой моей головы. Брызнули каменные осколки. От стен отразилось эхо выстрелов, затихло в туннеле ратусов. Остатки зарядов со звоном покатились по полу. Илва выстрелила в паука из арбалета, но стальной болт лишь звякнул о панцирь механического стража. Паук повернул голову и выпустил очередь прямо в Илву. Но прежде чем это случилось, Вот прыгнул и закрыл Волчицу своим телом. Тум! Тум! Тум! – пули пробили его доспехи со звуком вскрываемой консервной банки. Я видел, как они насквозь прошили бродягу, вырывая из спины куски металла и плоти. На стену брызнула кровь. Вот опустился на колени, зажимая раны руками, а потом повалился лицом в пол. Под ним мгновенно образовалась багровая лужа.
Он, а не я, успел закрыть Волчицу. Он, бродяга, искусственный интеллект, спасал человека, а я не среагировал. Зачем он так поступил?! Для меня это всего лишь игра. Но игра ли для Вота? Кровь бродяги струйками бежала по полу. Она коснулась металлических рун, и они вспыхнули багровым светом, словно налились кровью, как узоры на доспехах Вота во время боя. Гул затих. Паук весь будто обмяк. Через минуту тревожной тишины он развернулся, прошел к стене и поднялся по вбитым металлическим ступеням обратно в люк на потолке.
– Вот! – Я бросился к бродяге, перевернул его на спину. – Жив!
Подбежавшая Илва сорвала с его головы шлем.
– У меня осталось последнее снадобье!
Лишь со второй попытки она ухитрилась откупорить склянку и принялась вливать в рот бродяги красную жидкость. Но пить Вот не желал. Он лежал с закрытыми глазами и улыбался.
– Кровь, – сказал бродяга через силу. – Моя кровь. Лаборатория приняла ее. Теперь даже если я погибну, то всегда найду сюда дорогу.
Он глотал текущий по его губам лечебный отвар, возвращая единицы жизни. Я поднялся. Со всех сторон из темных углов лаборатории на меня смотрели красные глаза механических пауков. Теперь ясно, что двигало бродягой вовсе не геройство, а лишь желание заполучить лабораторию брата.
Появилась надпись: «Личный квест друга “найти затерянную лабораторию” выполнен».
Я поддел ногой череп ратуса, лежащий на полу, и тот разлетелся на осколки от удара о стену.
– Что за оружие было у стража? – спросил я у Вота. – Впервые вижу, чтобы такие доспехи пробивали навылет.
– Грорлш экспериментировал с энергией эфира, – ответил бродяга, поднимаясь на ноги и возвращая шлем на голову. – Однажды показал он прототип пароэфирного ружья. И я не ведал, что брат смог воплотить свою идею в металле.
Механические пауки заскребли по доспехам Вота, возвращаясь на свои места. Мне казалось, что я слышал их шепот, которым они рассказывали хозяину о добытых сведениях, но, скорее всего, мне это только показалось.
Когда мы открыли дверь, то увидели ратуса, стоящего в темноте перед лабораторией. Его голова была неестественно свернута набок, а хлыст, торчащий из спины, натянут так, что ноги крысеныша едва касались пола.
– Когда падут первые врата, ветер смерти пройдет по земле, – произнес мертвец, не разжимая оскаленную в зловещей ухмылке пасть.
Я вскинул пистоль и выстрелил. Голова ратуса разлетелась на осколки, его тело дернулось от удара и закачалось на хлысте, но невидимый чревовещатель продолжал говорить из темноты.
– Когда откроются вторые врата, город наполнится вашими ожившими мертвецами.
Я отвел курок шестизарядного пистоля, со щелчком повернул барабан и снова нажал на спуск. Пуля разворотила грудь ратуса, вырвала кусок плоти из его спины. Хлыст оборвался, отпуская марионетку на пол.
Незримый кукловод засмеялся. Из темноты послышался его голос:
– Когда отворятся третьи врата, в мир придет тьма, и вы навсегда останетесь здесь.
– Вперед! – скомандовал я. – Следите за потолком.
Маски на стенах неотрывно наблюдали за нами провалами глаз. Казалось, что вырезанные в камне безумные механизмы начинали двигаться, едва исчезали из поля нашего зрения. За спинами слышались шорохи, словно нас преследовала целая стая змей.
– Сейчас будут врата. Полюбуешься моим демоном, – сказал кукловод голосом очкарика. – Это я их придумал. Ну, на пятьдесят процентов моя заслуга, дальше уже художники поработали.
– А че им любоваться, чай не девушка из «Плейбоя». Кхе… – закашлялся кто-то, имитируя голос бородача. – Вон твоя мерзость стоит. Слушай, ИИ отключен? Я, блин, не играть сюда пришел. О, смотри! Портал работает! Твою мать! Это же не портал! Кто установил сюда ченд-поинт?! Зачем он здесь?! Нет! Что ты делаешь?! А-а-а!
Крик невидимой мертвой куклы затих вдали. Я невольно вздрогнул.
– Прости, Павел, – раздалось с потолка, – несчастный случай на работе. Бывает, что программеры тоже зависают. Им нужна была реальная жертва.
Тишина. Мы шли, не произнося ни слова. Что такое ченд-поинт? Неужели канал в пространство Чендлера? Вполне вероятно.
Над нашими головами вдруг вскрикнули голосом очкарика:
– Что… Нет! Вы обещали… Не-е-ет!
И хрип, протяжный, тягучий, переходящий в бульканье и капель. Невидимые капли разбивались о камни, и мне представлялось замотанное в гибкие хлысты мертвое тело очкарика, висящее среди сталактитов.
