Был ли виноват сам генерал Ефремов в том положении, в котором оказались его войска? До сих пор этот вопрос остается спорным в историографии Московской битвы. Исходя из документов советской стороны, можно сказать, что виноваты были все: и командование 33-й армии, и штаб Западного фронта, и Ставка ВГК, – не сумевшие вовремя разгадать грозящую советским войскам опасность. Однако мы не должны забывать и о мероприятиях германского командования, поставившего тогда своей целью во что бы то ни стало отрезать и уничтожить прорвавшиеся в немецкий тыл советские соединения. Приказ на отход пришел как раз вовремя, чтобы предотвратить катастрофу ГА «Центр». Отвод войск на зимние оборонительные позиции не только укрепил оборону немцев, но и позволил им высвободить достаточные силы для нанесения контрударов. С другой стороны, советское командование слишком поздно осознало, что прошел тот период, когда можно было относительно безопасно продвигаться вперед, не взирая на угрозу своим коммуникациям. Отметим, что боевые действия соединений генерала Ефремова в окружении продолжались еще два с половиной месяца, до 18–19 апреля 1942 г.
В начале февраля 1942 г. новый рубеж немецкой обороны не был еще таким прочным. 3 и 4 февраля 1942 г. продолжались работы по возведению укреплений на участке д. Мамуши (южнее станции Угрюмово) и далее по реке Воря, до впадения ее в реку Угру
[428]. Оставался пока выдвинутый на восток участок обороны в районе г. Юхнов. Его немцы оставили только в начале марта 1942 г. под давлением наступающих войск 43-й и 49-й советских армий.
Германское командование сильно забеспокоилось, когда получило данные разведки о появлении в районе недавно закрытой бреши между 4-й полевой и 4-й танковой армиями свежей советской дивизии (9-й гвардейской, командир генерал-майор В. А. Ревякин. – М. М.). Это соединение, как отмечалось в сводках, было вполне способно вести наступление на запад
[429]. К сожалению, наметившийся успех 9-й гв. дивизии в районе д. Мамуши не был в дальнейшем поддержан другими частями Красной армии.
Несколько забегая вперед, следует сказать, что в феврале-апреле 1942 г. войска Западного фронта предприняли яростные попытки прорваться к окруженной группе генерала Ефремова. Жестокие бои развернулись на узком участке фронта, в районе впадения р. Воря в р. Угра. Здесь в марте 1942 г. образовался плацдарм на западном берегу р. Угра, между деревнями Красная Горка и Большое Устье, с которого части 43-й армии генерал-майора К. Д. Голубева долго, но, в основном, безуспешно атаковали укрепленные позиции немцев. Потери 43-й армии были значительны – до 5 000 чел. убитыми. Но эти жертвы оказались напрасными. В апреле 1942 г. генерал Ефремов, видя истощение своих сил, обратился напрямую (через голову командования Западного фронта) в Ставку ВГК с просьбой разрешить ему выходить на восток по кратчайшему пути – через р. Угру
[430]. Однако большинству ефремовцев пробиться на «большую землю» так и не удалось. Германские подвижные части смогли перехватить колонну советских войск на дороге Буслава – Беляево, а затем добить остатки группы Ефремова в районе деревень Жары, Новая Михайловка и Климов Завод. Из окружения вырвались лишь разрозненные подразделения численностью всего несколько сот человек. Примерно 600 бойцов ушли к партизанам отряда В. В. Жабо. Сам М. Г. Ефремов, геройски руководивший своими солдатами, во время боя был ранен. Не имея сил и далее продвигаться к линии фронта, он застрелился в районе д. Климов Завод 18 апреля 1942 г.
[431]
Возвращаясь к событиям начала февраля 1942 г. необходимо отметить, что ударной группе 33-й армии необходимо было сразу после окружения прорываться на восток. Сил у ефремовцев для взятия Вязьмы уже тогда было недостаточно. Вскоре к городу подошли новые соединения вермахта, переброшенные из Западной Европы. 5-я танковая дивизия продолжала «планомерно сжимать котел, в котором находилась отрезанная в Дашковке группа противника» (то есть, передовые части 33-й армии и десантники. – М. М.).
[432] Однако генерал Ефремов не получил конкретных указаний от командования Западного фронта на немедленный выход из окружения. Ставка ВГК также ошибочно полагала, что существует еще надежда на успешный разгром ГА «Центр». Поэтому продолжалось десантирование в тыл противника 4-го воздушно-десантного корпуса, а 1 февраля 1942 г. было даже воссоздано Главное командование войск Западного направления во главе с генералом армии Г. Жуковым, которое должно было обеспечивать взаимодействие Западного и Калининского фронтов. Сталин пока не терял оптимизма в отношении дальнейшего развития событий западнее Москвы.
В то же время, германские генералы смогли вздохнуть с облегчением. Наступательные возможности советских войск расценивались ими теперь как безнадежные. Ожидалось, что положение отрезанных юго-восточнее Вязьмы советских частей будет быстро ухудшаться
[433]. Немцы хорошо понимали значение ликвидации брешей в их фронте под Ржевом и Вязьмой. По существу, был завершен целый этап вооруженной борьбы на Востоке. Сил Западного и Калининского фронтов было уже недостаточно, чтобы сломить сопротивление противника. Построенные ГА «Центр» зимой 1941/42 г. позиции стали основой для прочной германской обороны вплоть до марта 1943 г.
Немецкие оценки сражений западнее Москвы конца декабря 1941 – начала февраля 1942 г. были довольно объективными и отражали реальную ситуацию на фронте противоборствующих сторон. Так, 3 февраля начальник штаба 4-й танковой армии генерал О. Реггигер отмечал в своем донесении в штаб ГА «Центр»: «С невероятной храбростью русские пробивались через узкие проходы, проделанные ими самими в ходе боевых действий. Благодаря успешным действиям немецких войск 9 А, 4 А и 4 ТА, эти проходы удалось закрыть, а выдвинувшиеся части противника отрезать от своих баз…» Окруженным предрекалась гибель от недостатка снабжения. «…Подводя итоги, – говорилось далее, – можно сказать, что противник имел смелый план операции, который и был смело осуществлен. Однако, русское командование переоценило боевую способность своих солдат и недооценило боевую способность наших. Наш фронт восстановлен. Ожидается, что противник возобновит наступательные действия с целью найти слабые участки в нашей линии фронта с тем, чтобы осуществить на этих участках прорыв…»
[434] (см.: Приложение, док. № 16)
Несмотря на стабилизацию фронта, положение войск ГА «Центр», по мнению ее командования, оставалось серьезным. В немецком тылу действовали партизаны, десантники, регулярные стрелковые части и кавалерия. Войска под командованием генерала Белова, действующие южнее Вязьмы, по донесению штаба группы Клюге, были «тесно связаны по радио с кавалерийской группой 39-й русской армии, находящейся северо-западнее и западнее Вязьмы» (то есть с 11-м кавкорпусом Калининского фронта. – М. М.). Из радиоперехватов переговоров советских штабов немецкое командование делало вывод, что «противник намерен захватить Вязьму. В ночь с 4 на 5 февраля авиаразведка наблюдала подход новых сил…» Штаб ГА «Центр» отмечал также серьезные бои в полосе 41-го армейского корпуса (9-й армии), маневр отрезанных частей 29-й и 39-й советских армий. Показаниями пленных подтверждались трудности этих объединений со снабжением. Однако, по-прежнему говорилось об упорном сопротивлении противника юго-западнее и западнее Ржева
[435].
