— Высокий ли он, какого примерно возраста?
— Я достаточно долго живу на свете, чтобы понимать — если человек одет таким образом, лучше наблюдать за его действиями, чем пытаться определить размеры. У него было что-то на уме, и мне хотелось убедиться, что не я. Особенно когда он попросил разменять деньги.
— Сколько ему потребовалось? — спросила Кэт.
— Судя по всему, много. Он звонил по межгороду. Сперва показал стодолларовую купюру, и я подумала, он хочет увидеть, сколько денег у меня в кошельке. Только с купюрой было неладно. Она выглядела рваной.
— Как рваной? — уточнил Вэйл.
— Не знаю, не по краям, посередине.
— Словно отверстия были проколоты?
— Гвозди, — прошептала Кэт.
Женщина непонимающе на нее взглянула.
— Да, это были отверстия, но купюра, видимо, фальшивая — он сказал, что возьмет за нее двадцать долларов, чтобы положить их в автомат для размена денег, — указала она на большой серебристый ящик, висящий на стене в другом конце прачечной. — Тут-то я и поняла, что он жулик.
— Вы сказали, он звонил?
— Да. Сунул свою сотню в автомат, и машина, видимо, приняла ее за двадцатку, потому что выдала четвертаков примерно на двадцать долларов.
— Потом он стал звонить?
— Да.
— Вы что-то слышали?
— Нет, он бормотал, отвернувшись к стене.
— Сколько он сделал звонков?
— Я перестала обращать внимание. Не знаю, может, два или три.
— Долго это продолжалось?
— Не долго. Думаю, меньше минуты, — ответила женщина.
— Потом он ушел?
— Да.
— Уехал в машине?
В ее глазах снова вспыхнуло лукавство.
— Да.
— Анна, маленькая озорница, вы что-то знаете.
— Точно, — подтвердила она. — Сделайте мне свое лучшее предложение.
— Моя вечная благодарность.
Она положила в корзину последнюю вещь.
— Отнесите мое белье к машине, и я скажу вам кое-что о его отъезде.
Вэйл согласно кивнул.
— Он уехал в зеленой «тойоте» или «хонде», я не могу их различить. Как уже сказала, я поняла, что человек он нечестный, и наблюдала за ним в окно. Проехав квартал, он свернул к тому мотелю.
— Анна, вы нам очень помогли. Давайте провожу вас до машины.
Она церемонно взяла его под руку и сказала:
— Этот костюм хорошо на вас смотрится, но знаете, что подошло бы больше вам?
— И что же это?
— Струи моего душа. — Она оглянулась на Кэт: — Извини, куколка, кто смел, тот и съел.
Когда Вэйл вернулся в прачечную, Кэт спросила:
— Записал ее телефон?
— Ну… возможно, я возьму выходной, пока мы находимся здесь.
— Ох уж эти строители, — произнесла она с деланным отвращением. — Я связалась с Демиком. Он высылает группу криминалистов. Ты знаешь, что это означает.
— А как по-твоему?
Кэт удивило, что полученную информацию можно истолковать по-разному.
— Если у Бертока купюры, поврежденные во время доставки трех миллионов, он имеет непосредственное отношение к «Пентад».
— Вероятно, — сказал Вэйл.
— Вероятно? Ты хоть в чем-нибудь бываешь уверен?
— Зачем спешить с предположениями? Давай займемся поисками этого типа.
В мотеле «Конкистадор» номера сдавали по часовой таксе. На двух этажах их было примерно тридцать-сорок. Мотель имел U-образную форму с автостоянками прямо перед номерами. Светящееся табло рекламировало особые недельные таксы с бесплатными фильмами для взрослых. Кэт у окна прачечной ждала криминалистов, а Вэйл отправился в мотель.
На противоположной стороне улицы стояла не видимая из окна прачечной зеленая «тойота», водитель которой наблюдал за Вэйлом. Проверив обойму «глока», он вогнал ее в рукоятку и дослал патрон в патронник. Надвинув на глаза козырек, он погляделся в зеркало, проверяя, можно ли узнать его в темных очках, кепке и фуфайке с поднятым капюшоном. Его серые глаза были усталыми, но ясными и светились предвкушением.
Вэйл решительно вошел в прачечную.
— Надо ехать.
— Что стряслось?
— Они скрылись.
— Они?
— Тот, кого мы ищем, и его напарница. Управляющий не знает ее, но уверен, что она проститутка.
— Он опознал Бертока на фотографии?
— Сказал, что не видел его. Номер снимала она.
— Телефонные звонки?
— Не было. Но управляющий записал номер его машины в регистрационной карте.
— Будем ждать криминалистов?
— Сторожить это место не нужно. Им надо только извлечь эту стодолларовую купюру и поискать отпечатки пальцев. Судя по тому, как этот человек прятал лицо, вряд ли он их оставил, а купюру никто не сможет извлечь, пока не придет владелец и не откроет разменный автомат.
Они быстро пошли к машине. Вэйл дал Кэт листок бумаги, она набрала номер отделения ФБР и попросила соединить ее с радиоцентром.
Через несколько минут Кэт сообщила:
— Машина зарегистрирована в местном агентстве проката. Я позвоню туда.
Поговорив со служащими, она отключила телефон и сказала:
— Эту машину взял Алан Нефтон, проживающий по адресу Лос-Анджелес, Спринг-стрит, две тысячи семьсот один. Марка машины «тойота-камри». — Кэт ввела данные в навигационную систему автомобиля.
Вэйл достал карту и нашел нужный адрес.
— Это недалеко, — сказал он.
Кэт снова позвонила радиооператору.
— Проверьте водительские права Алана Нефтона.
Вэйл тронулся с места. Через несколько минут Кэт выключила телефон и повернулась к нему:
— На файле нет никаких сведений об Алане Нефтоне. Что ж, будем надеяться, что адрес не окажется тоже липовым.
Кэт смотрела на экран навигатора, но Вэйл, уже нашедший этот адрес на карте, не обращался к ней и, только подъехав к нужному месту, сказал:
— Должно быть, это тот домик с решетками на окнах и двери.
— Он выглядит заброшенным, — заметила Кэт.
— Наверное, потому что стоит между двумя пустующими предприятиями.
Производственные здания подавляли своими размерами маленький жилой дом. Выцветшие черные буквы на стене одного из них гласили: «Мукомольная компания Стэблера. Осн. в 1883 г.». Другое походило на автомобильное кладбище, скрытое за восьмифутовым забором.
