Рейчел, однако, не была до конца убеждена. Она повернулась к девочкам и покачала головой:
— Посмотрим.
Киллиан извинился и ушел в маленькую, но чрезвычайно удобную и продуманную ванную. Стянул с себя грязные вещи и запихнул их в корзину на стене.
Включил холодный душ. Под струями воды он массировал уставшие мышцы, смывал грязь — черную землю Айлендмэги. Набрал в рот воды. Она была свежей и вкусной — в Браунс-Бэй был свой источник. Будет ли так же хорошо в лагере около Лох-Свилли?
А если даже и плохо, Донегол не так уж далеко оттуда.
Выключив воду, Киллиан пошарил в поисках полотенца. Поглядел на крючки, но все полотенца висели на веревке снаружи.
— Сам виноват, — сказал он своему отражению. — Раньше надо было думать.
Выжав рукой воду из волос, он кое-как вытерся мягкой губкой.
— Киллиан, выходи, пора! — крикнула Рейчел.
— Я тебя там найду!
Киллиан натянул одежду на мокрое тело. Наверняка это были вещи Донала. Синие джинсы, желтые носки, кроссовки и толстовка с капюшоном, на которой был изображен один из героев фильма «Большой Лебовски».
Киллиан прибрал трейлер и, прежде чем уйти, взглянул на барометр на стене. По неизвестной причине почти у каждого члена его клана в прицепе висел барометр, словно умение предсказывать погоду было совершенно необходимо для того, чтобы быть пейви. Указатель на барометре Донала стоял на отметке «буря». Небо говорило об обратном. Но Киллиан чувствовал, что барометр говорит правду.
Выйдя из каравана, мужчина с удивлением обнаружил, что солнце уже касается воды, а между прицепами развешены красные лампочки.
Собралась группа музыкантов. Сам Донал держал аккордеон, у других в руках были скрипка, барабан и мандолина.
На траве, раскачиваясь, плясала группа детей, а в это время музыканты исполняли «Призрачные всадники в небе», «Виски в кувшине», «Вальс с Матильдой».
Рейчел нигде не было видно. Из толпы появилась Кейти и протянула Киллиану гамбургер и банку пива. На женщине были изумрудные серьги такого аляповатого и безвкусного фасона, что, казалось, они могли быть куплены только в семидесятые на зарплату служащей банка.
— Ты по-прежнему не танцуешь, дорогой? — с усмешкой спросила она.
— Так и не научился, — рассмеялся Киллиан.
— Тут и учить нечего, просто двигаешься, и все.
— Очень не хочется, чтоб на меня смотрели, как на идиота.
— Детка, уже слишком поздно думать о таких мелочах, — рассмеялась Кейти. — Кстати, я переслала деньги Карен. Она была просто потрясена. Завалила меня кучей вопросов: как ты? что ты?
— И что ты ответила?
— Я ей сказала, что ты — всемирно известный человек-загадка.
— Похоже.
— Ладно, пойду я, — сказала Кейти, схватила четырнадцатилетнего подростка и утащила его в толпу.
После еще трех песен и выпивки танцевали уже почти все. Киллиан взял еще один гамбургер с пивом, отошел в сторону и присел на песок, понаблюдать издалека за праздником.
Неужели это он был тем человеком, который дней пять тому назад беспокоился о жилье и отчете для университета? Какая глупость… Полная ерунда… Там, откуда он был родом, деньги и собственность были неважны.
Киллиан закурил и лег на песок.
Песни.
Танцы.
Усыпляющий шум моря.
Холодная осока.
Ночной воздух, насыщенный музыкой.
Киллиан заметил, что Томми Трейнер тащит контрабас.
— И как ты собираешься зажимать его подбородком? — пошутил Киллиан.
— Шутки шутишь? Это хорошо. Слушай, парень, тебе лучше поторопиться, твоя подруга следующей выступает! — объявил Том.
Киллиан сразу же вскочил с песка и пошел за Томми в лагерь.
Томми встал рядом со скрипачом. Танцевальная площадка опустела, и слушатели расселись полукругом.
Тихое шушуканье было прервано появлением Рейчел. Она вышла в длинном золотисто-красном платье, волосы ее были завиты и украшены цветами. Рейчел присела на высокий стул и, когда скрипач заиграл на скрипке, так проникновенно запела «Она шла по ярмарке», что у Киллиана мурашки по коже пошли. Никогда раньше он не слышал такого исполнения. Этот колдовской голос, берущий за душу, древний… Как будто она сама была очевидицей событий, о которых рассказывалось в песне.
Когда Рейчел допела последний куплет, молчание публики сменилось бурными аплодисментами.
Под свет самодельных софитов вышел Донал:
— Мне не улыбается сообщать вам плохие известия, но завтра с утра уезжаем. Поэтому заканчиваем выпивку и укладываем детей спать после того, как еще раз споют «Звезда графства Даун».
В толпе раздались стоны и недовольные возгласы, но после исполнения песни все разошлись.
Киллиан нашел Рейчел и поцеловал ее.
— Ты была просто восхитительна! — воскликнул он.
— Десять лет практики как-никак. Не все деньги моего папы были выкинуты на ветер, — заскромничала Рейчел.
— Это верно, — подтвердил он и снова поцеловал.
Девочки устали, поэтому сразу же легли спать.
Киллиан и Рейчел курили, сидя на шезлонгах рядом с трейлером.
— Мне здесь нравится, — задумчиво произнесла Рейчел.
— И мне тоже, — согласился Киллиан.
Рейчел пристально взглянула на Киллиана:
— Почему ты так смотришь?
— Да так, ничего.
— Ну скажи, пожалуйста!
— Мне кажется, ты романтизируешь эту жизнь. Вот признайся: что ты видишь, когда смотришь на эти трейлеры и этих людей? — спросил Киллиан.
— А ты?
Киллиан не ответил, с сожалением покачав головой. Правда заключалась в том, что и он романтизировал эту жизнь. Тут прошло его детство… однако он давно повзрослел.
Рейчел здесь места нет.
Он снова подумал о решении, принятом на кладбище. Скоро они расстанутся. Их пути разойдутся. Другого выхода нет.
— Может, ты прав, Киллиан. Я обычная девушка из Баллимены. Я вовсе не хотела очутиться внутри какой-то дурацкой мелодрамы. А здесь так спокойно…
Киллиан рассмеялся, докурил сигарету:
— Ничего-то ты не знаешь. Моя жизнь вся была сплошной мелодрамой.
Они вернулись в трейлер.
Дети по-прежнему спали.
Киллиан и Рейчел снова легли вместе в постель.
Ее песня, упоминание об отце — все это опять помешало Киллиану рассказать Рейчел об убийстве в Баллимене.
Значит, расскажет утром.
