— Ты будешь мертв, как додо, Курт, — сказала она, ставя ноги на ковер. Она прекрасно видела собирающуюся у его рта красную пену. — Еще можешь говорить?
Он попытался, но закашлял.
— Страшно умирать, Курт?
Ее слова заставили его задвигаться.
— Это отличные апартаменты, совершенно звуконепроницаемые, — продолжила она спокойно и непринужденно. — Звуки выстрелов могут принять только за какой-то взрыв, произошедший вдалеке отсюда. Я обязательно позвоню в полицию. Когда захочу. Но сначала я хочу, чтобы ты помучился. Выстрел в живот. Боже мой, как же это больно!
Короткое страшное дуло поднялось вверх, пистолет выстрелил.
Курт издал тонкий и пронзительный вскрик.
— Не думаю, что задела жизненно важные органы, — сказала она. — Но ты можешь надеяться. Нет никаких артерий! Только печень и живот.
Его крики делались все тише, розовая пена капала изо рта, а хлынувшая из раны на животе кровь стала темной.
Она продолжала говорить с ним, хотя не знала, слышал ли он ее в самом конце. Только когда последние огоньки жизни погасли в его глазах, она выстрелила ему в сердце.
— Шоу закончено, — сказала она, оглядывая свое обнаженное тело. — Никакие полицейские не должны это видеть.
Через некоторое время она сняла в кабинете телефонную трубку.
— Капитан Дельмонико? Это Хелен Макинтош. Я убила Додо в моих новых апартаментах в Басквош-Инлет. Они принадлежали раньше Аманде Уорбертон. Пожалуйста, вы можете все организовать?
Когда Кармайн приехал вместе с Делией, Хелен в шелковом халате невозмутимо сидела на кровати, как можно дальше от тела Курта фон Фалендорфа, не проявляя никаких признаков шока.
— Как это произошло? В подробностях? — спросил он, вставая на некотором расстоянии так, чтобы хорошо ее видеть.
Рассказывала она ясно и лаконично. Это было самое образцовое и подробное описание убийства, которое он когда-либо слышал, — она хорошо усвоила полученные знания.
— Комиссар оказался прав, когда отказался закупать эти наручники, капитан. Курт увидел их в моем кабинете и решил ими воспользоваться — к счастью для меня! Я изображала Гудини, пока он читал книгу. Кисти рук у меня довольно тонкие, и я знала, как действовать, чтобы наручники не затянулись.
— Парадокс в действии, — сказал Кармайн.
— Вы знали, кто Додо, — обвинила она его.
— Прочтя твои записи, да. Это станет твоим первым экзаменом в понедельник утром. Просмотри их и найди то, что выдало Курта. Там все есть.
— Пресс-папье?
— Да. Расходящиеся в разные стороны разноцветные дорожки из стеклянных шариков похожи на следы субатомных частиц. Я понял, потому что читаю научные журналы.
— И я поняла. Курт показывал мне фотографии, но до сегодняшней ночи я о них забыла. Мне нужно тренировать свою память. — Она посмотрела на Кармайна с осуждением: — Почему вы не арестовали его, капитан?
— Теперь называй меня просто Кармайн, Хелен. У меня не было реальных доказательств. Моей самой большой ошибкой стала уверенность, что он никогда не вносил тебя в список жертв. Ты не подходила под требуемый стереотип. К примеру, ты слишком агрессивна. Еще ты была для него источником информации — он читал твои записи, пока я не прозрел и не запер их. Моей последней ошибкой стало то, что я недооценил всю глубину его безумия.
— Как насчет девушек, которые вписываются в его стереотип, Кармайн? — спросила Делия. — Нам их поиск доставил столько трудностей.
— Да, вы с Хелен вымотались, пытаясь определить список качеств, которые его привлекали в жертвах, но всегда блуждали в тумане, — ответил Кармайн. — Мы ведь даже сейчас не можем их с точностью назвать, верно?
— Не можем, — согласилась Хелен. — Он раскрылся передо мной сегодня за ужином. Не знаю, намеренно или нет. Для него также стал полной неожиданностью мой переезд из Талисман-тауэрс, из Кэрью. Проживание в Кэрью многое для него значило, теперь я это понимаю.
«Эта молодая леди такая же несгибаемая, как старые армейские ботинки, — слушая ее, думал Кармайн. — Ответная реакция придет позже, ночью, но она будет не сильнее, чем у закаленных в боях ветеранов. Она станет одним из тех полицейских, которых преступники предпочитают обходить стороной. Изящная и смертельно опасная — вот такая наша Хелен. Я рад, что она мне нравится, и понимаю, почему все остальные мужчины-полицейские ее не любят.
— Ты же меткий стрелок, Хелен, — неожиданно сказала Делия. — Почему ты не выстрелила ему в голову?
— У меня была очень неудобная поза, — с запинкой произнесла девушка. — Мы оба оказались почти на одном уровне. Словно стреляешь в бок мишени. Второй выстрел пришелся в живот, потому что в тот момент, когда я нажала на курок, он подпрыгнул. В конце у меня получилось, я попала в сердце.
— Перед судом ты не предстанешь, но будет проведено внутреннее полицейское расследование, — сказал Кармайн. — Не ломай над этим голову. Когда офицер производит смертельный выстрел, расследование неизбежно.
Ее глаза наполнились слезами, девушка задрожала.
— Я знаю! Не забывайте, я была офицером полиции три года.
«О! Наконец признаки стресса. Слава Богу. — Кармайн уже было начал удивляться ее самоконтролю, забыв, что она — дочь ММ. — Кремень!»
— Дом Курта может подождать, — сказал он.
— Я не смогу дальше участвовать в расследованиях? — спросила Хелен.
— Сможешь. Комиссар не отберет у тебя значок и оружие. Тебе будет позволено работать по любому делу, кроме Додо, но в качестве стажера. Как бы то ни было, к концу января, думаю, ты уже сможешь подыскивать себе подходящую работу.
— Капитан! Кармайн! Как это здорово! — обрадовалась она.
— Может, тебе послужит утешением тот факт, что у меня никогда больше не будет и вполовину такого хорошего ученика, как ты. Поэтому я вдвойне сожалею об этих выстрелах.
— Вы имеете в виду, что здесь для меня не найдется свободного места, сэр?
— Боюсь, нет, Хелен. У нас тут слишком много подходящих людей, которые с трудом дослужились до звания детектива. Куда бы ты хотела поехать?
— Я подумаю.
— Вы выбрали странный момент, чтобы сообщить такие важные новости, — заметила Делия, когда они одевались в холле.
— Она не так спокойна, как хочет казаться, — ответил Кармайн. — Ее нужно было встряхнуть, пусть определится с дальнейшей судьбой.
— Я предложила остаться с ней, но она и слышать не захотела, — сказала Делия. — Объявила, что будет спать на кушетке в гостиной. Видимо, она еще не обставила другие спальни, потому, надеюсь, воспользуется моим советом.
— Каким советом, Дилс? — спросил Кармайн, опуская вниз подбитые мехом уши шапки-ушанки. На улице ощутимо подморозило.
